Левон Чахмахчян — 70: о юбилейных и не очень застольях, олимпийских провокациях, противостоянии Карпов Каспаров, пике политического восхождения и… целой жизни во благо Армении и России

Днями ранее свой 70-летний юбилей отметил известный российский политик и общественный деятель, бывший член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, президент Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества – Левон Чахмахчян. Читателям «НВ» юбиляр более знаком по недавним содержательным и весьма занимательным публикациям о взлетной золотой поре ереванского «Арарата» в 70-е годы прошлого столетия. Впрочем, кому как не ему, работавшему тогда спортивным обозревателем газеты «Коммунист», было и есть о чем рассказать! Весомым доказательством тому должна послужить и его новая книга, которая готовится к изданию.

Однако ж, «НВ» на этот раз решил расширить горизонт эксклюзивного интервью и расспросить юбиляра о порой драматических событиях и известных личностях, оставшихся за «футбольным кадром» и оставивших в его жизни значительный след и массу незабываемых впечатлений.

— Левон Хоренович, в первую очередь, поздравляем с юбилеем! Как отмечали это знаменательное событие?

— Благодарю за поздравления! Праздновали в узком семейном кругу, с близкими и дорогими мне людьми. Это, конечно же, моя замечательная супруга – Гаяне Суреновна Еолян, известный врач педиатр, с которой мы на протяжении почти полувека вместе встречаем все радости и тяготы жизни. Рядом были мои дочки – Элина и Диана, мои прекрасные внуки – Гаяне, Мария и Александр. Безусловно, вместе с нами был и мой зять Армен Оганесян, в прошлом – вратарь сборной Армении по футболу, а ныне – известный бизнесмен. Все это проходило в уютной атмосфере семейного очага и, можно так сказать, под аккомпонент непрекрекращающихся «заочных» поздравлений от моих друзей из Москвы и Еревана, Лондона и Парижа, Цюриха и Женевы… От многократного чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова и примадонны Аллы Пугачевой, президента Национальной ассоциации телерадиовещателей России Эдуарда Сагалаева, генералов Александра Бульбова и Николая Климкина, замминистра юстиции России, бывшего главы Чеченской республики Алу Алханова, известных российских бизнесменов Евгения Ройтмана и Владимира Соколова… Со многими из них меня связывают доверительные и близкие отношения нескольких десятилетий.

— Известно, что свой «недавний» полувековой юбилей вы встречали в московском «Президент-Отеле» — с соответствующим широким размахом и громким общественным резонансом…

— Тогда я был значительно моложе. Находился на пике политической карьеры – сенатором, членом Совета Федерации от Калмыкии. Как говорится, и возраст, и положение обязывают! На том торжестве присутствовали, к слову, председатель Государственной Думы России Геннадий Селезнев и председатель Совета Федерации Сергей Миронов, лидер ЛДПР Владимир Жириновский, председатели других российских партий, мэр Москвы Юрий Лужков, президент Калмыкии и ФИДЕ Кирсан Илюмжинов, известные журналисты –Дмитрий Муратов, Андрей Караулов, Александр Рошаль… Всех и не перечислишь! Да и многих, к сожалению, сегодня уже нет с нами. Но особо упомяну, опять-таки, Анатолия Карпова и Аллу Пугачеву, моего друга Героя Советского Союза и Героя России Артура Чилингарова…

— Свой жизненный путь вы начинали журналистом, точнее – спортивным комментатором республиканской газеты «Коммунист». Этот период жизни подтвержден массой интересных репортажей и публикаций, с значительной толикой которых мы недавно ознакомили   читателей «НВ».  Но чем же таким был обоснован ваш дальнейший и несколько неожиданный для творческой журналистской профессии переход на работу в «скучный» аппарат ЦК КП Армении?

