Вирусные сны,

или Как меня позвали в Кремль

Всплеск пандемии застал заместителя редактора «НВ» Наиру МАНУЧАРОВУ в гостях – в Канаде, где в условиях самоизоляции ей стали сниться большие литературные сны. Газете и читателю от них одна приятность. Так что приветствуем…

1 апреля. И третья неделя карантина в нашей канадской глухомани. Мрак бытия разбавляет подсознание, балуя своими причудливыми сюжетами — такими закрученными, нереально реальными, что решила записывать. Благо времени хватает и на сны, и на их пересказ.
Этой ночью меня позвали в Кремль. В роскошном, но почему-то тесном офисе президента толпились люди. Они без толку ходили из угла в угол, что-то бормоча себе под нос. А за столом сидел сам Владимир Владимирович. У его ног уютно расположились два породистых щенка.
Встречу с ВВП устроила Маргарита Симоньян. Она позвонила мне и сказала, что срочно надо лететь в Москву, потому что “Он ждет”. На мой вопрос, как же я успею срочно с другого континента, Марго обиженно протянула: “Ну не знаю,.. сама ж просила”, — и бросила трубку.
В телефоне раздались короткие гудки, и тут я заметила, что шнур от него тянется через всю прихожую, а сама трубка как две капли воды похожа на телефон профессора Преображенского из фильма “Собачье сердце”.
Интересно, подумала я, почему Симоньян позвонила мне, ведь мы с ней даже не знакомы. Да и не стала бы я просить о встрече с Владимиром Владимировичем, нереально это.
Настолько нереально, что я помчалась в аэропорт. Надо ли говорить, что в нем было пусто… Зато в голове стучали барабаны, выбивая дробь: “Он ждет, он ждет”.
“Путин ждет!!!”, — вдруг, не выдержав, заорала я на весь зал и разрыдалась. Ко мне тут же подбежали люди в халатах и в масках, переспрашивая: “Кто ждет, Путин ждет? Путин ждет?”
Ждет, говорю же, ждет, — продолжала обливаться я слезами, переживая, что он может меня не дождаться. Чья-то рука в черной перчатке протянула мне стерильный бинт — я громко высморкалась. Тут что-то стало грохотать рядом, и меня забрали в ракету. Потом катапультировали. Наверное. Но я этого не помню. Помню, как уже стою на Красной площади, озираюсь по сторонам. И такая вся не своя иду в Кремль.
Маргарита, увидев меня, нисколько не удивилась. “Я знала, что ты прилетишь”, — усмехнулась она. Единственное, на что обратила внимание — это туфли, которых на мне не было. “Извини, сказала я. Не успела купить, из-за карантина все закрыто. Пришлось ехать в спортивных тапках”.
— Не переживай, — утешила Марго. — Он поймет. Давай, иди сейчас к нему, вернeшься — поговорим. …В нарды играешь?
— Играю, но только в короткие.
— Да мне без разницы. Я и в короткие, и в длинные. Ну давай, иди уже. Он ждет.
Он сидел за столом и даже не заметил, как я вошла. Улыбался. Наверное, своим мыслям или кому-то невидимому. Над его головой висел портрет Леонида Ильича в золотой раме. Я его сразу узнала, и не только по бровям. От рамы свисали сверкающие ордена и медали. Вся стена была в золоте и, наверное, в рубинах тоже. Все казалось таким настоящим и в то же время таким чарующе таинственным и прекрасным.
“Здравствуйте, Владимир Владимирович, мне сказали, Вы меня ждете”, — робко произнесла я. И от смущения стала гладить красивых рыжих щенков, что вылезли ко мне из-под его кресла. Путин внимательно посмотрел на меня и сказал: “Да, вам все правильно передали. Я ждал вас. Вы как добирались — через Белавиа или на ракете? Впрочем, не важно. Мне просто надо поговорить с кем-нибудь еще, кто не сошел с ума от этого коронавируса”.
— Как же так? — ужаснулась я. Неужели все эти люди, которые окружают вас, сошли с ума?
— Да, — лаконично ответил Владимир Владимирович и махнул рукой в сторону бесцельно бродивших из угла в угол. — И не только они. Во всем мире не осталось нормальных людей. Вы не поверите, Меркель забыла родной язык! Я ее вчера спрашиваю на немецком, как дела, как, мол, самочувствие. А она мне на чистом иврите отвечает: не дождетесь. Поверьте, из нормальных, кроме меня, конечно, остались только вы и Маргарита Симоньян. Я вот что хотел вам сказать, держитесь друг за дружку. И верьте в меня. Но об этом поговорим позднее, а сейчас у меня к вам очень важный вопрос. Подумайте хорошенько, прежде чем на него отвечать. Вопрос такой: вы в нарды играете?
Я подняла глаза, но ответить не успела. Бровастый генсек, подмигнув мне, вышел из рамы…
Что было дальше, не знаю. Проснулась от страха, что генсек зацелует меня до смерти, он же не в курсе, что у нас карантин. Но, слава богу, обошлось. А перед ВВП я уже извинилась за свои страхи — глюки. Буду на неделе играть с ним в нарды. В короткие.
P.S.
Я заглянула в сонник, чтобы понять, к чему мне все это снилось и что сулит этот сон другим его фигурантам. Начнем с Меркель. Если канцлер говорит на иврите, это означает, что Германия в ближайшее время захочет самоизолироваться, более того — отгородиться от партнеров по Евросоюзу стеной. В качестве стройматериала могут быть использованы фрагменты Берлинской стены, снесенной с легкой руки Горбачева в 1989-м, а в качестве экспертов — все те же китайцы и израильтяне. Они знают, что такое Стена.
Для Маргариты Симоньян этот сон предвещает хорошие известия, возможно, ей будет предложена новая работа. В Кремле. Но только после того как она переговорит со мной.
За президента РФ можно не беспокоиться, тем более что рядом с ним всегда будут два верных друга (как минимум), об этом говорит присутствие в его кабинете двух породистых щенков.
Ну а если кого интересует, что этот сон означает для меня, то тут все просто: надо при первой же возможности купить себе выходные туфли, достать ретро-телефон с прямой связью с (не буду говорить с кем) и заказать билет на самолет любой авиакомпании в любом направлении. На самом деле уже без разницы на чем и куда лететь, главное, — чтобы “туда, где принимают”.
Шла третья неделя карантина…