Тигран Кеосаян: «Никогда не забуду, как папа, начитавшись в перестройку «Огонька», спросил: «Неужели я зря жил и работал?»

ПРЕМЬЕРЫ25/02/2022

О своем новом фильме «Бессмертные», где речь идет о о воинах-«афганцах», режиссер рассказал в эфире радио «Комсомольская правда»

«ПОКА МЫ НЕ СТАНЕМ УВАЖАТЬ НАШУ ИСТОРИЮ, БУДЕМ ПРЕДАВАТЬ ЦЕЛЫЕ ПОКОЛЕНИЯ»

— Разговоры о фильме «Бессмертные» начались чуть больше года назад. Тогда его называли ремейком «Белорусского вокзала». Некоторые иронизировали по этому поводу…

— Давайте оставим это на совести людей, которые иронизировали, не видя фильма и не читая сценария. При таком подходе можно и в «Крестном отце» увидеть отсылки к фильму «Кыш и Двапортфеля»… На самом деле ко мне случайно попал в руки сценарий замечательного Ильи Рубинштейна, когда он был еще жив, царство ему небесное (Рубинштейн скончался в марте 2020 года. — Ред.) Илья написал его под явным воздействием «Белорусского вокзала», думая о том, чтобы сделать осовремененный вариант классического фильма. Но я увидел в нем что-то свое, переписал его, изменил — поэтому в титрах наши фамилии как сценаристов и стоят рядом. Фильм получился не о войне, а о жизни, о памяти, об истории и об отношении к ней государства. Илья тогда со мной согласился…

— Можно по пальцам пересчитать российские фильмы, посвященные войне в Афганистане. «Афганский излом» Владимира Бортко, «Пешаварский вальс» Тимура Бекмамбетова, «9 рота» Федора Бондарчука. Причем там идет речь именно про военные события, разве что «Мусульманин» Владимира Хотиненко — немножко про послевоенную рефлексию, про то, что случилось с вернувшимися солдатами… А у вас в «Бессмертных» войны вообще нет: вы рассказываете, по сути, о потерянном поколении — ребятах, которые в 1989-м вернулись с войны и практически сразу столкнулись с «лихими девяностыми». Показываете, как и в каком состоянии они докарабкались до 2022- го. То есть это чисто человеческая история. Но почему сейчас и афганская война, и судьбы «афганцев» забыты? У вас есть объяснение?

— Конечно, есть. Для меня это вообще фильм о том, как фантастически наше государство умело забывать свое прошлое. Пришла советская власть, и чуть ли не первое, что сделала в 1918 году в Москве — снесла памятник Александру III, а одновременно постаралась забыть героев Первой мировой. Потом пришли генсеки, и каждый переписывал историю партии. Потом пришел Ельцин – и первым делом снесли памятник Дзержинскому… А в Париже памятник Робеспьеру может располагаться в нескольких сотнях метров от памятника Людовику XVI, которого Робеспьер, собственно говоря, и казнил, потому что и то, и другое — часть истории. Конечно, в российском и советском прошлом было много страшного — как, кстати, и во всех странах Европы. Но, пока мы не станем уважать нашу историю — всю, целиком, с Александром III, с армией Самсонова, погибшей в Мазурских болотах в Первую мировую, с мавзолеем Ленина, с ребятами, которые честно исполняли свой долг в Афганистане — мы будем ее предавать. И, в частности, предавать поколение, родившееся в 60-е. А ведь у нас нет права забывать пацанов-срочников, выполнявших в Афгане присягу, данную Советскому Союзу, точно такую же, какую я сам давал в 1985-м. На них, по сути, наплевали ради сиюминутных идеологических, политических вещей…

И вообще, в перестройку нас за пять лет убедили, что мы жили в позорной стране. Я никогда не забуду папу, Эдмонда Гарегиновича Кеосаяна, классика советского кинематографа, который, поначитавшись в конце 80-х статей в «Огоньке», закрыл журнал и сказал: «Неужели я зря жил и зря работал?» И в итоге все эти деятели добились только одного: что в 1991 году мы вышли защищать не страну, а ее развал.

— А про афганскую войну у вас один герой говорит: «В нас сначала гордость за нее запихали, а потом щипцами через одно место вынули».

— Так и было — просто потому, что наверху что-то поменялось! Так нельзя. Мы должны быть ответственными людьми, ответственным государством… Кстати говоря, сейчас на фоне выхода американцев из Афганистана как по-другому смотрится проезд наших танковых колонн под развернутыми советскими флагами по мосту в 1989-м. Все-таки есть разница. И почему бы нам не погордиться тем, что мы именно так покидали эту страну?

