Ваан Ованнисян: «Армения и армяне – нераздельная органическая часть европейской цивилизации»
Прошло 10 лет, как ушел из жизни историк, политик и блестящий интеллектуал Ваан Ованнисян. Ему было 58…
С самого детства Ваан мечтал стать историком, заняться периодом Средневековья, Киликийской Арменией. Но отъезд отца-диссидента —математика, доктора наук Эдуарда Ованнисяна в ФРГ и просьба о предоставлении там политического убежища в один миг перевернули все планы. Десятикласснику Ваану, теперь уже сыну “врага народа” и руководителя армянской редакции радио “Свобода”, посоветовали держаться подальше от общественных дисциплин. И тем не менее Ваан Ованнисян получил научную степень кандидата исторических наук, а к концу жизни стал писателем, чтобы вновь, уже языком литературы в жанре интеллектуального детектива, рассказать о роли армян в создании христианской цивилизации.
Но все же главным делом его жизни была политика. А главной страстью, конечно же, Армения, страна с великим прошлым и не менее – он верил в это – великим будущим. Его политическая карьера складывалась стремительно. Кандидат в вице-президенты (с кандидатом в президенты Сосом Саркисяном, 1991), член бюро АРФ Дашнакцутюн, участник Арцахской войны, на его “счету” также три с лишним года тюремного заключения при режиме АОД… Затем вновь возвращение в политику, советник второго президента РА, член постоянной комиссии парламента по обороне, национальной безопасности и внутренним делам, кандидат в президенты РА в 2008 году, вице-спикер НС и, наконец, посол Армении в Германии. Он оставил немало статей, которые были собраны редактором Арутюном Арутюняном в сборник “Закат, который нужно остановить”, составленный на основе материалов yerkir.am. Их не случайно называют политическим завещанием Ваана Ованнисяна. Предлагаем вниманию читателей “НВ” фрагменты из этого сборника.
О национальном характере
Сейчас стало очень модно дискутировать о национальных ценностях, о сущности и предназначении нации и других труднопостижимых понятиях. Я с тревогой замечаю – все более громким рефреном слышатся в этих спорах идеи, “заимствованные” из хитрой концепции, а именно: то, что имеем – результат нашей глубинной национальной сущности, наших ценностей, более того – изначального предназначения армянского народа на планете Земля. Я называю эту концепцию хитрой, потому что, как и всякая успешная ложь, она в основном состоит из хитросплетения правды, неправды и полуправды.
В детали вдаваться не буду, но в целом она выглядит так: армяне — народ индивидуалистов, поэтому никак не поддаются дисциплине, не становятся государственной нацией; поэтому никак не получается пересмотреть их «изначальный» набор ценностей; поэтому никак не удается сделать их главной ценностью что-то вне их самих: скажем, Родину, государственность, демократию, свободу, права человека. Главной ценностью для армян продолжает оставаться семья, поэтому ради семейного благосостояния они массами покидают свою страну. Некоторые даже договариваются до того, что эта эмиграция имеет в своей основе генетическую предрасположенность, поэтому она не только неизбежна, но и носит в себе положительный элемент, поскольку делает армян узнаваемыми по всему миру. Вывод: эмиграция не так страшна, как ее малюют оппозиционеры.
Оставим в стороне напрашивающийся сам собой тривиальный ответ: быть узнаваемыми не значит быть уважаемыми. Важно ведь не то, чтобы вас просто узнавали; важно то, в каком качестве вас узнают. Уверяю вас, очень немногие в мире судят о нашем национальном характере по произведениям Нерсеса Шнорали или Григора Нарекаци. Гораздо больше иностранной публики судит о нас по чиновникам и депутатам, ворующим костюмы и галстуки в магазинах; по сидящим на корточках перед глендэйлскими бензоколонками небритым персонажам; по членам различных делегаций, не говорящим ни на одном языке, но важно приезжающим на заграничные симпозиумы и смывающимся с заседаний на шопинг; по развязным пацанам, лузгающим семечки в московском метро, и т.д. Всем нравится быть армянами, когда речь идет об Араме Хачатуряне, Вардкесе Суренянце или нашей сборной по шахматам. А не припоминаете ли вы сограждан, в том числе весьма высокопоставленных, которые вряд ли способны пройти элементарный фейс-контроль в приличном ресторане и от национального родства с которыми вы ощущаете некоторую неловкость, особенно за рубежом? Я бы предпочел, чтобы меня в их обществе просто не узнавали. Так что узнаваемость – это палка о двух концах. И я вообще не понимаю, как можно чесать всех под одну гребенку якобы общего национального характера.
