“Собеседник”: Почему правду о бойне в Гюмри могли показать, но не показали

Своей жестокостью резня в Гюмри, устроенная предположительно российским солдатом-срочником Валерием Пермяковым, может сравниться разве что с Кущевской (массовое убийство в станице Кущевской Краснодарского края 4 ноября 2010 г. — ред.). Однако наше ТВ упорно делало вид, что переживать сейчас стоит только за Донбасс, пишет “Собеседник.Ru”.

“Первый канал” молчал 5 дней!”
“На второй день после того, как в Гюмри убили всю семью Аветисянов (еще 12 января), сообщения об этом прошли на RT, НТВ, каналах “Мир” и “Россия 24”, — говорит Давид Джулакян. Он родился в Гюмри, учится сейчас в Москве. И внимательно следит, кто, что и как рассказывает о потрясшем Армению зверском убийстве. — Но я считаю, что лицо российских СМИ — это “Первый канал”. А он 5 дней молчал! И только 17 января, когда Путин выразил соболезнования, показал первые сюжеты”.
На общую молчанку, которая не могла не обидеть армян, наложилось другое “совпадение”. 13 января, на следующий день после убийства семьи, в эфир вышел выпуск “Пусть говорят” о драке с участием армян в Краснодарском крае. “Армяне, позор! Стыдно!” — неистовствовала московская студия в то время, как Армения пребывала в настоящем трауре.
Посмотреть на себя со стороны заставило Андрея Малахова открытое письмо простой жительницы Гюмри, размещенное в соцсетях. Поняв, что оплошал, ведущий вместе со съемочной группой отправился во второй по численности населения город Армении. Извинился перед жителями, встретился с мэром, сходил на кладбище, навестил в больнице еще живого 6-месячного Сережу Аветисяна. И пригласил всех заинтересованных поехать за счет “Первого канала” в Москву и принять участие в записи выпуска, посвященного спасению ребенка.
…Здесь надо сказать: чем бы ни закончилась эта история со съемками, Малахов показал, что он человек. “Люди, которых обсуждают, и события, о которых говорят” — примерно так позиционируют себя все наши вечерние ток-шоу. Но придерживался этого правила в данном случае один Андрей. Он хотя бы попытался (несмотря на то, что это было “невыгодно” России) заметить беду, которая задела всех за живое. Корчевников в это время зачем-то допрашивал в студии профессиональную нищенку, а Закошанский разглядывал с экспертами “девочку-осьминога”.

“Смывайте грим — программы не будет”
Малахов действительно собирался снять “Пусть говорят” о трагедии в Гюмри. Все было готово: массовка, студия, гости — депутаты, адвокаты, знаменитости (родившаяся в Гюмри, по-старому Ленинакане, Светлана Светличная, Маргарита Симоньян, Тигран Кеосаян)…
“Программа называлась “Спасем Сережу!” — продолжает Давид Джулакян, замеченный Малаховым благодаря множественным комментариям о трагедии в соцсетях. — В первой части должны были рассказывать про самоубийство и показать репортаж Малахова из Гюмри. Потом собирались дать слово адвокату, которая была назначена защищать Пермякова, но отказалась. И в конце Малахов хотел дать реквизиты счета, чтобы собрать деньги для лечения Сережи”.
“Мы сидели уже загримированные, как вдруг вошел Малахов и сказал, что Сережа только что умер, поэтому смысла снимать передачу нет, — рассказывает член Палаты адвокатов Армении Александр Сирунян. — Но я, честно говоря, в это объяснение не верю. Скорее всего Малахов сначала поддался эмоциям и решил сделать передачу о трагедии, а потом понял то, о чем я говорил изначально. Эту программу вообще не надо было затевать. Потому что, как я могу судить по настрою гостей, она получилась бы антироссийская. А это никому не надо — ни нам, армянам, ни тем более “Первому каналу”. Получилось бы, что мы все сидим, обсуждаем и осуждаем содеянное… Диалога бы не получилось. В этой ситуации у нас просто не могло быть оппонентов”.
В Армении, говорят наши собеседники, которым так и не дали слова на “Первом канале”, убийство семьи Аветисянов стало национальной трагедией.
“Армяне боялись, что убийце все сойдет с рук, — объясняет Джулакян. — Это же не первый случай с участием российских военных. В 1999 году двое солдат покинули воинскую часть и убили двух человек, еще 14 были ранены. Виновные отсидели у нас два года, а потом их отправили в Россию. И мы не знаем их дальнейшую судьбу… 2 года назад солдаты оставили на полигоне мины. Ограждения никакого не было, и двое детей, захотевших там играть, погибли. Никого за это не наказали. То, что в части бардак и надо в ней наводить порядок, — это однозначно… Я не скажу, что после случившегося у жителей Армении пропало доверие к российским военным. Но людям нужны гарантии, что подобная трагедия больше не повторится. Необходимы какие-то шаги, чтобы армяне не думали, что Россия против них”.