«Тер-Петросян дал четкий «наказ» Турции: «Не вынуждайте нас, чтобы мы попали в объятия русских»

(Продолжение.)

В Москве собираются переиздать книгу, которая впервые вышла в Армении в начале 2000-х. Это «История армянского бесовства» Вартана Григоряна. Не достоевщина ли? Оказалось, нет, только история первых лет Третьей республики: АОД, его вожди и их действия. Автора многие хорошо знали и помнят. Журналист, кандидат филологии. В 1989-1997 гг. гл. редактор еженедельника «Эпоха», политический обозреватель. В 1997-1999 гг. – первый секретарь посольства Армении в РФ. Два года был замминистра образования и науки. С 2009 года – замдиректора Института арменоведческих исследований Ереванского университета. Последние годы занимался преподавательской деятельностью. Скончался Вартан Григорян в 2012-м, ему было всего 58 лет…

«Признаюсь, затрудняюсь обозначить жанр моей книги. Едва ли это хроника… Наверняка не мемуары… Не художественное произведение… Не публицистическое исследование», отмечает Вартан Григорян в предисловии, особо подчеркивая свою абсолютную неангажированность и творческую независимость. Автор не придерживается хитростей политеса – выражает свои мысли резко, порой беспощадно. Годы с 1990-го по 2002 он называет годами бесовства. В итоге: «Граждане Армении доживали XX век и вступили в XXI духовно опустошенными, уставшими, без всякой веры в душе!» — пишет он в эпилоге. К сожалению, эти, мягко выражаясь, нелегкие годы основательно выветрились из памяти многих соотечественников, которые продолжают следовать модели поведения тех лет. И повторяют те же ошибки, так же заблуждаются. Трудно сказать, что бы написал Вартан Григорян сейчас, не уйди из жизни так рано. Впрочем, можно догадаться: сюжетов много. Предлагаем отрывки из этой книги, мало кому известной. Можно сказать, что это библиографическая редкость, авторское издание. Без каких-либо выходных данных.

Из семи с половиной лет существования режим Тер-Петросяна бешено деградировал как минимум две трети отведенного ему природой срока и при этом непрестанно и ожесточенно боролся со своими же прежними служителями. Уже в конце 91-го АОД начал дробиться, от Л.Т.-П. стали отворачиваться наделенные чувством самосохранения сподвижники. К концу 93 г. вместе с экс-премьером Вазгеном Манукяном окончательно ушла в оппозицию целая группа близких ему горланов, прошедших хорошую обкатку на митингах АОД: Давид Вартанян, Аршак Садоян, Сейран Авакян, Шаварш Кочарян. Они сбились в парламенте в отдельную группу, а впоследствии составили ядро экс-премьерской партии — Национал-демократического союза. До того, еще осенью 93-го, демонстративно покинул Левона и тоже, как выяснилось впоследствии, в крайнем раздражении один из лучших (без иронии) трибунов АОД — Ашот Манучарян. В самом же начале 94-го из официальных коридоров выплеснулся и стал достоянием общественности острейший конфликт между президентом и ереванским мэром Амбарцумом Галстяном, застреленным спустя несколько месяцев. Ни сам Левон, ни его подручные — Вано Сирадегян, Ара Саакян и др. — не сочли нужным присутствовать на похоронах близкого некогда друга. Видать, не простили ему скандальных разоблачений, сделанных в середине 94-го, когда он на совместной с Ашотом Манучаряном пресс-конференции (29 июня) обвинил в тяжких преступлениях министра ВД Вано Сирадегяна, а заодно назвал главным его покровителем президента Левона Тер-Петросяна.

