Рубен Арутчян: Не могу рисовать человека, который мне не нравится

На 75-ом году жизни скончался заслуженный художник Армении Рубен Арутчян — архитектор, дизайнер, живописец и график.

Смерть, как это часто бывает в наши времена, настигла художника внезапно. Друзьям, знавшим и любившим этого жизнерадостного человека, трудно поверить, что его уже нет. Буквально, за пару месяцев до его кончины с ним встречалась искусствовед Рипсиме Варданян (интервью публикуется ниже), и Рубен был весь в работе и в творческих планах. Увы…

Он был одним из ярких представителей армянской художественной интеллигенции, истинным патриотом и художником с большой буквы.

Для личности, более того, для художника, чрезвычайно важны среда и окружение, в которых он родился и сформировался. Рубен Арутчян – не только представитель известной династии, но и носитель ценностей и традиций. Богатая история знаменитой династии Арутчянов началась в городе Шуши на Aрцахской земле.  Здесь родились и творили, создавали свои произведения известные армянские деятели искусства: скульптор Акоп Гюрджян, художник Степан Агаджанян. Именно в такой художественно-культурной обогащенной среде они жили и созидали, по крупицам создавая свое арутчяновское будущее.

Микаел Арутчян, дядя Рубена Арутчяна, родился в Шуши, а его младший брат Сергей Арутчян позже переехал из Баку в Ереван, где активно работал в области театральной живописи, кино, политического плаката и карикатуры. По одному поводу Рубен Арутчян упомянул, что его отец был девятым ребенком в семье богатого промышленника из Шуши. Из детей тернистый путь искусства выбрали первенец – Микаел Арутчян и девятый – отец художника – Сергей Арутчян. Микаел был основоположником армянской сценографии, прекрасным иллюстратором, кого в свое время исключили из престижной Парижской академии искусства за революционную деятельность. «Мой отец был неординарный, взбалмошный человек, одаренный во всем: писал стихи, рисовал…», – говорит наш герой.

Работы Арутчяна являются носителями не только истории личности, но и фамильных системных ценностей. Во время нашей встречи, вспоминая свою большую семью – дядю, родителей, художник с неудержимой тоской и наивной детской теплотой говорил о воспоминаниях, связанных с прошлым. Отцовские командировки (работа в кино, театре, за границей) казались Арутчяну очень долгими и трудными: «Я почти всегда вспоминаю своего отца, запах красок – это запах моего детства, запах моего отца. Я благодарен ему – он был единственным из всей семьи, кто переехал в Ереван».

Рубен Арутчян живет в Армении и пишет, как заметил художник, по-армянски. Он уверен, что армянское искусство – это искусство творческого человека, живущего и созидающего на своей Родине: «Разве обязательно нужно добавлять элементы армянских миниатюр, чтобы быть армянином? Это абсурд. Я вообще не люблю искусственные вещи. Я здесь живу, мой образ мышления армянский, я до мозга костей армянин». Картины под заглавием «Армянские мотивы» являются предметным воспроизведением слов художника: церковный двор, хачкары, проникающий сквозь старинные каменные арки мощный, исцеляющий Божий свет, Богоматерь с младенцем на притворе. Интересно, что церковь изображена фрагментарно, но даже эта детализированная символика проникнута многострадальной историей армянского народа: об этом свидетельствуют наклоненные хачкары и колонны, а устремленные ввысь несокрушимые хачкары несут в себе идею армянского бытия. «Мне, как армянину, дорога армянская Церковь, – говорит художник. – Даже тогда, когда наша государственность была под угрозой, Церковь оставалась единственным пристанищем армянского единения. Я отношусь к церкви как к нашему хранителю, испокон веков там учили и учились. У нас всегда были Католикосы, всегда, более тысячи семисот лет – непрестанно. И еще, мне непонятно, как сохранился наш язык? Мой, армянский язык – это моя страна».

Арутчян – любитель предметного искусства, его волнует человек, его образ, обычаи. Видимо, поэтому Арутчян отдает предпочтение именно портрету, раскрывая внутренний мир человека, его психологические подслои. Личность, судьба человека, его драма интересовала художника с детства. Не случайно в прессе неоднократно упоминались его произведения, созданные в разные годы, и как художника, и как архитектора. Диплом, который мастер получил в восьмилетнем возрасте на детском конкурсе в Дели, выделяется среди многих побед. В другой статье, опубликованной еще в газете «Сталинец» 1956 года, мы читаем: «На видном месте акварель одного из самых юных представителей Армении восьмилетнего Рубена Арутчяна “Моя сестра Леночка”. Маленькая девочка сидит за пианино и ударяет пальцами по клавишам». Арутчян признается, что в своих произведениях обожает присутствие людей из прошлого, которые прожили с ним целую жизнь. Он не может нарисовать человека, который ему не нравится. Будь то его современник или из прошлых веков. Он изображал Саят-Нову, Комитаса, Рембрандта и Пикассо.

На картине, созданной в 2014 году, Комитас, безнадежно глядя вдаль, держит Крест на плече, неся тяжелую печать истории целого народа. Художник любит размышлять об исторических событиях через людей. На групповом портрете «Присягнувшие» – образы прекрасной армянской молодежной организации «Немезис», несущей в себе горе и боль своего народа, достоинство мести. Чтобы ближе познакомиться с внутренним миром героев и точнее передать его, художник тщательно собрал всю информацию и материалы, так или иначе связанные с их биографиями.

Оригинально Арутчян подошел и к изображению распятого Иисуса Христа. Христос, несущий на плечах ошибки человечества, как бы обращен к нам спиной. Этим художник намекает на греховную сущность человека. «Христос, наша вера отвернулась от нас, или нет – мы отвернулись от веры, почему Христос должен отвернуться? – говорит Арутчян. – Мы, наоборот, смотрим на все сзади».

У мастера более двадцати автопортретов, по его собственным словам, он не знает никого так хорошо, как себя самого. Для художника это – попытки самоанализа, исследования себя. «Автопортрет» у мольберта имеет интересную композиционную интерпретацию. Это своего рода крест, с которым сращен автор – картина выражает идею личности, творца, несущего свой крест.

По мнению художника, искусство не для всех: оно для людей, которые посещают выставки, музеи, понимают и воспринимают его. И если в нашем безумном, злом и цифровом мире художник все еще подходит к мольберту и что-то создает, то кому-то оно нужно. «Если мое искусство интересно хотя бы десятерым, я буду работать. Я реалист, то есть реалист по-своему. Пикассо не абстракционист, он реалист, да, по-своему, может деформист – искажает, но есть предмет, он просто так не пишет», – подчеркивает художник.

Герои портретов Арутчяна – это в основном личности, в определенных ситуациях, со своими судьбами и историей («Улыбка», «Гитаристка», «Меланхолия», «Письмо», «Вечер», «Одинокая»). На полотне «Одинокая» отчаяние и безысходность человека выражены тонкими оттенками, передающими внутренний мир героини. Округлое тело женщины, обхватившей руками колени, словно в попытке защититься, указывает на желание спрятаться в себе от окружающего мира. В темном полумраке еле уловимые контуры изображают всю боль и тревогу измученного тела.

Совершенно естественно, что художник, сделавший искусство своей профессией, всегда идет не только в ногу со временем, но и предвосхищает его. Во время эпидемии им были созданы работы под названием «Мир без нас». Затем Арутчян переключился на черно-белую графику, по его словам, ему стала нравиться линия: «Как будто я ушел в прошлое, у меня много графических работ, даже печатных. Недавно была выставка некоторых моих черно-белых графических работ».

С сокращениями