ЛАЧИНСКИЙ КОРИДОР,

или Так кто же «шуртвац»?

Который уже день закрыт так называемый Лачинский коридор. Закрыт у перекрестка дорог, одна из которых ведет в Шуши, другая в Степанакерт. Отчего перекресток этот сразу же приобрел целевое значение стратегического узла.  Для тех, кто его перекрыл. Речь не о согнанных в этот самый «коридор» из Баку или иных населенных мест людей с азербайджанскими паспортами, дислоцированных в Шуши после его падения в ноябре 2020 года. Дислокация – слово, скорее, военного содержания, нежели гражданского. Отсюда и вывод об истинной природе вещей в этой вакханалии якобы экологического протеста: настоящая цель его, которая, кстати, уже и не скрывается в бакинских коридорах власти, в моральном, психологическом, материальном и физическом (порядок перечисления не имеет значения) уничтожении Арцаха, как государства. И жителей его, как граждан этого государства.   

Сегодня, когда пишутся эти строки, идет уже тридцать четвертый день блокады. Будет и тридцать пятый. И тридцать шестой. И сороковой. И сорок четвертый. Очень хочется ошибиться, но, скорее всего, и это число, гнетущее позором минувших лет, не станет последним в хронологии бакинского бесчинства и вызывающей наглости, апофеозом которых стал пресловутый документ «091120», продемонстрировавший к тому же всю мерзопакостность армянской военно-политической конструкции государственного строительства пост«бархатного» периода, несуразная продолжительность которого, и, возможно, даже поджидаемое здравомыслящей армянской общественностью завершение, увы, не сулит Армении ничего хорошего. Уж не говоря о самом Арцахе.

Ибо в смысле хорошего, либо плохого, все дело как раз таки в Арцахе. Уже сорок тысяч раз было сказано, что не будет Арцаха, не будет и Армении. Не только сказано, но и аргументированно доказано со ссылками на исторические и политические реалии, как прошлого, так и настоящего.  То есть на очевидную данность, оспаривать которую могут, наверное, либо простаки, либо закостенелые  негодяи, последним прибежищем которых, как известно, является патриотизм. В лучшем случае – ложно воспринимаемый. В худшем, что еще более точно соответствует характеристике негодяев, извращенным патологическим мышлением  преподносимый народу в качестве блага. На поверку – эфемерного.

Лачинский коридор – это тоже данность. И историческая, и политическая. Сто лет назад эта данность Красным Курдистаном отделила одну часть единой страны от другой ее части, и одну часть народа от другой, отчего эта самая «другая» часть одного и того же народа, уж неизвестно с чьего-то дурного каприза, возможно – умысла, возможно – пристрастия, приобрела оскорбительный, чуть ли не сословный статус «шуртвац», означающий в этническом смысле неполноценность. Словно какой-то довесок.

А после ликвидации Красного Курдистана, и образованного на его месте Лачинского района (именно района общей площадью около двух тысяч квадратных километров, а не коридора шириной в пять километров) населенного азербайджанцами, в основном, в лице ассимилировавшихся курдов, «этнический» водораздел между двумя частями одной армянской страны и одного и того же армянского народа обозначился  еще более специфически показательной особенностью: федот – да не тот. И слово «шуртвац» в обывательской среде никуда не делось. Впрочем, не только в обывательской. Даже армянский (точнее, ереванский)  истеблишмент не особенно усердствовал в разоблачении «научных» трудов азербайджанских ученых типа «а ля буниятов», старательно выводящих на союзный уровень измышления об этнических корнях карабахских армян, как якобы потомках албанцев. Труды же армянских ученых-историков, издаваемых, в основном, на армянском языке, понятное дело, не могли иметь столь же веского воздействия на ту же союзную аудиторию, от которой, как бы то ни было, зависело правильное восприятие карабахской проблемы, возникшей вовсе не в 1988 году

Так, российский историк армянского происхождения Олег Айрапетов считает, что «в отличие от Азербайджана, Армения продвижением своего исторического видения никогда не заботилась». Это и в самом деле так, иначе на сетования баронессы Кокс на ту же тему, третий президент Армении не стал бы оправдываться в том духе, что, мол, «не стоит тратить миллионы на опровержение лжи». Понятно, что, подобный подход к информационной составляющей армяно-азербайджанского конфликта не мог  не  повлиять, в частности, на политико-правовое решение проблемы, как в советское время, так и в постсоветское. И если в самом начале Карабахского движения, оно, как средство национально-освободительной борьбы, воспринималось в мире почти что полностью справедливым, то сегодня картина чуть ли не противоположная.