Армяне — самые плохие рабы!
В первой половине XI века в Арабском Халифате жил некий врач и по совместительству специалист в области работорговли по имени Ибн Бутлан. Он оставил после себя весьма занимательную книжку-наставление о правилах покупки хорошего раба.
В ней досконально расписаны положительные и отрицательные качества рабынь и рабов, происходящих из разных народов. Ниже приводится один отрывок из его труда, который, несомненно, представит интерес для наших соотечественников.
«Армяне самые плохие рабы из белых, так же как негры (зинджи) среди чернокожих. Они изящно сложены, но имеют безобразные ноги, стыдливость у них отсутствует, воровство очень распространено, жадность не обнаруживается. Их натура и их язык грубы. Если ты оставишь раба армянина хоть на час без работы, то его натура тотчас толкнет его на зло. Он работает хорошо только из-под палки и из страха. Если ты видишь, что он ленится, то лишь потому, что это ему доставляет удовольствие, а вовсе не от слабости. Тогда следует взять палку, вздуть его и заставить делать то, что ты хочешь».
Когда я впервые прочитал этот пассаж, мне было 19 лет. Признаться, я пришел в страшное негодование. Я был оскорблен: какой гнусный поклеп на мой народ — самый лучший, самый трудолюбивый, самый честный и мудрый народ! Как смел подлый торговец живым товаром писать о моих соотечественниках такие гадости! Приходилось утешаться трудами историков военного искусства, отмечавших, что в средние века основным занятием армян была не коммерция, а война; солдат и военачальников наши предки поставляли всему Востоку, и Византии, и Египту (там они просто правили государством), и Польше, и Венгрии; подобно швейцарским гвардейцам в более поздние времена в Европе, армянские отряды славились своей боеспособностью и профессионализмом. (Почитайте «Историю военного искусства» Г.Дельбрюка или «Историю культуры Византии» Х.Гельцера).
Потом пришла идея совместить эти два взгляда. Получилась примерно такая цепочка: в рабство чаще всего обращали простых солдат, взятых в плен (военных рангом повыше, как и в последующие века, отпускали на волю за выкуп); солдат в плен берут на войне; армяне в средние века были народом военного ремесла и служили во многих армиях, и, соответственно, участвовали во многих войнах; некоторые из них попадали в плен и становились рабами; а в плен на войне, как правило, попадают самые трусливые, медлительные, нерешительные, неумелые, нерадивые, неудачливые, неповоротливые, недисциплинированные и пр. Чего же удивляться описанию армянского раба у Ибн Бутлана? Я тогда был наивен и не сознавал, что эти мои представления о тех, кто может попасть в плен к врагу, весьма созвучны сталинским указам, уравнивавшим попавших в плен с предателями родины. Я был не очень внимателен и не замечал, что у того же Ибн Бутлана рабы-греки описываются совсем иначе, а ведь они тоже в рабство не по своей воле шли. (Вот что он пишет о греческих рабах: «Мужчин греков следует использовать домоправителями по причине их любви к порядку и слабой склонности к расточительности. Нередко они сведущи в тонких ремеслах». Какой контраст с современностью!)
