Ван в сумбуре биосферы

В Доме художника проходит замечательная выставка Вана Согомоняна, названная им «Человек и биосфера». Философский подтекст становится вполне осязаемым в выставочном пространстве. Отличная экспозиция. Нет ни одной лишней вещи: автор в отличие от многих коллег чрезвычайно строг к себе.

Художник показывает в основном работы последних двух-трех лет. Некоторые совсем новые – пахнут краской. В основном живопись, немного графики и несколько скульптур и арт-объектов. Ван один из лидеров армянской художественной керамики, автор великолепных станковых и монументальных работ. Он никогда не замыкался в «цеховых» рамках и всегда выходил за их пределы. Как и всякий нормальный художник. Его керамическая скульптура отмечена не только современными формами, но также цветом. В силу жизненных причин он на время переехал в Германию, где его живописный дар воспрял духом. Ван упоенно рисовал маслом и сооружал красочные арт-объекты. Предметно ощутил абсолютную свободу самовыражения и стал подлинным Kunstler-ом – так в Германии называют людей, занимающихся искусством без каких-либо образовательных, цеховых и прочих ограничений. Ван никогда (знаю его десятки лет) не программировал свое воображение, а тем более вдохновение. Он делает то, что в определенный временной отрезок требуют душа и разум. В основе его «Я» философ, озабоченный человеческими проблемами. Для него важно настроение минуты, событие, факт, книга, мелодия. Короче, жизнь во всех множественных проявлениях, пропущенная сквозь себя. А поскольку Ван художник строптивый и не признает догм, жизнь, увиденная и воссозданная им, мало похожа на реальный мир. Чистая метафизика. «Человек и биосфера» дает бесконечную возможность выразить себя в живописи и пластике. Успешно оттолкнувшись от биосферы, Ван может позволить себе увидеть «Планету №» как бы из космоса с неким черным светилом, а может, и «Черной дырой». На поверхности этой Красной планеты подобие сооружений, местами даже выпуклых, чьи-то следы. Не землян ли? Или же «Лунный город». Город-призрак, оживленный человеческими силуэтами. Думайте, что хотите. Ван озадачивает зрителя, втягивает в игру на догадливость и оставляет наедине. Что зритель увидит, уже не его проблема. Его биосфера – умозрительная среда, полная красок, живописных объемов и множества таящихся в глубине неопознанных мыслей.
Художник работает без эскизов, интуитивно, импульсивно, темпераментно, его главная задача поскорее закрепить быстролетные мысли, образы и догадки. Он избегает мелких неинформативных деталей, работает крупно и броско, но тем не менее его произведения требуют вдумчивого рассматривания. Вникания. Это трудно, но возможно. Иначе говоря, искусство Вана Согомоняна предназначено не только для глаз, но и для ума. У его произведений нужно думать прежде всего о будущем, не забывая при этом дня вчерашнего и сегодняшнего.
Проживая часть времени в Европе, Ван не следует тамошней моде и течениям. Он сам по себе. Подчеркивать свое армянство всякими арт-способами – упаси бог. Там все и так знают, что Kunstler армянин, и этим все сказано. Не нужно гранатов, «араратов» и прочей символики. Единственное, что его выдает как армянина, это мощный глубокий звучный цвет и парадоксальные формы. Впрочем, это понимает далеко не каждый его зритель и даже поклонник в Германии.
В центре зала Ван установил свою знаменитую скульптуру, некое антропоморфное существо, похожее на «человекомашину»: шестеренки вместо сердца, гвозди, вбитые в голову. Какой-то представитель новой расы с искусственным интеллектом. Скульптура настраивает на неспокойные мысли типа — а что если… Мало ли как может обернуться жизнь человека в нынешней сумбурной биосфере.
Искусство Вана Согомоняна полно общечеловеческих философских проблем, соответственно и наших, армянских. Он ничего не объясняет, не дает рекомендаций и тем более инструкций, как себя вести в случае чего. Он художник, а не пророк будущего. Ван акцентирует проблемы доступными способами. Без назидания, призывов и всякого агитпропа. Ван делает это красочно и красиво. Его язык лапидарен, но не понять не получится. Это язык совестливого художника, которому есть, что сказать.