“Уровню безопасности не соответствуют ни советские, ни элитарные здания”

Ровно две недели отделяют нас от очередной годовщины трагического Спитакского землетрясения. Нет, оно не было уникальным. Землетрясение в Ване, Диарбекире — тому подтверждение. Если наш и был уникален, то масштабами последствий и жертв. Почему?
В декабре 1988 года Еревану, при всей неуместности этого слова в столь трагическом контексте, повезло. Повезло, если, конечно, не считать, что в маленькой Армении с ее всеохватными узами родства каждый ереванец имел в разрушенной зоне бедствия родственников, близких или друзей. И все же повезло и всей республике, потому что ее избежавшая катастрофы столица смогла стать “эпицентром” спасения своего разрушенного севера, смогла принять, обогреть, приютить тысячи потерявших кров сограждан, смогла мобилизовать всю медицинскую службу, где врачи вместе с приезжими коллегами, дни и ночи не смыкая глаз, спасали раненых. Ереван стал маяком спасения, и не случайно первый вопрос, который обращали пострадавшие к прорвавшимся в зону бедствия в первые часы после землетрясения, был о судьбе Еревана — как он, уцелел ли?

Еревану повезло прежде всего потому, что если бы сила толчка, которая докатилась до столицы, была на 1-2 балла выше, он бы разделил скорбную участь Спитака и Ленинакана. В советские времена, когда в основу всей жизнедеятельности государства была положена доктрина о всемогуществе идеологически подкованного советского человека, способного противостоять стихии, к вопросам сейсмической безопасности относились довольно спокойно. К примеру, в том же Спитаке в начале 80-х помпезно проходила кампания по строительству красочных детских садов, вызывающих восхищение всей республики и ее руководства. Этот поучительный опыт было предписано перенять всем, и только несколько опытных строителей отважились открыто заявить, что детсады эти построены “на соплях”. Во время землетрясения кукольные садики рухнули первыми, погребя под собой сотни ребятишек, чьи обезумевшие родители голыми руками пытались разгрести завалы, откуда еще слышался плач малышей.
Что касается Еревана, то, согласно все той же оптимистичной советской доктрине, предельно возможная сейсмическая опасность, угрожающая городу, не могла превышать 7 баллов. Как и кем была рассчитана, а затем “предписана” природе эта сомнительная квота, сегодня сказать сложно, но весь трагизм этого факта заключался в том, что на этой хлипкой основе развивалась вся последующая стратегия ереванского домостроения. Пятиэтажные хрущовки, призванные избавить советских граждан от опостылевших коммуналок, рассчитанные максимум на 25 лет эксплуатации и давно исчерпавшие свой ресурс, возводились скоростным методом, всячески поощряемым партийным руководством, и при интенсивном разграблении строительного и сопутствующего материалов. Девятиэтажки, построенные по так называемым чешским и тбилисским проектам, возводились методом подъема этажей и усердного умыкания дефицитного цемента, красок, стекол, обоев, паркета, дверных скоб и предметов сантехники. Но в сущности все это было поправимо, поскольку все новоселы начинали обживать квартиру с капитального ремонта и, по сути, строили ее заново, разрушая стены и снося несущие перегородки. Таким образом, уставную и роковую ошибку государства, согласно которой все здания в Ереване строились с учетом семибалльного толчка, граждане усугубляли собственными коррективами, подчас безграмотными и потому откровенно опасными.
С таким подорванным и расхристанным жилищным фондом, к тому же основательно расшатанным спитакским землетрясением, мы и вступили в роковые 90-е годы, когда было уже не до перестроек собственных квартир и когда каждый спасался как мог, в том числе и продажей любовно отстроенного жилья. Понадобились какие-то 7-8 лет, чтобы застой в ереванском домостроении сменился строительным бумом, когда набравшие силу и средства нувориши стали бурно осваивать этот доходнейший бизнес, вкладывая “потом и кровью” заработанные капиталы в строительство собственной недвижимости.