Тема, конечно, отдельная, и в плане совершенных армянскими государственными мужами во внешнеполитическом аспекте ошибок, просчетов и неоправданной осторожности в дипломатических делах уже написано компетентными авторами немало публицистических   газетно-журнальных очерков и статей, научных монографий, а также объемистых книг. Поэтому затрагивать эту тему, безусловно, важную в сугубо историческом осмыслении прошлого, однако имеющую разве что прикладное значение для реалий сегодняшнего дня, здесь и сейчас, право же, стоит лишь в одном и главном смысле: почему именно сегодня тихой сапой внедряется в сознание армянского истеблишмента, а через него и в сознание обывательской массы то самое хорошо забытое за тридцать с лишним лет старое? Да, именно: то самое «шуртвац». Так что термин это вспомнился нам вовсе не всуе. И не как печальное воспоминание о прошлом. Напротив: как воспоминание о будущем. Потому что, в будущем, при той пораженческой политике, которую ведут в Армении нынешние ее вершители судеб собственного народа, «шуртвацами» будут уже называться не те, кому (дай-то бог!)  удастся, невзирая на лачинскую блокадную акцию, равно как и  на последующие азербайджанские акции удушения Арцаха, как государства, остаться и жить на собственной земле, сохраняя и себя, и само государство армянским, и только армянским, вопреки всем измышлениям спекулятивного толка в силу сложившихся в «коридоре» обстоятельств российского миротворчества. А именно те, кому в Армении не всласть это самое российское миротворчество (читай: присутствие) в качестве нежелательной альтернативы турецко-азербайджанской интервенции в рамках хваленой армянским премьером химеры миролюбия, как свидетельства тотального бессилия. Как на дипломатическом, так и на военном фронте.

Такое миролюбие может аукнуться лишь утратой. По большому счету – утратой не только государственности, пролонгированной, как бы то ни было, из той самой, ныне порицаемой, советской системы, но и – что еще более удручает – утратой национальной идентичности. Тут нет сгущения красок. И секретов никаких нет. Умные люди из числа тех, кто профессионально разбирается в тонкостях игры на «Великой шахматной доске» (термин Збигнева Бжезинского), утверждают, что турецкий план «Великого Турана» — это и есть самая настоящая предпосылка армянских утрат. Ибо на пути Турана, как Союза тюркоязычных государств, как и прежде, встает Армения. Тем более Армения с Арцахом. И дело вовсе не в нынешнем правителе Турции, жестком националисте имперского типа. Дело вообще в национальной политике Турции, которая, в надежде вновь создать Оттоманскую Порту, сухопутную связь с Азербайджаном и далее со странами Центральной Азии рассчитывает провести через Армению. После чего Армении, как таковой, через определенное время и не будет. В лучшем случае – будет территория с населением.  Рассчитывала Турция на это сто лет назад, рассчитывает и сегодня. Тогда не получилось. Получится ли сейчас?

Третья Арцахская война как будто должна была ответить на этот вопрос с точки зрения Турции положительно. Собственно, с этой целью она и была спровоцирована. Находясь в десяти километрах от фактически обезлюдевшего Степанакерта, Турция (в лице Алиева) вполне могла это сделать – заставить Армению подписать полную и окончательную капитуляцию на карабахском фронте, после чего последовало бы очередное соглашение о перемирии, в сравнении с которым известный нам по истории «александропольский договор» мог бы выглядеть, как ребячливая расписка о поражении в детской игре в «казаки-разбойники».