— Как это ни странно, но именно спортивная журналистика и послужила поводом для перехода к аппаратной партийной работе. В американском городе Лейк-Плэсиде проходили Зимние Олимпийские игры 1980 года, на которые я был направлен  в качестве спортивного обозревателя газеты «Коммунист». Как-то раз я зашел в олимпийский Пресс-центр за пресс-релизами очередного дня соревнований и вдруг увидел в руках сотрудника оргкомитета два советских паспорта. Был крайне удивлен и спросил у американца: «Чьи это паспорта у вас?» Тот в очень грубой форме ответил, дескать, не мое это дело. Отмечу, что, будучи спортивным комментатором, я и сам с детства дружил со спортом, был ловким и подвижным. Так что призадумался на пару минут, а потом выхватил эти паспорта и, выбежав из пресс-центра, бросился к дежурному автобусу, который «челночил» по разным местам соревнований Лейк –Плэсида. Успел-таки незаметно передать паспорта членам нашей делегации, но тут меня задержали полицейские. В присутствии очень многих иностранцев – спортсменов, тренеров, журналистов — они не посмели меня обыскивать. Соответственно, забрали в полицейский участок, где наконец-то подвергли тщательному обыску, но, естественно, паспорта так и не нашли. Через несколько часов отпустили. Возвращался в гостиницу с самыми мрачными прогнозами, полагая, что за «позорный» инцидент завтра-послезавтра отправят обратно домой, а там и с работы погонят, и из партии  исключат.  Однако все дальнейшее произошло с точностью до наоборот – к моей несказанной радости! Оказалось, за предотвращение громкой политической провокации в отношении советской делегации я достоин похвалы генерала КГБ Анатолия Власова и искреннего «Молодец!» заместителя руководителя нашей делегации Анатолия Мкртчяна.   Поясню: после ввода советских войск в Афганистан – в декабре 1979 года, политическая ситуация в мире резко изменилась, эта тема муссировалась в международных кругах и в прессе – вплоть до призывов о недопущении наших спортсменов на Олимпиаду, что не удалось. Тогда американцы выкрали паспорта двух известных советских биатлонистов, которые тогда были еще призывного возраста и которые, кстати, впоследствии стали чемпионами как мира, так и олимпийских игр. Демонстрируя эти паспорта организаторы провокации намеревались заявить, что эти два спортсмена просят политического убежища в США, поскольку не хотят возвращаться в СССР и служить в Афганистане. Добавлю, что к моему возвращению в Ереван, вышел номер союзной газеты «Неделя», в которой завсектором печати ЦК КПСС Виктор Бакланов написал, что «очень много полезного для советской делегации сделал все всегда помогающий журналист из Еревана Левон Чахмахчян» и все такое, но, разумеется, без конкретики. Вот так, Его величество случай, можно сказать, предопределил мою дальнейшую судьбу —  через несколько месяцев мою кандидатуру утвердили для работы инструктором ЦК компартии Армении, а через два года перевели заведующим сектором спорта и туризма…

— Легко ли давалось «вживание» в инструкторскую ипостась?

— Я бы сказал, напряженно, а порой и драматически. Словом, скучать не приходилось. К примеру, в этот период пик феерических побед «Арарата» давно уже иссяк, команда порой играла просто отвратительно. А посему, после каждой провальной игры меня вызывал к себе первый секретарь ЦК Карен Демирчян, а я должен был держать ответ, как и почему это произошло. Отнюдь нелегко давались решения и о снятии с работы такого выдающегося тренера, как Никиты Симоняна, так и некоторых игроков некогда прекрасной команды. Драматическим камнем преткновения в высших эшелонах компартии Армении стал эпохальный матч за шахматную корону между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. Тогда вся Армения, в том числе и центральный комитет партии, болела исключительно за Каспарова, дескать, наш, армянин, как же иначе и все такое. Лишь три человека «осмелились» тогда публично и во всеуслышание выступать в пользу Анатолия Карпова – международные гроссмейстеры Рафаэль Ваганян и Эдуард Мнацаканян и… ваш покорный слуга, завсектором спорта и туризма ЦК КП Армении Левон Чахмахчян. Карен Серопович то ли в шутку, то ли всерьёз несколько раз мне заявлял, что негоже болеть не за Каспарова, что это чревато увольнением. Я понимаю, что надежды многих были на то, что, став чемпионом, Каспаров непременно приедет на историческую родину — в Ереван, а то и останется здесь. Я же открыто заявлял, что так не случится, что его духовными праотцами являются руководители Азербайджана во главе с Гейдаром Алиевым, которые вовек не дадут свое «добро». Именно так все и вышло. К чести Карен Сероповича, который несмотря на мою «шахматную» конфронтацию, взял меня своим первым помощником, как-то с горечью сказал: «И откуда ты знал, Левик, когда говорил, что Каспаров такой … »?  