К этому времени советские критерии сейсмоопасности нашей столицы с учетом новых методик и технологий были коренным образом пересмотрены и установлен новый — 9 баллов. Таким образом весь Ереван со своими “семибалльными строениями” автоматически оказался абсолютно открытым и незащищенным в зоне высокого сейсмического риска. По прогнозам специалистов, случись в столице землетрясение, подобное спитакскому, пострадают около 80% всех городских строений, число человеческих жертв превысит 300 тысяч человек — треть населения.
По словам председателя армянской Ассоциации сейсмостойкого строительства, доктора технических наук, профессора Микаэла Мелкумяна, наибольшая опасность грозит переуплотненному центру. “Живите от центра вдали, работайте от центра вдали”, — призывает профессор. Однако возможность приобрести престижное жилье в центре и тем самым повысить свой социальный статус и укрепить имидж продолжает привлекать многих, перенасыщая, загромождая до опасного предела сердцевину столицы и минимизируя шансы ее жителей на спасение в случае стихийного бедствия.
Спрос, как известно, рождает предложение, поэтому центр застраивается темпами, о которых и не мечталось в застойные времена советских долгостроев. Но то, что мы в результате всего этого сделали и продолжаем делать с “ядром” нашей столицы, буквально потрясает многих приезжих специалистов. Стратегия “центровой” застройки сориентирована прежде всего на жилые многоэтажные дома, в то время как во всех столицах мира центр отдан культурным, зрелищным заведениям, ресторанам, отелям и, самое главное, обширным зеленым зонам, местам отдыха горожан — паркам и скверам. Наш центр лишен такого жизненного пространства, многочисленные высотки, нависшие, как дамоклов меч, над соседними домами, перекрыли к ним доступ солнца и воздуха, лишили дворов и зеленых насаждений. А не дай Бог, случись катастрофа, эти “дамокловы мечи” погребут под собой сотни своих неэлитных соседей вместе с их жильцами.
Сегодня домостроители и домовладельцы утверждают, что все элитные строения возводятся с учетом предусмотренных норм и способны устоять перед девятибалльным ударом стихии. Однако компетентные эксперты придерживаются противоположного мнения, настаивая на том, что необходимому уровню безопасности не соответствуют ни советские, ни элитарные дома. По их словам, нормы нарушаются на всех стадиях, включая проектирование, затем исследование грунта, качество стройматериалов и строительных работ. Большинство строительных бригад сегодня не имеет ни необходимой квалификации, ни навыков, ни опыта, все лучшие наши строители уже давно работают за рубежом. Поэтому строительство ведется с серьезными отклонениями от нормативов. Что же касается экспертиз, то высокий уровень коррупции в этой сфере привел к созданию множества скороспелых организаций, имеющих лицензии и осуществляющих контроль в полном соответствии со своими знаниями и, главное, аппетитами.
Все это привело к тому, что не только в центре, но и во всей столице мы имеем некачественные, не адекватные сейсмоопасности города строения, что совершенно недопустимо для города, находящегося в стопроцентной зоне сейсмического риска. Находясь в Ереване, представитель японского агентства международного сотрудничества Фумио Канеко категорично заявил: “Ереван не в состоянии устоять перед 7-9-балльным землетрясением”.
Такого же мнения придерживаются и другие как отечественные, так и международные эксперты, которых тревожит и возмущает не только качество строительства, в том числе и так называемого элитарного. Иностранцы поражаются, как вообще можно в сейсмоопасной зоне застраивать город высотками без сейсмоизоляции, проводить газовые коммуникации вдоль стен жилых домов. В случае бедствия это неминуемо приведет к взрывам и пожарам, а значит и к гибели людей даже в том случае, если само здание не разрушит толчок.