Понадобилось немало времени, чтобы я понял: характеристика старого работорговца вовсе не предвзятая, в ней содержится достаточно реалистичная оценка. Просто мы не любим, когда иноземцы говорят нам правду в лицо. Мы любим, когда они восторгаются храмом в Гарни и церковью Св.Рипсимэ, нашей древностью, шашлыком, трудолюбием, печальными темными глазами, вкусной ключевой водой, пейзажами, алфавитом, коньяком, Севаном и пр. А если кто-то, как Ибн Бутлан или какой-нибудь кинутый местным жульем иностранный инвестор-неудачник, осмеливается сказать нам, что воровство у нас очень распространено, а стыд отсутствует, мы возмущаемся и начинаем совать ему в глаза и уши миниатюры Тороса Рослина, стихи Нарекаци, рассказывать про то, как мы первыми в мире приняли христианство.
На снимках: Левон Тер-Петросян: с дашнаками нам не по пути; Ваан ОВАННИСЯН в Германии с Артуром Абрахамом. Год 2014.
Почему в армянском споре не рождается истина
Какова стандартная или во всяком случае часто встречающаяся реакция нашего среднестатистического соотечественника на новую информацию, идею, гипотезу? Она проста и незыблема: «знаю». С этим сталкивались все мы, и грешим этим тоже все мы. И всех нас это раздражает, но… ничего не меняется. Все все знают. Диапазон широк: знают, как готовить шашлык и как вступить в Таможенный союз и при этом интегрироваться в Европу, как растить детей и какую музыку слушать, как брать взятки и как их давать.
…Есть избитый на всех (кроме армянского) языках трюизм: в споре рождается истина. У нас все несколько иначе — спор порождает не истину, а неприязнь, недоверие, а затем и ненависть. Это неудивительно: культура спора как формы общественной деятельности у нас в зародышевом состоянии. Причина проста – диспут вообще не рассматривается как общественное явление, порождающее определенный результат. Он воспринимается в лучшем случае как безобидное пустопорожнее словоблудие; в худшем случае – как способ подавить и унизить противника. Поэтому в нашем обществе на всех его уровнях можно с уверенностью выделить два типа спорщиков: пустых трепачей, которым интересен не результат, а сам процесс дискуссии, и специалистов так называемого “тюремного диспута”, которые умеют виртуозно вывернуть существо спора наизнанку с единственной целью: поймать оппонента на слове, на противоречии «понятиям», утопить, высмеять и унизить его. Ну, есть еще невменяемые спорщики, которые гневно отрицают любой ваш тезис, а затем, путаясь в терминах, но с торжествующим апломбом начинают давить вас вашими же аргументами.
А тех, кто ищет посредством спора истину и способен вас выслушать, понять и даже откорректировать свое мнение под влиянием ваших аргументов, – таких совсем немного; этот тип у нас просто музейная редкость. Потому что все все знают.
Друзья или братья?
Помните старый анекдот советских времен? Приходит ереванский (тбилисский, варшавский, пражский, рижский, – в зависимости от того, где рассказывают) мальчик к отцу и спрашивает:
– Папа, учитель истории говорит, что русские – наши друзья. А учитель русского языка говорит, что они наши братья. Так кто они нам, братья или друзья?
Отец задумывается на минуту и отвечает:
– Братья, сынок, братья. Потому что друзей мы можем выбирать сами.
Вы никогда не задавались вопросом, почему в России так ревнуют нашу маленькую и небогатую ресурсами страну к тому политическому курсу, который некоторые наши чиновники с пафосом окрестили “европейским выбором Армении”? Поразмышляем?
К северу, да и к югу от Кавказского хребта до сих пор существует категория чиновников, иногда довольно высокого ранга, по пролетарской своей простоте уверенных, что процесс европейской интеграции неизбежно увлечет Армению в какие-то антироссийские проекты или блоки, например, в НАТО; и нацелятся на Русь-матушку ракеты из-под самой священной горы Арарат. Конечно, это глупо и наивно: во-первых на Русь-матушку давно уже нацелены ракеты из-под священной горы Арарат, которую она (Русь-матушка) так бездарно и недальновидно отдала Мустафе Кемалю. И ракетам с оккупированной турками территории Западной Армении до Москвы лететь не дальше, чем с территории нашей республики. Даже грузинская территория, что поближе к Москве лежит, как видите, натовцам не понадобилась, а уж как их туда зазывали… Во-вторых, Армения ясно, недвусмысленно и неоднократно заявляла, что не намерена прерывать союзнических отношений с Россией, отдаляться от российской орбиты безопасности, и не ставит это целью в долгосрочной перспективе. Здесь даже не важны причины такой позиции, и я не ставлю целью их разбирать, но твердость этого курса ни у кого не вызывает сомнений ни внутри страны, ни за ее пределами, в том числе и в России, поскольку именно он в настоящее время максимально соответствует выполнению задач по обеспечению военной составляющей национальной безопасности нашей страны.