Есть во всем этом и мой «пристрастный» момент, поскольку в этом году исполняется 50 лет нашей дружбе с Анатолием Карповым. Сегодня мы практически каждый день мы с ним встречаемся. Он очень многое сделал для развития шахмат в Армении, он очень  переживает за нашу страну. Достаточно сказать, что во время трагического Спитакского землетрясения в Армению приехал не Каспаров, а именно Карпов, который несколько дней здесь находился и который как от имени Международного фонда мира, так и от себя лично перечислил в фонд землетрясения десятки тысяч долларов. Добавлю лишь, что практически вся Армения в декабре 1988 года резко изменила свое мнение о том, за кого надо болеть в принципиальном противостоянии Карпов VS Каспаров…

— Именно в этот драматический период вас назначили ответственным секретарем Комиссии Политбюро ЦК КПСС по ликвидации последствий землетрясения в Армении, которую возглавлял председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков. Чем особенным запомнились эти трагические дни?

— Ситуация была чрезвычайная, дни и ночи находились в рабочих кабинетах и в зоне бедствия. Спустя два дня после землетрясения в Ленинакан прилетел генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР Михаил Горбачев, который вечером приехал в Ереван. Практически все руководство союзных министерств тогда находилось в армянской столице и в зоне бедствия. Вечером меня вызвали в кабинет первого секретаря ЦК КП Армении Сурена Арутюняна. Там уже во главе с Михаилом Горбачевым сидело практически все Политбюро, здесь находились и председатель правительства Николай Рыжков, и министр обороны Дмитрий Язов, и многие другие. Арутюнян сказал, что необходимо завтра утром в 10 часов провести заседание и обеспечить приглашение всех министров в ЦК. Я сказал, что все будет организовано в срок. И тогда вдруг Горбачев меня напрямую спрашивает: «А не могли бы вы, как заведующий общим отделом, уже сегодня обеспечить это заседание?»  Я ответил, что уже в 10 часов вечера, иными словами, всего лишь через полтора часа, можно будет проводить заседание. Горбачев посмотрел на меня, потом на присутствующих, и строго заявил: «А вы — смелый человек. Вы же знаете, если не организуете, то лишитесь работы, а партбилет положите на стол?» Я ответил: «Михаил Сергеевич, можно провести в 10 часов вечера».  Это, конечно же, не понравилось Сурену Арутюняну, поскольку я «осмелился» вступить в диалог первым лицом страны, минуя его. Как бы то ни было, но без четверти десять я доложил Михаилу Горбачеву, что все министры СССР и Армении находятся в зале бюро, и заседание можно проводить. Тогда Горбачев сказал: «Такие сотрудники, как вы, нам нужны в Москве, в центральном аппарате ЦК». Он повернулся к своему помощнику Георгию Пряхину и распорядился, чтобы тот занялся переводом «этого молодого человека», то бишь меня, в Москву…

Долгое время Сурен Гургенович, к которому я всегда относился с большим уважением, не подписывал мою характеристику. Однако ж, после очередного настойчивого напоминания со стороны Пряхина, подписал-таки, и я в конце 1989 года оказался в идеологическом отделе ЦК КПСС… Кстати, этот период жизни в дальнейшем стал основой для книги «Армения, 1988. Испытания декабрем», которая была издана в 2002 году и переведена на несколько языков…

— Можно сказать, что ваша дальнейшая московская эпопея отмечена значительными партийными и карьерными подвижками — член Центральной избирательной комиссии РФ, вице-президент Московской независимой вещательной корпорации «ТВ-6 Москва», а по совместительству генеральный директор вещательного центра «ТВ-6 Волна» и агентства «ТВ-6 Медиа», глава российской партии, сенатор. Как вы лично воспринимали все эти позитивные метаморфозы?

— Если вспомним про резкие метаморфозы и критические фазы ЦК КПСС, про ГКЧП и развал СССР, то я несколько раз оказывался в статусе безработного. Лишь с января 1992 года января начал работать в Правительстве РФ — в комиссии по международной гуманитарной и технической помощи, которую возглавлял вице-премьер Александр Шохин. Потом меня к себе пригласил академик Святослав Федоров – возглавить штаб кандидата в президенты РФ. Это были бурные и насыщенные дни. Было очевидно и понятно, что вряд ли мы выиграем, поскольку государственный ресурс полностью работал на то, чтобы победил Ельцин. Вскоре после выборов меня пригласил Эдуард Сагалаев, которому я помогал в начале 90-х. Так я стал вице-президентом первой независимой телекомпании – ТВ-6, а параллельно с этим возглавлял две дочерние компании. У меня тогда работало более 300 сотрудников, и практически вся реклама выходила под нашей эгидой.  В 2000 году, когда погиб академик Федоров, члены политической партии «Российская партия самоуправления трудящихся» избрала меня председателем.