Трудно понять и тем более оправдать терпимость, которую проявляют мэрия и местные общины к переделкам и всевозможным реформам в конструкциях домов, осуществляемых некоторыми предприимчивыми жильцами. Одни в целях расширения своего жизненного пространства сносят несущие капитальные стены или строят себе новые хоромы, водружая дополнительный этаж на старый расшатанный фундамент (кстати, еще несколько лет назад столичное градоначальство не только не запрещало, но и весьма поощряло эти архитектурные вольности в качестве одного из вариантов решения жилищной проблемы). Другие — жильцы первых этажей, активно обустраивают подвалы под торговые точки, расширяя и углубляя их с целью последующего развития личного бизнеса. Несмотря на множество обращений жильцов, руководство префектур не предпринимает ничего для ремонта прохудившихся водоводных труб, годами заливающих подвалы и подрывающих фундаменты жилых домов, которые, как спитакские детсадики, давно уже держатся “на соплях”. Общинные начальники, превыше всего озабоченные рассаживанием своих людей в жэковские и кондоминиумовские кресла с целью взимания денег с жильцов за символические услуги, абсолютно не озабочены ни состоянием вверенных их заботам домов, ни инфраструктурой, ни состоянием территорий своих общин. Между тем в любом районе города правят бал предприимчивые деляги, оккупировав и самовольно присвоив каждый клочок жизненного пространства. Жилые дома схвачены в тесное кольцо дымящих пекарен, оглушительных зловонных автомоек и коврочисток, сдающихся в аренду гаражей, работающих круглосуточно кебабных. Уже сейчас ко многим домам не могут подъехать ни пожарная, ни неотложка. А как смогут работать спасательные службы в экстремальных условиях стихийного бедствия и паники, если все подходы к жилым домам наглухо перекрыты, а проезжие дороги, особенно в спальных районах, ссужены до предела выстроенными по бокам частными мансардами.

Сразу же после спитакской катастрофы напуганное руководство республики приняло решение провести паспортизацию всех зданий в столице, выявить аварийные и немедленно приступить к сносу и капитальной реконструкции. Однако вскорости вслед за этим последовали известные события, все отвлеклись на другие более глобальные проблемы, люди продолжали жить в аварийных домах, где многие, кстати, живут по сей день. В городе, который справедливо называют большой строительной площадкой, жилищная проблема по-прежнему не теряет своей остроты, а у правительства все никак не доходят руки до того, чтобы переселить людей из представляющих прямую угрозу их жизни домов или хотя бы капитально отремонтировать их.
По одной версии, в Армении 33 здания, которым присвоена 3-я степень аварийности. По другой — их около 100, причем количество их постоянно растет. Компетентные люди утверждают, что в “третью группу” в целях экономии госсредств включены и дома с 4-й степенью аварийности, которые подлежат немедленному сносу. Но в этом случае жильцам нужно предоставить новые квартиры, а где их взять? Не вселять же лишенных крова “простолюдинов” в элитные высотки, предназначенные для граждан совсем иного социального статуса.

Еще в 2000 году правительство приняло программу по срочному решению проблемы аварийных домов, согласно которой до 2010 года предусматривалось переселить жильцов из 15 домов повышенной аварийности, 3 из которых находятся в центре, 10 — в Ачапняке и по одному — в Эребуни и Арабкире. Исчерпавшие свой ресурс здания выходили из строя один за другим, повышая категорию своей аварийности. Кульминацией стал обрушившийся дом на улице Маркаряна в Ачапняке. Однако выполнять “срочную” программу не спешили. Правда, в некоторых районах города было снесено 8 зданий, 4 стали нежилыми. На окраинах было построено 12 многоэтажек, куда вселили 539 семей, лишившихся крова. В 2005 году некоторые подлежащие сносу дома слегка подлатали и из 4-й перевели в 3-ю категорию, чем дело и завершилось. Через год управление по строительству и благоустройству мэрии провело повторную проверку и бодро отрапортовало о полном ажуре в аварийной сфере. Между тем жители многострадального Ачапняка, отнюдь не разделявшие энтузиазма городских властей, обратились с жалобой на качество так называемого капремонта, проведенного в их домах. Но им живо разъяснили, что строительной организации, которой был поручен ремонт и заплачены приличные деньги, более не существует, а их руководитель отбыл за рубеж. Вот по такому сценарию в основном и ведется “реконструкция” аварийных зданий, на которую тратятся государственные деньги, а люди остаются заложниками в своих полуразрушенных домах и первыми жертвами в случае стихийного бедствия.