Еще одну причину российского недовольства Арменией активно обсуждают экономисты. Речь идет об ущербе, который якобы может нанести договор о свободной торговле Армении с Евросоюзом российским экономическим интересам на Южном Кавказе.
И это тоже глупо и наивно. Ведь все то, что имеет в Армении Россия – производство, сервис, инфраструктура – тоже становится частью этого договора и получает свободный доступ к европейским рынкам. Более того, российский бизнес может без особых инвестиционных затрат легко наводнить Армению совместными предприятиями, просто оживив уже существующие, продукция которых тоже получит все преимущества, предусмотренные договором о свободной и всеобъемлющей торговле Армении с Европейским союзом. При этом очевидно, что в этом случае привязка Армении к России выйдет на совершенно новый уровень: завязанное почти исключительно на высшем руководстве глобальное стратегическое партнерство, которое на общественном уровне воспринимается как обременительное наследство, давно потопленное в словах и превратившееся в предмет застольных бесед и тостов, перейдет в конкретное сотрудничество на уровне среднего и малого бизнеса, конкретных людей, политических и социальных групп.
Конечно, я далек от мысли разъяснять России, в чем состоят ее национальные и экономические интересы, чем, к сожалению, уже триста лет занимается армянская политическая мысль. Я просто хочу понять, почему они говорят “нет” этим очевидным выгодам, в которых отсутствуют даже скрытые риски. Может быть в этом сказывается горький исторический опыт русских? Сколько русских солдат полегло под Плевной за свободу братьев-славян; а спасенная от турецкого ятагана “братская” Болгария в двух мировых войнах воевала против России на стороне ее врагов. Румыния вела себя не лучше.
Возможно, настороженность и слепое неприятие российским правящим классом каких-либо признаков самостоятельности со стороны Армении – это не только дань имперской традиции, описанной в классической литературе коротким и емким выражением “тащить и не пущать”, но и результат того, что вся европейская политика “Восточного соседства”, а затем и партнерства весьма недальновидным образом основывалась на первоочередном вовлечении в орбиту ЕС государств с ярко выраженным антирусским вектором во внешнеполитической повестке (Грузия при Саакашвили, Украина при Ющенко). Когда стал очевиден театрализованный характер псевдовестернизации этих стран, внутренние политические процессы и разочарование в западной поддержке заставили их элиты внести коррективы во внешнеполитический курс, после чего Армения, все эти годы никак не претендовавшая на передовые роли в политике “Восточного партнерства” и неторопливо, без шума, пыли и громких заявлений осуществлявшая пункт за пунктом требования Договора об ассоциации, оказалась вдруг в авангарде процесса евроинтеграции. Понятно, что российская инерция недоверия немедленно распространилась и на Армению, заслоняя совершенно иной характер взаимоотношений между нашими странами. В России, кажется, утратили способность понимать, что российским интересам угрожает не сама по себе европейская интеграция ее соседей, а то, как эти соседи стараются ее использовать. Для одних ассоциативные отношения с Европой – средство утереть России нос, ужалить ее побольнее и удовлетворить свое мелкое честолюбие. Для других – это средство стать сильнее, оставаясь другом и союзником России. Армения избрала второй путь.
…Мы ищем свою модель достойного существования и развития в собственной стране и в окружающем мире. Пока что получается с трудом. Но мы найдем эту модель, не сомневайтесь, кто бы ни пытался нас стращать или шантажировать.
Подготовила Лилит Епремян
