Украинский кризис: Эрдоган вдруг подставил плечо Путину. Зачем?

Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу в эфире телеканала TRT Haber выступил с важным заявлением. По его словам, заявления представителей ряда стран Запада о том, что Россия якобы планирует «военное вторжение» на Украину, не отвечают реальной ситуации и наносят ущерб украинской экономике». При этом он сослался на разведку, получившей информацию от источников в России и Белоруссии, пишет известный российский политолог, эксперт Станислав Тарасов.

Конечно, с одной стороны — это открытая демонстрация оперативных возможностей турецких спецслужб на постсоветском пространстве. Но дело не только в этом. Ранее президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не только выступил с предложением оказать посреднические усилия по нормализации российско-украинских отношений, но и обвинил Запад «в бездействии на этом направлении». А сейчас Анкара выступила с призывом к западным политикам «быть осторожнее с заявлениями о якобы готовящемся нападении России на Украину», так как это «срывает ведущийся переговорный процесс». Как страна, имеющая хорошие отношения с Украиной и с Россией, Турция выступает против нового витка противостояния в регионе, где «и так много конфликтов». Любопытно и то, что Чавушоглу сообщил, что Анкара «на этом направлении продолжает усилия по дипломатическим каналам». Такая позиция находит понимание в Москве, о чем недавно говорил посол России в Турции Алексей Ерхов в интервью «‎Известиям». По его словам,‎ «желание Турции помочь в урегулировании (украинского кризиса — С.Т.) является искренним и достойно похвалы».

Понятно, что в данном случае речь ведется, прежде всего, о возможностях Анкары повлиять на Киев с целью выполнения Минских договоренностей. Но в широком смысле, как полагает Ерхов, «необходимо вести разговор в плоскостях Россия — США и Россия — НАТО о том, как реализовать на практике принцип равной и неделимой безопасности». Ко всем этим проблемам Турция также имеет прямое отношение, и, по мнению посла России, это находит в Анкаре «самое заинтересованное внимание». Есть несколько важных причин субъективного и объективного свойства турецкого оппортунизма среди своих западных партнеров в украинском кризисе. К субъективному фактору можно отнести безуспешность западной кризисной челночной дипломатии на украинском направлении. В «большой дипломатии» образовался вакуум, и Эрдоган стремится занять позиции так называемого коллективного Запада. При определенных условиях и обстоятельствах возможности такого маневра исключать не стоит.

После ухода с политической сцены Ангелы Меркель лидирующая позиция в Европе стала вакантной, и президент Франции Эммануэль Макрон стремится закрепить себя и Париж в качестве такого лидера. Однако после недавнего визита в Москву французского президента и невразумительных итогов его переговоров с президентом России Владимиром Путиным у Эрдогана стали расти шансы на реализацию посреднических усилий на украинском направлении. Анкара видит эту проблему значительно шире — в контексте формирования в Европе новой архитектуры безопасности. Как пишет в этой связи старший аналитик Центра исследований современной Турции Карлтонского университета (Канада) Евгения Габер, «мало кто из западных экспертов обращает внимание на то, что интересы России и Турции в бассейне Черного моря совпадают и Турция предпринимает крутые виражи — порою не менее резкие, чем повороты Босфора».

По ее словам, турецкая дипломатия активно внедряет приемы так называемого конфликтного сотрудничества, одновременно обозначая динамику непростых своих отношений как с Россией, так и США, пытаясь создать пространство для геополитического маневра, главным образом в Черноморском бассейне, где Анкара и Москва не заинтересованы в укреплении позиций и влияния нерегиональных государств. Более того, Турцию и Россию связывает сложный клубок политических договоренностей в регионах с пересекающимися интересами, а также тесные экономические связи и общие энергетические проекты (от «Голубого» и «Турецкого» потоков, прокачивающих российский газ по дну Черного моря, до АЭС «Аккую», которую строит Росатомом на берегу Средиземного моря). Исходя из этого, Анкара в сложившемся сейчас противостоянии Россия — Запад предпочла бы «ничью», так как в случае неудачи Москвы ей придется делать выбор. Как утверждает глава департамента международных отношений Университета социальных наук Анкары профессор Мухиттин Атаман, «если НАТО напрямую вмешается в украинский кризис, естественно, если все страны-члены согласятся с этим, то Турция, входящая в альянс, должна будет занять позицию против России. Принятие чьей-либо стороны в кризисе дорого обойдется Турции, а также многим членам НАТО, таким как Германия». Можно также предполагать, что и весь Ближний Восток будут втягивать в российско-американско-европейскую конфронтацию. О таком сценарии говорит обращение президента США Джо Байдена к Катару с просьбой помочь в случае прекращения поставок российского газа в Европу. В этой связи турецкие эксперты уверены, что Вашингтон станет «выкручивать руки» Анкаре с «Турецким потоком», как это делается сейчас в отношении Германии с «Северным потоком — 2», а введении новых западных санкций против России может вообще свернуть активное торгово-экономическое сотрудничество между двумя странами. Байден уже намекал на это.

Однако Анкара понимает, что в результате в Турции станет укрепляться американское влияние, а Эрдоган утеряет власть. Поэтому, выступая в роли посредника между Россией и Украиной, Турция в первую очередь помогает и себе в стремлении избежать сложного и нежелательного выбора, в котором для нее нет выигрышных вариантов. Вот почему президент России Владимир Путин не шарахается от инициатив Эрдогана и готов прибыть в Турцию с очередным визитом уже во второй половине февраля после пекинской Олимпиады, если, конечно, «позволят эпидемиологическая обстановка и графики». Путин и Эрдоган уже не первый год сотрудничают друг с другом, и между ними установлено прочное политическое доверие. Причем отношения между двумя странами давно вышли за пределы двухстороннего партнерства. Москва часто с пониманием относится к тому, как Эрдоган продвигает свои национальные интересы в мире и регионе. В целом точно так же ведет себя и Анкара, хотя в двух странах есть силы, настроенные панически воспринимать такой альянс. Да, Турция остается членом НАТО, но ее противоречия с США и Европой увеличиваются, да и доверительных личных отношений с западными лидерами у Эрдогана, кажется, нет. Хотя есть правда и в том, что турецкая манера внешнеполитического поведения отличается от русской, отсюда и противоречивые публичные заявления Эрдогана. Но это никоим образом не мешает выстраиванию стратегических отношений двух стран. И еще. Как ни крути, но такой ход событий превращает Эрдогана в одну из центральных фигур в международной политике, и не только на Ближнем Востоке.

ИА Регнум