Впрочем, и тогда, и сейчас от полного краха и перспективы разделить участь исчезнувших в мировой истории древних цивилизаций, армянский народ спасла Россия. Тогда – советская, сегодня… уже и не важно какая, а просто Россия. Слово «спасла», вполне закономерно вписываясь в историографию советской Армении, и не особенно подвергаясь ревизии с соответствующей перелицовкой сути и смысла его в последующие годы, сегодня, в дискурсе «бархатных» разглагольствований о месте и роли Армении на политической карте мира,  приобрело негативный, даже оскорбительный оттенок неприятия, как надругательства над лучшими чувствами к… самим себе.

Аргументация тут простая. Впрочем, объективная: все, что делает Россия, она делает в собственных интересах. Но разве в этом следует сомневаться? Как принято говорить в подобных случаях, ничего личного – это… геополитика. Может ли Армения со своими неполными тридцатью тысячами квадратными километрами и численностью населения в одну четверть всего мирового армянства стать полноценным игроком на геополитической шахматной доске? Да так, чтобы не спасали ее, а просто-напросто считались, как с самостоятельным и целостным субъектом международных отношений.  

Увы! Армения слишком слаба для самостоятельного дрейфа в суматошных океанических водах мировой геополитики. Особенно слабой она стала после проигранной войны, последствия которой лишили ее как численности, так и территории.  К сожалению, этот фактор второй реальности, когда каждый шаг ее на внешнеполитическом поле подвергается контроверзе, чтобы не сказать уличению в политической беспомощности, то ли от неискушенности в подобных делах, то ли от провинциального лукавства, почему-то не воспринимается должным образом определенной частью армянского истеблишмента, полагающего и искренне верящего в то, что Армения должна, а раз должна, то и  может, не позволять чужим интересам вторгаться в сферу собственных интересов.

Должна – это хорошо. Но может ли? «Лачинский коридор», как индикатор этой самой политической беспомощности, наглядно демонстрирует подобное сомнение. С хорошей миной при плохой игре армянский премьер довольно недвусмысленно заявляет, что проблема «лачинского коридора» — это проблема российских миротворцев. Ему вторит послушная ему команда. Нет надобности приводить все их очумелые высказывания, в целом сводящиеся к реплике в адрес той же России: взялись за гуж, ну так и действуйте. В подтексте: как хотите. А Армения, мол, умывает руки и к карабахской теме отныне возвращаться не будет. Мол, меняется миропорядок – ничего не поделаешь. И вообще надо спасибо сказать Армении за то, что она до сих пор пополняет госбюджет Арцаха.

Сказать спасибо Армении? Разумеется. Это в Арцахе понимают. Так же, как и понимают, что происходит с миропорядком.  Не понимают, с чего это вдруг  сам премьер однажды распустил свой язык до того, что полностью стал отрицать право на самоопределение народов, никем и нигде не отмененное. К счастью. Но у армянского премьера своя философия счастья. Известную в авиаполетах инструкцию о поведении пассажиров при крушении самолета  на бескрайних водных просторах он трактует по-своему. Дело в том, что для таких случаев в салоне самолета предусмотрены дыхательные приспособления – так называемые треугольные маски, и по инструкции, их  сразу же должны натянуть на лицо взрослые, чтобы суметь  помочь то же самое сделать детям. В изложении премьера фигурировали мать и дитя.   Странная, чтобы не сказать кощунственная, трактовка условного бедствия с вовсе не условной проекцией на Арцах, который всегда тяготел к Армении, именно, как к матери-родине.

Да и сейчас тяготеет. Идея Миацума никуда не пропала. И пропасть не могла. Только вот декорации несколько видоизменились. Проигранная война, конечно, одна из причин. Но не главная. Ибо правда Миацума в том, что (сорок тысяч раз об этом было сказано) исторический «онтогенез» нынешней Армении в плане ее будущего  сегодня прежде всего связан с Арцахом. Однако именно с нынешней Арменией и связана потеря Арцаха. Хотя, чтобы быть более точным, то следует честно признать, что он уже потерян. Во всяком случае, на неопределенное время, и в этом сомневаться уже не приходится, памятуя о  высказываниях премьера и его сподвижников. И хорошо, если на ближайшее. Ибо никакой гарантии даже на это нет. И еще хорошо, если на это самое ближайшее время Арцах останется армянским. С русскими миротворцами, но все равно — армянским. Как и двести лет назад. Может, понадобится еще двести лет, чтобы армянскому Арцаху не понадобились миротворцы. Это уже как распорядится история. А она может повести себя по-разному. Точка отсчета известна: датируется 20-м числом июня 2021 года.