А несколько позже, в конце сентября 94 г., сразу три оппозиционера почти одновременно заговорили вслух об одном и том же: Ашот Ману-чарян, Игорь Мурадян и Паруйр Айрикян заявили, что страна управляется агентами зарубежных спецслужб, и обвинили в госизмене президента Тер-Петросяна, спикера парламента Бабкена Араркцяна, министра ВД Вано Сирадегяна, начальника службы Национальной безопасности Давида Шахназаряна. В частности, утверждалось, что Сирадегян был завербован во время его скандальной поездки в Париж, обошедшейся в $300 тыс., в ходе которой (по откровениям самого Сирадегяна) он заплатил за ночь с некой африканкой аж $5000. Оно и понятно: за меньшую сумму провести с ним хоть один час побрезговали бы даже непотребные девицы с Плас Пигаль…
Наконец, в мае 95-го подал в отставку министр Нацбезопасности, кум Левона Тер-Петросяна Давид Шахназарян (за год до того его дочь вышла замуж за мясистого президентского сынка).

…Еще осенью 92-го ушел в весьма расстроенных чувствах первый министр иностранных дел “третьей республики” Раффи Ованнесян, сын известного арменоведа и историка Ричарда Ованнесяна и сам большой патриот, категорически не согласный (и публично заявлявший об этом) с протурецкими пассажами и официальной внешнеполитической доктриной режима, сводящейся к беспрестанному лавированию между интересами Запада и России, авторами и одновременно проводниками которой являлись лично Л.Т.-П. и его главный политический советник Жирайр Липаритян, так и не удосужившийся за 7 лет нахождения на ключевых государственных постах на исторической Родине обрести армянское гражданство. Плоды их сомнительного умотворчества Армения в полной мере пожала в ходе Лиссабонского саммита 96 г., где оказалась вынуждена противопоставить себя всему “цивилизованному” миру, наложив вето на резолюцию по Нагорному Карабаху. Однако к тому времени Л.Т.-П. и его ставшее весьма немногочисленным окружение успели противопоставить себя также и всему армянскому обществу и даже нации, силой узурпировав, по существу, власть не только светскую, но и церковную, и, закусив удила, неслись навстречу собственной политической смерти — настолько стал очевиден антинародный, антигосударственный, антинациональный характер проводимой ими внутренней и внешней политики.

Показательна в этом плане эпопея с выборами 131-го Католикоса Всех Армян, интрига которых походила на сюжет плохого авантюрного романа. По свидетельствам многочисленных непосредственных участников Национального церковного собрания, которое и избрало в начале апреля 95-го нового Католикоса, на делегатов — и мирян, и церковников — было оказано беспрецедентное давление с целью добиться необходимого президенту Л.Т.-П. результата, объявленного главой государства желательным еще за месяц до самих выборов. С каждым выборщиком всесильный тогда еще обер-полицмейстер Сирадегян проводил индивидуальную разъяснительную работу.

***

В 95-м, несмотря на явные признаки тления, заметные уже невооруженным взглядом, правящая преступная когорта почитала себя непотопляемой и вечной. И, надо заметить, заразила этой уверенностью очень многих, главным образом из числа абсолютно всеядных ловцов животного счастья и куртизанских чинов, заполонивших безразмерный, как им представлялось и как оказалось на самом деле, список блока “Республика”. Он вместил всю президентскую рать, всю конформистскую мразь, мнящую себя элитой общества — ненасытную, беспринципную, самовлюбленную и беспощадную. Кстати, немалая ее часть спустя 4 года ничтоже сумняшеся перекочевала уже в список блока “Единство”: им было все равно, перед кем пресмыкаться, лишь бы тот был на властном коне. А уж перед Л.Т.-П. пресмыкались и директора предприятий действующих и заколоченных, ректоры вузов и академическая верхушка, крупные администраторы и криминальные авторитеты, разжиревшие торгаши и верноподданные журналисты! Пресмыкались до неприличия, до рабского лобызания ручек, до слезной дрожи в публичных славословиях. Как же: всенародно избранный (тогда еще без кавычек) твердо гарантировал во время эпохального выступления на предвыборном сборище блока, что “80 процентов из них займут места в новом парламенте”. И заняли. И стали законодателями, опорой, точнее, подстилкой режима — наподобие Рафаела Папаяна, свадебного “диссидента”, продавшего и предавшего ради теплого креслица и куска хлеба с маслом из рук всесильного министра-палача Сирадегяна и собственную честь, и правду, и Отечество, и защищавший вместо прав человека (в одноименной парламентской комиссии) лишь свои собственные привилегии…