— Есть примеры, когда наши соотечественники за рубежом становились и мэрами крупных городов, и членами парламентов, но чтобы возглавляли политическую партию?!

— Без преувеличения могу сказать, что я был тем единственным армянским политическим деятелем, который смог встать во главе одной из крупнейших российских партий. В дальнейшем стал одним из организаторов – наряду с Сергеем Мироновым, Николаем Левичевым, Виталием Богдановым и Сергеем Лисовским — партии «Справедливая Россия».  В 2004 году избран сенатором, стал членом Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Народного Хурала (Парламента) Республики Калмыкия. В 2005 году был избран заместителем председателя Комитета Совета Федерации по вопросам местного самоуправления. Все это было результатом напряженного труда, а значит, и восхождение на политический Олимп могу воспринимать лишь с воодушевлением! К сожалению, дальнейшая судьба оказалась не столь благосклонной, и в 2010 году я окончательно ушел из политики, или же политика ушла меня…

— Будучи членом Совета Федерации вы входили в состав Межпарламентской комиссии по сотрудничеству между Национальным Собранием Республики Армения и Федеральным Собранием Российской Федерации. Удалось ли реализовать какие-то программы?

— Несколько дней назад я прочитал на одном из Телеграм-каналов любопытную новость о том, что установлена прямая связь между Гехаркуникском районом Армении и Новосибирской областью. Кстати, упоминается в этой статье и моя фамилия, и комиссия, которую я возглавлял в свое время. Еще в те годы я предлагал руководству Армении напрямую связать регионы Армении с областями России. Создал оргбюро в Москве и Ереване, начал апробацию этой работы, однако, многие деятели в Армении — не буду называть ни фамилии, ни должности!- перешли к торпедированию наших начинаний. Это же очевидно, что в случае практического решения самых насущных проблем регионов и областей, причем, напрямую, выбило бы почву из-под ног так называемых серых кардиналов-экономистов. А ведь именно этот подход мог стать единственным спасением – и тогда, и сегодня! — экономики Армении, Буду рад, если эта модель хоть сегодня заработает…

— Горькая ирония судьбы вносит в это интервью свои правки. Так уж получилось, что день вашего рождения «пересекся» с днем кончины Михаила Горбачева, о котором вы ранее рассказывали. Хотели бы что-нибудь добавить в связи с этим?

— Михаил Сергеевич Горбачев был фигурой исторического масштаба. Он изменил историю двадцатого века. Ему досталось трудное и сложное наследство: лидеры СССР никак не решались на экономические реформы. А Горбачёв пошёл на это.

Как личность он производил на многих большое впечатление, представ перед всем миром неординарным, масштабно мыслящим руководителем, абсолютно не похожим на своих предшественников. Возраст, образование, внешность, манеры — все выгодно отличало его от прежних советских руководителей.

Даже после перевода на работу в Москву, когда уже возникли разрушительные процессы в партии, существовала открытая оппозиция, а гласность, которую Михаил Сергеевич поддерживал, использовалась для борьбы с ним же, я как и миллионы советских людей, продолжал верить, что Горбачёв контролирует ситуацию. Казалось, он просто представляет общественности наибольшую возможность конструктивно высказаться, потом поведёт страну за собой по выверенному пути, поддерживаемую большинством. 

И лишь 22 августа 1991 года, уходя из здания на Старой площади в Москве под обидные выкрики разгоряченной толпы, я понял, что обманывался. Мне дали всего полчаса, чтобы забрать свои вещи из служебного кабинета.

Думаю, Горбачёв хотел многое сделать красиво и впечатляюще, пытаясь ввести демократические принципы в нашу жизнь. Но у него этого не получилось. Если говорить образно, он налил в чайник воду, поставил на плиту, включил её на полную мощность, вода в чайнике закипела, он снял крышку, а потом хотел закрыть её снова, но весь кипяток уже перешёл в пар.

И мне стал понятен уже другой Горбачёв. Правда, и за окном уже была другая страна…

БЕСЕДОВАЛ ВАЛЕРИЙ ГАСПАРЯН