Отношение на государственном уровне к этой проблеме национальной безопасности вообще невозможно понять и хоть как-то объяснить. Депутаты с полным равнодушием внимают тревожным предупреждениям видных ученых, правительство абсолютно невосприимчиво даже к тому, что само пребывает в здании, несущем в себе угрозу повышенного риска. Надо ли после этого удивляться словам начальника управления по вопросам политики многоквартирных зданий и коммуникационных инфраструктур Министерства градостроения Евгении Атаян, заявившей: “Мы не располагаем полноценной базой данных о техническом состоянии аварийных зданий, поскольку исследования такого рода требуют значительных средств”? Безусловно, деньги требуются и даже находятся. Еще в 2004 году, когда жители аварийных домов безуспешно стучали во все двери, у мэрии и местных префектур нашлись целых 13 миллиардов драмов на нужды строящегося Северного проспекта. И абсолютно прав представитель Национальной службы сейсмической защиты Гурген Намалян, заявивший, что вместо Северного проспекта правительство должно было потратить деньги на обеспечение сейсмической защиты зданий Еревана, находящегося в зоне 100%-ого риска и где сосредоточена почти половина населения страны.
Сегодня многие горожане, ученые, эксперты, общественные организации сходятся во мнении, что в стратегии городского управления зачастую ставка делается на внешний эффект — покраску зданий в радужные цвета, латание, а не капитальный ремонт дорог и строений. Серьезные проблемы скрыты за фасадом этой радужной “потемкинской деревни”, но от этого они, увы, не становятся менее острыми.
По мнению руководителя Гарнийской геофизической обсерватории, доктора геологических наук Леонида Ахвердяна, в Ереване с учетом его сейсмоопасности недопустимо строить здания выше 4-5 этажей. У нас же все делается с точностью до наоборот, поскольку предпочтение отдается именно вместительным и потому доходным высоткам. В последнее время общественность была взбудоражена сразу двумя скандалами. На днях ряд общественных организаций обратился с письмом к президенту страны с просьбой запретить строительство многоэтажного дома близ станции метро “Площадь Республики”, искажающего облик центральной площади и представляющего серьезную сейсмическую опасность.
Еще большее возмущение вызвало строительство на площади Азнавура рядом с Домом художника и кинотеатром “Москва” 50-этажного здания, принадлежащего иранской компании. Совершенно непонятно, как компетентные, а следовательно, причастные к этому возведению иранского “небоскреба” в самом центре нашей сейсмоопасной столицы люди ничего про это не знали, ничего не ведали и только теперь, внезапно прозрев, разделяют всеобщее возмущение. Кто представлял армянскую сторону при заключении сделки с иранским банком “Меллат”, в результате которой последний стал законным владельцем крупного участка земли в самом центре города, где теперь и возводится опасная высотка? Надо полагать, посреднические услуги влиятельных доброхотов были щедро оплачены иранской стороной. А в случае катастрофы расплачиваться будем мы и наши дети.

Следовавшие одно за другим разрушительные землетрясения в Ване, недавнее землетрясение на границе Грузии и Армении, спровоцировавшее обвал на трассе, четырехбалльное землетрясение в районе Аштарака, произошедшее буквально на днях, наконец, близость 23-й годовщины спитакского землетрясения наводят на очень грустные размышления. Главное — мы не извлекли никаких уроков из спитакской трагедии и тем самым усугубили возможную опасность. Практически ничего не сделано для разгрузки центра города, уже предельно перенаселенного. Этот опасный процесс продолжается за счет строительства доходных жилых многоэтажек, на что, по мнению многих специалистов, городским властям давно нужно было наложить вето. Гораздо больше внимания и средств нужно уделить сносу, капитальному ремонту, укреплению аварийных домов и сделать это не откладывая. Нужно с самым серьезным вниманием отнестись к получившим признание в мире гибким резино-металлическим опорам, так называемым подушкам, разработанным и предложенным профессором Микаэлом Мелкумяном. Установленные между фундаментом и собственно зданием, они обеспечивают его стопроцентную защиту и к тому же обходятся дешевле других способов сейсмозащиты.
Правительству страны, находящейся в зоне повышенного сейсмического риска, где, по оценке специалистов, необходимому уровню безопасности не соответствуют ни советские, ни элитарные здания, где весь потенциал страны и 42 процента населения сосредоточены в столице, нужно окончательно отказаться от инертности в решении всех проблем, способных защитить нас в случае стихийного бедствия.