WEB Пространство

Архив 201405/06/2014

“Храм Рипсиме очень нравился Андрею Тарковскому. Он молча стоял и часами смотрел на него”…

 

Летний сезон в городе, как правило, полон всевозможных культурных мероприятий. Спектакли, выставки, премьеры… В июле приедет легендарная Татевик Ованнисян, совсем недавно в Ереване пел великий Шарль Азнавур.

Впечатлениями поделился в “ЖЖ” журналист Марк ГРИГОРЯН. “Сегодняшний концерт стал особой вехой в моей жизни, — пишет он. — Вехой, ознаменовавшей полное возвращение домой. Совсем недавно, в октябре прошлого года, я ходил на концерт Азнавура в Лондоне. Тогда этот концерт казался чудом: ему было 89 лет, и это было похоже на возвращение молодости. Тот концерт стал для меня как бы завершением лондонского периода моей жизни. Я уже знал тогда, что возвращаюсь в Ереван, надо было закончить кое-какие формальности на “Би-би-си” и определиться с датами возвращения. Сегодняшний же концерт великого шансонье как бы завершил для меня цикл возвращения. Как-то так получилось, что два его концерта стали как бы пограничными в полугодовом процессе моего возвращения. И войдя в свою квартиру после концерта, я в полной мере ощутил: я дома. Сев за стол, я первым делом проверил запись, сделанную после лондонского выступления Азнавура. Подписываюсь и сейчас под каждым словом. Разве что в Ереване у него прекрасно звучали низы, а верха давались не так уверенно, как в Royal Albert Hall. Но это по большому счету мелочи, потому что этот почти девяностолетний человек (его день рождения ровно через 10 дней) пел очень здорово. Зал, конечно, взрывался овациями в начале каждой песни и в конце. Ведь Азнавур своими песнями возвращал не только свою молодость, но и детство, и юность очень многим из нас, выросшим на его песнях, слушавшим его по знаменитой радиопрограмме “Один час только эстрады”. А совсем юные девочки, сидевшие на ступеньках недалеко от моего места, громко подпевали ему. И это тоже было замечательно. Конечно, если придираться, то можно было бы сказать, что в Ереване Азнавур выглядел несколько подуставшим, что голос его иногда подводил… Но я не хочу придираться. Он великий певец. И во время почти всего концерта в моих глазах стояли слезы. И, Боже мой, с каким удовольствием я снова прослушал “Две гитары”: “Эх, раз, еще раз, еще много-много раз”… И знаете, что интересно? Песни Азнавура слушались в Ереване совсем иначе, чем в Лондоне. Здесь они, наверно, более органичны. Здесь они — часть не только моей внутренней жизни (что Лондону до того, как я жил до того, как попал в одну из столиц мира), но и жизни Еревана, жизни Армении. А это, наверно, самое главное”…
Вообще в последнее время как-то принято критиковать блогерство: мол, это далеко от публицистики в лучшем значении этого слова, удел дилетантов и все такое прочее. Есть в этом доля правды: попадаются в сети авторы, опусы которых, мягко говоря, удручают. Причем профессионализм тут ни при чем. Дело, скорее, в элементарном чувстве такта. Но особенно странно читать критические впечатления об Армении и Ереване тех наших соотечественников, которые тут не живут, и редких туристов, выискивающих недостатки. Эдакая претензия на интеллектуальный юмор, стеб в самом негативном его проявлении. Впрочем, не все настроены на негатив. Или если настроены, то в меру, без перехлестов. Это просто другое видение Еревана, Родины, выстроенное на личных ощущениях, прожитых тут годах… “Дошел до оперы. Вокруг было много русских туристов — oblico morale, — пишет в FB Армен ГАСПАРЯН. — Муж и жена из Москвы поинтересовались — что за памятник на французской площади? Там же кольцевая — подойти невозможно. Я сказал:
— Работа Родена. Подарок Николя Саркози из закромов Лувра.
Москвичи очень обрадовались. Вообще они были радостные. Муж сказал:
— Наверное, Армения — единственное место, где говоришь по-русски и тебе улыбаются. Поэтому нам хорошо здесь. Но они очень хотели увидеть поблизости памятник Родена.
Рядом было кафе, где знакомые феерически бездарные актеры молчаливо кричали о своей невостребованной гениальности. На Северном проспекте уличные музыканты из Украины выглядели более оптимистическими. Они исполняли балладу перед дорогим кафе, где в основном сидели армяне из России и чувствовали себя как французы в Алжире когда-то. Наверное, у них где-нибудь в Костромской губернии, в деревне Ладушкино — бакалейная лавка на 13 душ. Еще дальше, на Абовяна, в открытом ресторане две персидские женщины очень интересно ели “кябаб”… Скорее всего из баранины. На заднем плане — молодая армянская пара выпендривалась в японском ресторане. На фоне персидских женщин они казались жертвой глобализации. На улице молодая мама ругала ребенка за то, что он испачкал красивую рубашку мороженым… Вернулся назад, в сторону площади Франции. Московские муж и жена все еще издалека смотрели на скульптуру Родена. Они попросили объяснить: “Как дойти до Собора Григория Просветителя?” Я порекомендовал им Храм Рипсиме в Эчмиадзине.
Они спросили: “Почему?”… “Храм Рипсиме очень нравился Андрею Тарковскому. Он молча стоял и часами смотрел на него. Интересно, о чем он думал?” Роден на кольцевой напомнил мне москвичек с обостренным чувством юмора. В эпоху советского декаданса они назначили свидания кавказцам прямо под памятником Дзержинскому, к которому тоже было приблизиться невозможно из-за кольцевой. Пунктуальные кавказцы в белых костюмах и в белых лакированных туфлях, с букетом роз переходили улицу, и под свист и мат милиционеров пытались дойти до памятника железному Феликсу. А девушки, с кем они договаривались на свидание, стояли у магазина “Детский мир” и смеялись над ними. Ереван — комфортный город для туристов”.
Рубрику ведет