Юсуп Разыков: “Я выбрал Арама Ильича…”
Культура28/06/2018
6 июня исполнилось бы 115 лет выдающемуся композитору Араму Хачатуряну. Под занавес весны в Ереване закончились съемки фильма «Танец с саблями», которые кинокомпания «Марс Медиа» начала еще 24 февраля в Ярославле. Это полнометражный фильм, генеральный продюсер картины — Рубен Дишдишян. Картина представит историю создания известного шедевра, «непокорного и шумливого дитя», как называл его Арам Ильич, — «Танца с саблями». Наш собеседник — режиссер картины, известный узбекский и российский кинорежиссер и сценарист Юсуп РАЗЫКОВ.
— Юсуп Сулейманович, чем объясняется ваш выбор этой темы?
— Сценарий писался около четырех лет. Мне тогда было предложено поучаствовать в написании нескольких байопиков выдающихся исторических личностей. Я выбрал Арама Ильича. Мне он очень близок. Я чувствую его разнообразие национальных тем, структуру, противоречивость эпохи, в которую он творил.
Для меня в любом сценарии важна исходная драматическая ситуация. При том что я чувствовал, что полновесная биография такого гиганта неподъемная тема. Да и не очень интересная по творческой задаче. Есть масса биографических изданий, документальных фильмов, телепередач. Поэтому я взял конкретный факт из биографии гения, представил себе локальную историю, замкнутую на одном событии в жизни Хачатуряна.
— Вы снимали фильм во время «бархатной революции» в Армении. Какие у вас ощущения, воспоминания о тех днях?
— Сегодня до конца трудно представить, что для нашей московской группы означали те дни. Необычайное волнение, душевный подъем и невероятная ответственность перед великим народом, который в очередной раз доказал свое величие, жажду свободы, справедливости. Да, это, наверное, главное — ответственность.
— Последние съемки в Армении проходили в Хор Вирапе, не так ли?
— Да, пока шла подготовка к фильму, я несколько раз бывал в Армении. Эчмиадзин, Хор Вирап, Севанаванк — я все это прошел, увидел своими глазами. Не как турист. Ощущение, что вся музыка Хачатуряна пропитана воздухом этих святых мест, рождала дополнительные образы, темы. Мне сейчас трудно говорить о своих впечатлениях без упоминания того, что Армения стала для меня родной…
В съемках фильма нам помогала компания «Шарм» — Карен Казарян, Армен Айрапетян, директор музея Хачатуряна, музыкант, прелестная женщина Армине Григорян, замечательные армянские актеры — Вруйр Арутюнян и Арман Навасардян. Совершенно дивный кастинг-директор Ада Симонян, прекрасная съемочная группа. Низкий им поклон за сотрудничество. Мы стали близкими друзьями!
— Когда фильм выйдет на экраны и каковы ваши ожидания?
— Фильм мы должны сдать к концу года, осенью. Главное ожидание — напомнить миру о трагедии геноцида армян. Заострить внимание зрителя, что в двадцатом веке эту трагедию старались замолчать — разумеется, кроме самих армян, — и это «умолчание» стало причиной страшных драм. Я попытался объединить геноцид армян, холокост и сталинские репрессии. К тому же мне хотелось попытаться найти связь между жизнью, историей и рождением музыки. С самого начала я задавал себе вопрос — что должен пережить художник, композитор, чтобы за восемь часов написать произведение, которое уже много лет считается жемчужиной мировой музыкальной классики…
— Вы родились в Ташкенте, работали в России. Что вас связывает с Арменией?
— С Арменией меня связывает мой отчим — Лев Теватросович Хурунцев. Он был летчиком, пришел в нашу большую семью и привнес в нее особый аромат. Не только армянской кухни. Но и безграничного уважения истории, культуры Армении. Через него у меня много родственников-армян.
— Есть в планах фильмы на другие армянские темы?
— Пока нет. Надо пережить сначала этот материал.
— Насколько вы информированы о сегодняшнем армянском кинематографе?
— У меня есть друзья в Армении. Очень известные кинематографисты — Арутюн Хачатрян, Давид Сафарян. С ними я дружу больше тридцати лет — ВГИК, фестивали…
— Куда, по-вашему, движется русское и, в общем, постсоветское кино?
— В разных странах эти процессы идут по-разному. Кто-то — как в России — пытается сочетать голливудские стандарты с авторским, социальным кинематографом. Кто-то понимает вопросы национальной самоидентификации, ищет зрителя через фильмы, созвучные национальным традициям.
— В мировом искусстве — как в кино, так и в театре — наметился серьезный «крен» в сторону перформанса — слово, казалось бы, отошло на второй план. Согласны ли вы с этой мыслью и как относитесь к этому явлению?
— В настоящем кинематографе слово никогда не было главным выразительным средством. Всегда на первом месте было изображение. Но в моем понимании, и этот момент имеет свои искривления. Боюсь, что появление интернета, компьютерной графики несколько удаляет принципы кинематографа, которыми я вдохновляюсь.
— Артхаусом сегодня принято обозначать некий противовес мейнстриму — попкорновому, как говорят, кино. Но ведь все-таки новое время — новые формы, не так ли?..
— Артхаус нельзя назвать сознательным противовесом. Человек, создающий авторский фильм, не задумывается о противостоянии — чего нельзя сказать о мейнстриме, кстати! Артхаус — явление во многом подсознательное. И дело не во времени — до сих пор некоторые фильмы Брессона, Годара, Бергмана считаются непревзойденными по языку. И выглядят абсолютно современными.
— Вы — почетный гость очередного «Золотого абрикоса», который стартует в июле. С какими ожиданиями едете на фестиваль? Собираетесь ли представить какую-то из своих работ?
— Да, на фестивале будет три или четыре показа моего фильма «Турецкое седло». Запланирован даже показ в Гюмри, чему я очень рад.
— Ну и, разумеется, пару слов о ваших творческих планах на будущее.
— Закончить работу над «Танцем с саблями»!
