Швейцарский сыр, армянские министры, Месроп Маштоц — кто более матери-Родине ценен?
Почему люди больше изображают бурную деятельность, чем действительно работают — на благо страны и себе на пользу? Зачем делают вид усталых и мудрых работяг, на самом же деле часто отлынивают?
Новый министр юстиции Карен Андреасян, недолго поговорив с журналистами, стремительно отошел от них, сославшись на занятость. Точно так часто поступают другие официальные лица, сбегающие по ступенькам Дома правительства к ожидающим их автомобилям. «Извините, нет времени, ждут дела…». Можно ли на этом основании считать их трудоголиками, не желающими отходить «от станка», чтоб не отрываться от основного рода занятий?
Слово экспертам. «Если мы до полуночи задерживаемся на работе, мы, кажется, выкладываемся на полную мощь, а не просто плохо работаем»,- утверждают они.
Когда супер-занятые люди пропускают сроки исполнения, не выполняют какую-то договоренность, они говорят что-то вроде: «Извините, просто руки не дошли. Я со вторника по уши в делах». Или. «Я был в командировке, и вернулся только сегодня утром».
Нам становится их жаль? и мы их прощаем.
«Но позвольте, когда мы падаем в пучину работы, то расставляем приоритеты не по принципу важности, а по времени возникновения. Мы теряемся, путаемся, выходим из себя и отвлекаемся. Мы считаем, что все успеваем, но на самом деле ни над чем не властны. И в результате недовольны собой и нам ничего не удается», — говорят специалисты по труду и занятости.
В своем Facebook министр экономики Армении Ваган Керобян напоминает: производительность труда в Армении в среднем составляет шесть долларов в час. Этот показатель почти вдвое ниже, чем в остальных странах ЕАЭС. В сравнении же со странами Европы, она ниже в семь-восемь раз, а в сфере сельского хозяйства вообще стоит три доллара и даже меньше, признается министр.
Экономикой (как другим сферами жизнедеятельности) в стране руководит правительство, которое, если спросить, по самую голову в трудах. А толку? Вот именно…
Почему люди занятость больше изображают, чем погружены в дела по существу?
Если я целый день бегаю от встречи к встрече, если мой график «плотно забит» и я «завалены делами», то я «рабочая пчелка», значит, я востребован, я как бы в игре. Я в команде, я добровольно вызываюсь участвовать в каждом проекте, на меня смотрят как на героя. Ура, я всем нужен!
Джо Байден любит вспоминать, как его отец говорил будущему президенту: «Работа — это гораздо больше, чем зарплата, это уважение, достоинство, место в обществе». Папа президента сказал удивительно правильные слова.
…А вот теперь от министров и президентов — к нам, простым смертным. В разговоре о трудоголиках в голову тотчас приходят двое: Вазген Авакян и Рубен Карапетян. Один мастер-сыродел Базарчайского сырзавода, второй – сторож Ереванского винного завода.
Первый с раннего утра и до поздней ночи, как мать за дитем, смотрел за своими сырами. Лично поверял качество поступавшего молока: чтоб было с альпийских лугов – жирное, густое ароматное. Вымешивал сыворотку от получаса до часа, повышал температуру на один градус в минуту – не больше и не меньше, еще от двадцати минут до часа вымешивал сырное зерно, доводя его до нужной кислотности. Далее — прессование сыра в течение десяти-четырнадцати часов. Но это еще далеко не все.
Посоленный сыр (головок, между прочим, бывало не одна и не две – набиралось до полусотни) должен обсохнуть на стеллажах, в течение следующих пятнадцати-двадцати дней их нужно переворачивать, мыть, укладывать на чистые деревянные круги. Головка сыра, чтоб было понятно, весит около тридцати пяти килограммов, и все делалось вручную (в помощниках у Вазгена только двое: жена да сын) не только потому, что в советско-базарчайские времена не хватало необходимых подъемно-вспомогательных механизмов, а потому рождающийся сыр, как новорожденное дитя, любит материнские руки. Вот и отдавал Вазген Авакян этому делу всего себя и еще немного впридачу.
Зато получалось то, за что швейцарские из Армении получались не хуже, чем швейцарские из Швейцарии, брали медали на международных выставках, а Вазгену Багратовичу в 1971 году повесили на грудь золотую звезду Героя Социалистического Труда (в том же году того же звания за такие же труды удостоился другой трудоголик — главный технолог Ереванского коньячного завода Макар Седракович Седракян).
…Рубен Карапетян, обычный сторож, звезд не получал, но сил вложил не меньше. Что за дело может быть у сторожа винного завода, кроме как отвечать за крепость замков и пить по ночам водку? А он, оглянувшись на новом месте, расчистил горы мусора под стеной, стал сажать деревья, таскать ведрами воду, высек на скале все первоначальные тридцать шесть букв маштоцского алфавита и имена армянских полководцев, а над ними – изображение парящего орла. Получилось многозначительно, но красиво.
Деревья выросли, стали давать тень, люди начали приводить сюда детей, Карапетян рассказывали им про армянские буквы и армянских героев, а между делом, долбил скалу, чтоб получилась пещера, в которой летом будет прохладно, а зимой тепло. Так и стало.
…И базарчайского сыродела, и сторожа винкомбината — тогда, и тех, кто не покладая рук, трудится сегодня, ценят не за отданные работе часы, а за достигнутый результат. Вазген Авакян прославил себя швейцарскими сырами, Маркар Седракян – армянскими коньяками, Рубен Карапетян превратил свалку в сад.
Правительству Армении, представляющему пока что кабинет умеренных достоинств, в этом смысле гордиться особенно нечем. Что оставят после себя министры и другие официальные лица, которым так не хватает времени, покажет оно же – время.