Так вот, с этой самой точки отсчета и пошли в армянском обществе непримиримые разногласия, и «все смешалось доме Облонских», или, если вспомнить отечественную классику, то «в доме крестьянина Амбо». Поначалу споры были не столь яростными. Одни, поддерживая политические взгляды действующей власти, ничтоже сумняшеся  отводили народу Арцаха место под азербайджанским солнцем, даже не задумываясь о том, что Баку – это далеко не Сочи. Другие, напротив, считали, что этого не может быть, потому что, не может быть никогда. Армения должна признать независимость Арцаха, а там уже как карта ляжет. Споры стали  ожесточеннее, когда в этот самый карточный расклад вписался джокер в лице известного предпринимателя, инвестора и венчурного филантропа, миллиардера Рубена Варданяна. Ассоциация с джокером в данном случае имеет свой подтекст. Дело в том, что  явление Рубена Варданяна народу Арцаха было также воспринято неоднозначно. Как в самой Армении, так и в Азербайджане. У каждой из сторон были свои аргументы неприятия миллиардера, как персоны «нон грата». Они и сейчас есть с тенденцией проникновения  в конспирологию. А конспирология – это когда много вопросов без точных ответов.

Когда-нибудь они появятся, эти самые ответы. Просто сегодня, когда разумная часть армянского общества испытает разочарование от торжества невежества и власти тьмы, то ответов придется ждать, возможно, и не скоро. Возможно, даже, вообще не придется ждать. Ибо не будет иметь смысла. Потому как, потерянный для Армении по итогам войны Арцах будет жить своей самостоятельной жизнью, постепенно трансформируясь, по выражению одного остроумного арцахца, в «древнюю арцахскую Русь». И это вовсе не будет большим несчастьем для Арцаха, поскольку несчастьем, а точнее, настоящим злом станет для него «древний азербайджанский Карабах». И этого следует особо опасаться, поскольку сам властелин тьмы к этому хочет приложить свои руки, обагренные кровью не одной тысячи молодых жизней. В том, что, как пить дать, хочет — сомневаться уже абсолютно не приходится. Азербайджанский президент открыто говорит об этом. Что же касается армянского премьера, то и он свою миссию выполнил ретиво. Что ж, есть нечто сатанинское в армянском расколе, толкающем нацию к самоубийству. И есть нечто мифическое в явлении Никола народу армянскому, когда согрешение, случившееся тысячелетия назад на Крите, обернулось «бархатной революцией» в Армении.

Григорий Тер-Осипов

P.S. (От редакции) Последние развития событий в Арцахе, обусловленные новыми вызовами в связи с тем же «лачинским коридором», как лакмусовой бумажкой внутриполитических разборок не только в Армении, но и в Арцахе, еще более усугубили кризисную ситуацию, включив в повестку обсуждений вынырнувшую из глубин общественного подсознания необходимость досрочных выборов в Арцахе. Насколько это соответствует велению времени и моменту истины, сказать пока трудно. На этот счет тоже существует множество мнений, одна противоречивее другой. На наш взгляд, наиболее честное суждение о происходящих событиях выразил Сергей Шахвердян из Степанакерта. Бывший министр культуры, а ныне общественный деятель на своей странице в Фейсбук написал следующее:  «Что происходит в Арцахе? В несколько упрощенном изложении глобально столкнулись две взаимоисключающие идеологии: подчинение Азербайджану, и, в конечном итоге, — исход, и Сопротивление с возможным выигрышным будущим».

История повторяется, это один из ее недостатков.