Парламентские выборы 1995 г. выявили, с несомненностью, сразу 3 негативные тенденции. Первая — отбор депутатов на 80%, как и было обещано Тер-Петросяном, контролировался правящим режимом; остальные 20% мест распределили между собой партии, перешагнувшие 5-процентный барьер, которым власти особо не препятствовали для придания выборам легитимной видимости. Вторая — между крупнейшими властными кланами и группировками происходила яростная борьба за доминирование в парламенте, которая являлась предвестницей схватки за власть. Третья — Министерство внутренних дел, возглавляемое одним из столпов режима Сирадегяном, вступило в открытое и жесткое противостояние с АОД, превратившимся за последние годы из правящей партии в партию власти.
Неприкрытый цинизм Сирадегяна, его склонность к одиознейшему эпатажу общественности внушали серьезные опасения относительно трезвомыслящего крыла АОД, которое составляли те же Егорян, Шахназарян, Араркцян и некоторые другие, пытавшиеся сопротивляться творимому Ваником Смбатовичем тотальному беззаконию, которое однозначно вело к политическому взрыву в стране и, следовательно, падению лелеянного ими режима. Именно по их настоянию Тер-Петросян вынужден был в конце концов (в 96-м) сместить опротивевшего всем обер-полицмейстера и назначить его мэром Еревана, но сделал это очень поздно, когда в немалой степени именно усилиями означенного лица был уже основательно подточен режим его личной власти. Сознавал ли он всю вредность и опасность опоры на столь одиозную фигуру? Скорей всего нет, поскольку никак не ограничивал свободу действий оной в создании терроризирующей всех и вся незаконной карательной машины. Полагаясь при этом либо на собственное непререкаемое влияние на Сирадегяна, либо — что более вероятно — на уравновешивающую роль в стране другого мощного силовика — Вазгена Саркисяна, способного при необходимости жестко приструнить своего коллегу-полицая.

***

… Уже в ночь после выборов стало очевидно, что действующего президента постигла катастрофа. К двум часам ночи Центризбирком перестал оглашать поступающие из провинциальных избирательных округов данные о результатах выборов — несомненно, по приказу главы государства. Правда, объединенная оппозиция на основании собственных данных поспешила к утру 23 сентября заявить о победе своего кандидата. Однако цифры с мест продолжали “рисоваться”, и в результате получилось, что Л.Т.-П. обошел Вазгена Манукяна с перевесом в 20 процентов голосов и даже о втором туре выборов не может быть и речи.

Эксперты утверждали, что если фальсификации и имели место, то произошли они уже после закрытия избирательных участков. Так, в сущности, и было. В ходе же самого голосования всякие нарушения и подтасовки, которые не могли быть зафиксированы наблюдателями (манипуляции со списками, т. наз. карусели и пр.), совершались как в пользу Л.Т.-П., так и Манукяна.

