Спикер меджлиса (парламента) Ирана Мохаммад Багер Галибаф по итогам недавнего визита в Москву сообщил, что Тегеран в ближайшее время начнет подготовку ко вступлению в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) в статусе постоянного члена. По его словам, «Иран начал переговоры о получении постоянного членства в союзе, и подготовительные работы для приобретения Ираном статуса постоянного члена ЕАЭС будут проведены в течение двух недель», сообщает Регнум (16.02.21).

Это событие по своим масштабам претендует стать крупнейшим политико-экономическим событием не только регионального уровня. Если ЕАЭС раньше рассматривался как проект интеграции стран бывшего Советского Союза, то с участием Тегерана альянс выходит за постсоветские границы. Но речь не только об этом. В Иране были, да еще и остаются те политические силы, которые выступали против членства в ЕАЭС в качестве полноценного участника, усматривая в этом усиление экономического, политического и иного влияния России. Они вытаскивали наружу старые «исторические обиды»: от «персидских походов» Петра Великого до договоров с Российской империей начала XIX века, когда в состав последней перешли закавказские ханства, указывали на «специфические» отношения Москвы и Тегерана в годы Второй мировой войны и после. Их политика строилась на следующей формуле: «Взять от России максимум, дать России минимум возможного, не враждовать с ней, но не дать ей получить даже минимума влияния на Иран». Однако сейчас в Тегеране решили изменить прежний подход.

Причин тому множество. Обозначим только некоторые, наиболее важные. Судя по всему, в Иране сужается потенциал тех политических сил, которые рассчитывали на то, что возобновление сотрудничества с Западом, в частности с США, вернет стране статус крупнейшей региональной державы. Похоже, в Тегеране перестали верить в то, что администрация президента США Джо Байдена откажется от режима санкций и вернется в ядерное соглашение без каких-либо предварительных условий. Более того, в правящей элите страны сложилось мнение, что Москва не пойдет на какое-либо соглашение с США за их спиной, и ситуация не только в мировой политике, но и в региональном раскладе будет меняться по части выбора приоритетов.

Объективно Иран уже как участник ЕАЭС выводит партнерство на уровень стратегического союзника, а сами границы этого союза начинают проходить уже в зоне Персидского залива, что серьезно меняет ситуацию на всём Ближнем Востоке. Если говорить более конкретно, определяя ближайшие задачи, которые можно относительно быстро решать, то речь можно вести об участии Ирана в разблокировке коммуникационных коридоров в Закавказье, что стало возможным после завершения карабахской войны. Да и сам Иран может быть полностью деблокирован, наладит новые партнерские отношения со странами Закавказья, одна из которых, Армения, является членом ЕАЭС. Кстати, президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что «будет существовать железнодорожное сообщение между Россией и Ираном через Нахичевань, как и железнодорожное сообщение между Ираном и Арменией и между Турцией и Россией».

По словам Алиева, «транспортные проекты в регионе должны играть особую роль в долгосрочном развитии нашего региона, обеспечивая стабильность и сводя к нулю риск новой войны», и «все участвующие страны только выиграют от этого». Ранее Иран уже показал себя надежным инвестором в Таджикистане, где реализовал несколько крупных проектов — строительство ГЭС «Сангтуда-2», а также Анзобского тоннеля, соединяющего Душанбе с городом Худжанд. А в Азербайджане иранцы сотрудничают в сфере строительства и эксплуатации Ордубадской и Маразадской ГЭС на пограничной реке Араз, притоке Куры. Далее, по большому счету, после карабахской войны нет препятствий и для вступления Азербайджана в члены ЕАЭС. Вообще было бы ненормально, когда на фоне интенсивного диалога в формате ЕАЭС из него выпадал бы Баку. Дело за конкретными шагами на этом направлении.

Так что напрашивается вывод: приобретение Ираном статуса полноценного члена ЕАЭС принципиально меняет ситуацию не только в Закавказье, но и на Ближнем Востоке в целом. При этом процессы экономической интеграции будут затрагивать проблемы региональной безопасности — и значение этого события сложно переоценить. И еще. Экономика Ирана — пятнадцатая в мире по объему национального производства и крупнейшая среди государств Западной Азии и ОПЕК. Страна обладает вторым по объему после Саудовской Аравии запасом нефти (18 млрд тонн) и занимает 5,5% на мировом рынке торговли нефтепродуктами. Этим многое сказано. Иран перестает быть стратегической одиночкой, стремится изменить баланс сил в свою пользу, перескакивая на несколько ступеней вверх по лестнице эскалации с Западом, вступая стратегическое партнерство с Россией и ее партнерами по ЕАЭС.

СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