Кофе с коньяком для повышения интеллекта, или Как в Ереванских кафе учили уму-разуму

 Любопытная особенность художников, поэтов, артистов Армении советского периода – частые встречи с так называемыми «цеховиками», по современной классификации — подпольными предпринимателями, нелегальными бизнесменами, деловыми людьми – как вам угодно.

Чего «цеховики» искали в ереванской богеме? Знакомств, а если сложится удачно, дружеских отношений с теми, кого в Ереване знали почти все. Это щекотало самолюбие, работало на самоуважение, приближало к людям, имена которых на слуху.

Что богема получала взамен? Внимающую ее слову аудиторию, признание своей значимости с восхищением напополам — публичным людям это нравится во все времена. Плюс оплата за посиделки, чаще всего в кафе под сенью гостиницы «Ереван» (ныне Grand Hotel Yerevan) на улице Абовяна. Мелочь, но приятно, хотя по индексу платежеспособности богемы того времени не такая уж и мелочь. Артисты калибра Грачья Нерсесяна, скульптора Кочара среди завсегдатаев кафе, прозванного острословами «հանճարանոց» (питомник гениев) – исключение. Подавляющее большинство жило тогда примерно одинаково, то есть очень средненько.

О чем мыслители с пустыми карманами могли вести разговоры с людьми с набитыми кошельками, но серьезными пробелами по части интеллекта? Дело в том, что поначалу диалогов, собственно, и не было, умники заводились и большей частью полемизировали друг с другом, обнаруживая образованность, начитанность, высокую культуру. Прочие участники кофепитий с марочным коньяком слушали, мотали на ус, запоминали. Что-то вроде подготовительных курсов по вхождению в прекрасное.

Говорили о любви, политике, литературе, книгах, звучали имена Родена, Сарьяна, Блока, Фрейда, Ованеса Шираза, деловым людям было любопытно слышать и узнавать. В воздухе витал дух книжных развалов на набережной Сены, парижского Монмартра — а чем улица Абовяна хуже?

С другой стороны, «деловики» тоже имели что рассказать высоколобым и таким образом свести искусство с прозой жизни.

Украшением «հանճարանոց»-а был признан сын знаменитого артиста Грачья Нерсесяна Левон Нерсесян, читавший в университете курс античной литературы. Рядом с ним (по местоположению за столом, но не всегда по убеждениям) можно было встретить Эдмона Аветяна, который преподавал латынь и общее языкознание в том же университете.

Между тем, кафе у гостиницы «Ереван» — не единственное заведение общепита, привечавшее ереванскую интеллигенцию. На перекрестке улиц Таманяна и Исаакяна и по сей день работает кафе, известное у горожан как «Темурноц».

В восьмидесятом году его закрыли, в 2016-ом открыли. Чем знаменит «Темурноц»? В свое время, вспоминают старожилы города, сюда ходила в основном столичная интеллигенция. Заведение не было просто трактиром: писатели со скромным достатком, художники и актеры могли здесь вкусно поесть, выпить свежего пива и обсудить волнующие их вопросы: творчества, жизненной философии и текущей политики КПСС.

«Темурноц» был назван в честь своего заведующего — Темура. Он часто не брал денег с неплатежеспособных писателей и музыкантов, артистов. Добродушный хозяин никому не отказывал, а неоплаченный счет заносил в список долгов, о котором потом чаще всего забывал.

Из воспоминаний старожилов. У Славика Чилояна (Чило), популярного в те годы поэта, Темур денег не брал вообще – что взять с бедного поэта? Вот и получалось: не забывая о себе, Темур делал то, что сегодня называют благотворительностью.

Когда Темур умер, а финансовые дела Чило наладились, он с лихвой вернул долг новому руководителю харчевни, но с условием: когда бы ни зашел в «Темурноц», за первую кружку пива он платить не будет.

Поскольку в «Темурноце» я бывал не так часто, то запомнились не столько находившие здесь поддержку барды, сколько фирменное блюдо трактира: нарезанные сардельки и картошка, которую жарили на вдрызг прокопченной сковородке и заправляли обжигающим красным перцем. Одна порция называлась «один темур». Одной, как правило, не обходилось.

…А в кафе на улице Абовяна не столько ели и пили, сколько дискутировали. Говорили, как уже было сказано, о разном, с упоением, долго. Ереванские энциклопедисты и примкнувшие к ним люмпены от интеллекта, насколько это было возможно подтягивали свою образованность и часто успешно. Потому что тянулись к знаниям и сами. Почти по правилу: умный любит учиться, а дурак – учить. Иметь много денег, машину, дачу — это хорошо, но и слыть образованным тоже хотелось. Очень.

Многим из сегодняшних олигархов почему-то не хочется. Обходятся разовыми приглашениями знаменитостей на свадьбы, юбилеи, дни рождения, а еще чаще выписывают знаменитостей из-за границы.

…Говорят, низкий уровень культуры поддерживается сознательно. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится плохим покупателем: меньше покупает стиральных машин, предпочитает им Моцарта и Шекспира. От этого страдает бизнес, падают доходы, образованность мешает манипулировать людьми. Такой вот приговор современному олигархату, прямо-таки, шестым чувством улавливающему исходящую от светлых голов опасность. Может так, а, может, преувеличение.

…Из собственных воспоминаний. Левон Мкртчян, академик, первый ректор Российско-Армянского государственного университета. Ваник Закарян, математик, тоже академик Национальной академии наук, почетный вице-президент ФИДЕ. Дживан Гаспарян, всемирно известный музыкант, непревзойденный мастер дудука. Друг юных лет для вышеназванных лиц и моего детства Радик Ходжабекян (Хдо), авторитет в законе.

Держал под контролем самый центр Еревана, место постоянной дислокации – пространство между кино «Москва» и гостиницей «Ереван». Дружил с Леонидом Якубовичем, Иосифом Кобзоном. Слыл, скажем аккуратно, не бедным человеком, но этого ему было недостаточно. Тянулся к просвещению. Получалось.

Выдавая красавицу-дочь замуж, пригласил на смотрины. Отец невесты, большой в то время начальник, самоуверен, говорлив, любил пофилософствовать, но точно не Сенека.

— Как себя вести? – беспокоился Радик. – О чем говорить?

— Тот случай, когда молчание – золото. Пусть говорливый говорит, а ты больше слушай, — объяснил я своему другу, — Окажешься в выигрыше.

Радик к совету прислушался. Получилось.