В России начался “сезон отпусков”,

или На что Кремль обменял свободу Ходорковского?
Российские, а больше — западные СМИ смакуют подробности первых дней свободы экс-нефтяного короля, бывшего олигарха Михаила Ходорковского. И уже мало кому интересно, что одновременно на свободу вышли по амнистии скандально известные солистки панк-группы Pussy Riot (Неистовые вагины) Мария Алехина и Надежда Толоконникова. В иное время это тоже стало бы сенсацией, но кто они такие, эти немиловидные девчонки, по сравнению с великим и ужасным Михаилом Борисовичем!

Подробно отслеживается и комментируется каждый шаг бывшего олигарха, каждое его слово и даже жест. Вот обритый “под ноль” экс-глава ЮКОСа ведет пресс-конференцию… Вот к нему приехал сын из США… Вот отвечает на вопрос о том, что он думает о Путине… (благодарен за то, что семью не тронули)… Улыбается… Хмурится… Смеется… Переживает, когда ему напоминают о судьбе Василия Алексаняна — финансового менеджера фирмы, который был болен раком, но его держали в застенке, добиваясь показаний на Ходорковского. Алексанян умер, но шефа не оговорил. “Алексанян — это крест, который мне нести до конца жизни”, — эмоционально отвечает Ходорковский.
Особенно часто смакуются слова о том, что “отпускник” не намерен возвращаться в бизнес (все, чего можно было здесь достичь — достигнуто), что он не пойдет в политику, но зато займется правозащитной работой, будет стараться извлечь из застенков своих соратников по ЮКОСу и фигурантов прошлогоднего т.н. “Болотного дела”. То есть политика и правозащитная деятельность плавно разводятся. Но проблема в том, что политических заключенных в России де-юре нет, все указанные лица сидят по самым что ни на есть уголовным статьям — хищение, убийство, отмывание денег, сопротивление представителям закона… Но Ходорковский с этим не согласен. “Не надо воспринимать меня как символ того, что в России политзаключенных не осталось. Я прошу воспринимать меня как символ того, что усилия гражданского общества могут привести к освобождению даже тех людей, освобождение которых не предполагалось никем”, — заявил он. Кстати, освобождение пришло к нему не благодаря усилиям гражданского общества, а немецких дипломатов и политиков. Почему они столь плотно занялись вопросом экс-олигарха и убедили Путина его помиловать — самая глубокая тайна современности. Вообще же “казус Ходорковского” больше обсуждают на Западе, нежели в России. И многие комментарии свидетельствуют о детском (чтобы не сказать обиднее) понимании многих российских реалий. “Михаил Ходорковский наконец-то прибыл в Германию как свободный человек, но что будет делать дальше враг Владимира Путина?” (Independent). “Обстоятельства его освобождения столь же непрозрачны, как и ареста в 2003 году (New York Times). Путин отпустил Ходорковского, чтобы сгладить наиболее острые общественные коллизии, встроить оппозицию в структуру государства — это уже BBC. Кстати, на Альбионе всерьез считают, что когда экс-магнат займется общественной деятельностью, “любое его слово о политике и выборах будет иметь вес для оппозиционно настроенных граждан”. “Он мог бы стать главным голосом оппозиции”… “Новый российский Нельсон Мандела”… “Скорее — Махатма Ганди и Вацлав Гавел в одном лице”… Особенно отличилось агентство Reuters: “В обстоятельствах спешного вылета в Германию (а может — и в изгнание) просматриваются обстоятельства, напоминающие высылку Александра Солженицына”. “Он станет новым духовным лидером России”…
Такое впечатление, словно из Ходорковского спешно и не очень умело лепят образ либерально-демократического мессии, призванного спасти Русь святую. Это при том что он — еврей. В России, во всяком случае в Москве, очень смеются. Ходорковский был олигархом, сделал миллиарды на волне “дикой приватизации” начала 90-х, поэтому в массах его образ отнюдь не столь лучезарен, как кажется западным аналитикам. Что касается причин его неожиданного помилования, то тут все сходятся в том, что оно связано со стремлением президента России “улучшить образ своего режима в преддверии зимних Олимпийских игр в Сочи.” Это не исключено, но лишь британский Economist обратил внимание на нюанс, который вполне мог быть решающим: “имеется важный практический мотив для помилования. Москва испытывает повышенное давление из-за рубежа со стороны бывших акционеров и менеджеров ЮКОСа, которые подали в суд с требованием компенсации. В некоторых случаях правительство получило предписание выплатить значительные суммы. Самая большая претензия — до $100 млрд — еще впереди”. И как знать, не обменял ли Путин Ходорковского на будущие претензии или хотя бы их часть? В одном этом предположении больше реализма, чем в пространных рассуждениях о “новом российском Махатме Ганди”… Это, кстати, косвенно объясняет настойчивое вмешательство немцев, которые два с половиной года вели с Кремлем тайные переговоры об освобождении Ходорковского. Путин, может быть, очень благодарен людям, которые избавили его от большой головной боли в международных арбитражах.
На основе материалов СМИ