«В 25 ЛЕТ ДАЛ БЫ ХЕЙТЕРАМ В ТЫКВУ. А СЕЙЧАС УЖЕ НЕИНТЕРЕСНО»

— Легко догадаться, что вам после выхода фильма скажут хейтеры. «Пропагандист и пропагандистка, которая возглавляет Russia Today, забабахали новый фильм…»

— Рита (жена Кеосаяна, журналистка Маргарита Симоньян. — Ред.) к этой картине никаким боком не причастна… А я — человек за 50, с тремя инфарктами, с семью стентами, с кардиостимулятором, и мне все истории с большевизмом, «кто не с нами — тот против нас» давно не интересны. Если бы я в 25 лет встретил хейтера, который ругает фильм только потому, что его снял я, потому что ему ненавистна моя позиция — наверное, завелся бы, поймал где-нибудь в тихом уголке, дал бы в тыкву. А сейчас – ну, скучно уже. Люди сами выбирают свою стезю.

Что касается пропаганды — ну, может, и есть в этом слове отрицательная коннотация… Лично я, правда, ничего отрицательного не вижу: на одну пропаганду должна быть другая пропаганда, и не нами это придумано. Главный вопрос для меня — вопрос совести. Когда ты что-то утверждаешь, отстаиваешь свою позицию, ты сам веришь в то, что говоришь? Или тебе просто денег занесли, чтобы ты орал, кричал и брызгал слюнями?..

Я ведь за долгие годы прошел много этапов. Когда-то вел на Рен ТВ «Вечер с Тиграном Кеосаяном», который считался чуть ли не самой либеральной программой после «Эха Москвы». А потом начал замечать мелочи. Например, когда журналиста Кирилла Вышинского арестовывают в Киеве, его поддерживать не надо. А когда арестовывают Олега Сенцова, вся «либеральная» общественность встает на уши. Я часто, как и все, кто имеет глаза и уши, видел такие несостыковки, и в итоге понял, что демократия и либерализм не бывают первой или второй свежести. Или их нет вообще, или они есть — и тогда дерьмом нельзя закидывать ни Юлию Латынину, ни Маргариту Симоньян, потому что и та, и другая — журналистки, просто с разными взглядами. Когда Russia Today называют иноагентом в Америке, журналисты «Эха Москвы» почему-то не выходят к американскому посольству и не возмущаются отсутствием в США демократии. А вот если условной «Новой газете» присваивают звание иноагента, это сразу нарушение прав журналистов. Чувствуете, осетринка разной свежести получается?..

— Тигран, вы с Маргаритой по вечерам говорите о политике? Или есть такая договоренность: о работе ни слова? Сложно представить, что вы возвращаетесь домой, садитесь на диван – и снова на повестке дня Украина или закрытие RT в Германии…

— Мы живем в такое время, что без этого просто нельзя. Но у меня пятеро детей, и было бы странно, если бы я при них рассказывал, что там в Дебальцево происходит. Но, конечно, если что-то горячее, мы с Ритой разговариваем об этом, интересуемся мнением друг друга. Это ведь уже не работа, это стало жизнью. Вот вы — журналисты, у вас информационный поток, может, не 24 часа в сутки, вы все-таки спите по ночам, но утром просыпаетесь — и первым делом открываете Telegram… Помните, как было у Аркадия Райкина — «Как избежать влияния улицы, если вокруг одни улицы?»

— Нельзя не спросить про то, что происходит сейчас в бывшем СССР. У вас есть ощущение, что ничего уже не наладится? Что мы не будем дружить, и никаких «братских народов» больше нет?

— Может, я ошибаюсь, а может, и нет, но… Я не думал после 1991 года, что доживу до момента, когда, по большому счету, снова начну гордиться своей страной. Конечно же, будет тяжело. Но намного тяжелее жить в рабском сознании страны и граждан второго сорта. И это относится ко всем так называемым постсоветским республикам, а ныне – независимым странам. Конечно, не будет больше Советского Союза. Но у всех пятнадцати титульных народов СССР и еще у сотен народов, которые населяют нашу страну, было единство, единение, которого нельзя отнять. У нас была одна на всех победа в 1945-м — такой нет больше ни у кого, ни у одной страны мира. И это у нас отнять не сумели, слава Богу. Все отняли. Но это – нет. И я очень надеюсь, что при всех тяготах и лишениях мы встанем как птица Феникс, потому что мы – Россия. И слова «Умираем, но не сдаемся!» написаны на русском языке.