К исходу третьего дня (после выборов), т.е. 25 сентября, сторонники Вазгена Манукяна, убедившись, что власти не желают идти на какой-либо компромисс с ними и даже отказываются ради блезира провести совместные выборочные проверки на отдельных избирательных участках, объявили о переходе к решительным действиям против “нелегитимного режима, совершившего посредством фальсификации результатов выборов государственный переворот”. Заключались эти действия в пикетировании здания парламента, переросшем к концу дня 25 сентября в откровенный его штурм — через час после того, как их лидер Вазген Манукян зачем-то оказался в этом самом здании. Причем, по многочисленным свидетельствам, так и заявил сопровождавшим: “Не вернусь через час — приходите за мной”. Но почему в парламент, а не в президентский дворец, где обретался главный его соперник? Непонятно. Тем не менее его сторонники, возглавляемые истеричным Аршаком Садояном, ровно через час (где-то к 8 вечера), как и было предписано вождем, “пошли”. Высадив при этом ограду и смяв милицейский кордон. Вождя своего, разумеется, нигде не нашли, зато обнаружили спикера парламента и его заместителя, на коих и отвели душу. Рассказывали, что Садоян, завидев бывшего своего соратника Бабика Араркцяна (спикера), проорал сопровождавшим его башибузукам: вот он, берите и делайте с ним что хотите. Они и сделали.

Впрочем, Бабик еще дешево отделался, хотя весь следующий день с больничной койки весьма жалобно охал в телеэкран. Но никого, разумеется, не разжалобил. А вот его заместителя Ара Саакяна наказали пребольно, главным образом, по всей видимости, за получившие огласку непотребные забавы. И никто вазгеновским штурмовикам не мешал проводить экзекуцию над ним. Вот над Бабиком Араркцяном помешали — откуда-то возник, подобно роялю в кустах, экс-кандидат в президенты (и экс-главный советник Л.Т.-П.), уже не раз упоминавшийся Ашот Манучарян и помешал. Остановил. Вырвал из лап. А Саакяна — нет.

***

После президентских, в ноябре 96, невозбранно применялись и более грубые формы насилия над “свободным волеизъявлением”, как то: “пачечное” голосование (когда бюллетени вбрасывались в урны целыми пачками нередко под угрозой применения силы к несогласным с подобной дикостью членам избирательных комиссий, наблюдателям и доверенным лицам) и прямое применение оружия в отношении конкурентов и политических противников.

Именно на совести властей лежит организованный летом 95-го в центре Еревана погром (со стрельбой!) оппозиционных демонстрантов, направлявшихся после пикета у здания парламента на Театральную площадь. Метод был взят на вооружение и стал применяться по отношению к противникам в ходе различных выборов и особенно активно и плодотворно — на муниципальных в ноябре 96-го, последовавших спустя полтора месяца после президентских. Они были бойкотированы многими политическими партиями, что придало уверенности соискателям кресел в органах местного самоуправления, главным образом выходцев из мира криминала.

Дрались, избивали, стреляли открыто, не таясь, днем и ночью, утверждая свое право на лучшую жизнь, на звание сильного и особо доверенного, ибо власть АОД и Л.Т.-П. все еще представлялась им вечной. Впрочем, президента к тому времени уже мало во что ставили: после событий 96-го стало ясно, что, прикрываясь им, как дырявой ширмой, правят силовики, прямо заявившие об этом в объектив видеокамеры, равно как и о том, что ради сохранения власти они вправе были положить в тот день и 600, и 6 тыс. человек, и это было бы оправдано интересами государства.

По сей день не известно, кем и каким образом было заснято это позорное застолье “победителей”, демонстрация которого в сотнях копий вызвала крайне негативный общественный резонанс. Появились рассказы очевидцев, согласно которым, когда к утру 22 сентября поражение Л.Т-П. стало очевидным, он, мол, даже заявил о своем решении поздравить соперника и объявить о готовности сложить с себя президентские полномочия. Ответом ближайшего его окружения стали откровенные угрозы расправиться с ним и его семьей, а также циничные заверения, что результаты выборов его не касаются и будут нарисованы как надо. Его заставили возникнуть вечером того же дня (22-го) на телеэкранах и с бокалом шампанского в руке поблагодарить свою “команду”, вновь приведшую его к победе, что буквально разъярило общественность, отлично знавшую, что Л.Т.-П. Не мог выиграть на выборах. Штурм здания парламента был прямо спровоцирован лично президентом: его хамским поведением и откровенным издевательством над чувствами избирателей, что, видимо, также входило в расчеты кукловодов.