Семья Карена Демирчяна — история беженцев

Люся Демирчян, урожденная Луснтаг Караханян, родилась в городе Ван в 1906 году в семье богатого предпринимателя Овсепа Караханяна. Она была третьим ребенком в семье. Два старших брата учились в Стамбульском университете, а сестренка Анаид была совсем маленькой — 3-х лет. В Стамбуле на государственном посту работал и брат Овсепа.

Свекровь любила подчеркивать, что жили они не в самом Ване, а на окраине, в Айгестане, где обитала зажиточная часть общества. По ее рассказам, Ван был сказочно красив: окаймленный устремленными ввысь горами, утопающий в изумрудном море зелени, отраженной в благородной синеве Ванского озера, с богатыми домами и владениями Айгестана. Семья Караханянов была радушная, гостеприимная. Среди прочих многочисленных гостей Люсе запомнилась незамужняя американка мисс Силемен, которая приезжала к ним летом и с которой будет связана в дальнейшем судьба Люси. Эти скудные сведения позднее были совершенно случайно дополнены. Как-то в Пантеоне ко мне подошел один из рабочих и рассказал, что его дедушка и бабушка, тоже выходцы из Вана, лично знали Овсепа — деда Карена, и рассказывали о нем в семье. По их словам, Овсеп Караханян был высокий, статный, красивый мужчина. Он был землевладельцем, однако занимался и рыбным промыслом на озере Ван, владел рыболовными суднами, на которых и трудился дедушка рассказчика. Овсеп был довольно богат, но вместе с тем очень человечен, добр и справедлив, помогал людям как мог, за что заслужил всеобщее уважение. У него были породистые волы, знаменитые на всю округу.
Роковой день 24 апреля на всю жизнь остался в памяти 9-летней Люси тяжелым страшным воспоминанием, незаживающей душевной раной. Вспоминая и рассказывая, она всегда плакала и тяжело вздыхала. Братья из Стамбула как раз приехали домой, то ли на каникулы, то ли в отпуск. (Кстати, свекровь часто говорила, что ее сыновья Камо и Карен — точные копии ее братьев). Семье удалось сбежать, добежать до озера, где они собирались сесть на судно. Но вдруг Овсеп, вспомнив, что оставил волов привязанными, решил вернуться домой, освободить их и потом присоединиться к семье. Ушел и не вернулся. По рассказам свекрови, его убил турок, 12 лет служивший у них дома. Затем он убил обоих сыновей, как видно, уже на берегу, и сбросил трупы в озеро. Мать Люси, не выдержав потрясения, стала умолять турка, чтобы он ее тоже убил. Дальше Люся не помнила, то ли турок удовлетворил ее просьбу, то ли она сама закололась, бросившись на турецкий ятаган. Девятилетняя Люся и трехлетняя Анаид наблюдали эту жуткую сцену, спрятавшись в стоге сена. До сих пор поражаюсь, как детская психика выдержала это потрясение, как выжили эти несчастные дети. Девочки несколько месяцев скитались, кормились плодами, травами, случайными подачками, пока их наконец подобрали русские казаки и доставили на сборный пункт в Эчмиадзине, где собирали сирот перед отправкой в приют. Сестра к тому времени тяжело заболела, была в бреду. Опасаясь инфекции, ее отделили, и больше Люся ее не видела. Так осталась она на свете одна-одинешенька. Потерю сестры Люся переживала очень остро и до самой смерти, не теряя надежды, искала ее. Уже будучи замужем и проживая в Ленинакане, она однажды увидела молодую, красивую девушку, которая походила на ее мать, и по возрасту соответствовала потерянной сестре. Она с трепетом в душе подошла к девушке и стала расспрашивать. Но, увы…

Приют в Александрополе часто посещал Ованес Туманян. При очередном посещении черноглазая смышленая девочка, видимо, приглянулась поэту, и он забрал Люсю вместе с несколькими детьми к себе в дом. По рассказам свекрови, семья Туманяна была хоть и многочисленной, но очень спаянной и дружной. Они не были богаты, но держались с достоинством, никогда не принимали материальную помощь от меценатов, а те в свою очередь, чтобы как-то помочь, оказать внимание, часто всю семью приглашали на обеды. На одном из них присутствовала и свекровь. Она рассказывала, какой роскошный и соблазнительный стол был накрыт, и с каким ровным спокойствием вся семья, и она в том числе, отнеслись к трапезе, словно это было обычным явлением в их жизни. Так диктовал неписаный закон семьи. Живя у Туманянов, Люся встретилась и познакомилась с полководцем Андраником, посетившим семью писателя. Она рассказывала, как Андраник расспрашивал ее, задавал вопросы, гладил по голове, а в конце попросил что-нибудь спеть (у свекрови был приятный голос и хороший слух). Она спела: “ІЩ»ЭЗу ійіз ІЭ№сіЭЗПБ щіз…”. Кстати, эту песню, как и многие другие запрещенные в то время патриотические песни, песни фидаинов, свекровь напевала в семье и при мне. Камо и Карен живо интересовались ими, заучивали и подпевали матери. Год прожила свекровь в семье Туманянов, но когда он заболел, ее отдали вновь в приют. Свекровь часто с гордостью повторяла, что она крестница Туманяна (видимо, ее, как и других сирот, нашедших приют в семье Туманянов, там крестили).
Александропольский приют, куда сдали Люсю, был организован американским Комитетом помощи армянам и находился на территории, где прежде располагались царские войска. Активным членом американского Комитета была и известная нам мисс Силемен. Она долго искала детей убитого Овсепа и наконец нашла Люсю, взяла ее под свою опеку, лично занималась ее воспитанием. Люся получила хорошее образование, параллельно с учебой с 14-и лет работала, самостоятельно вела класс, следила за порядком. В семейном альбоме Демирчянов я видела и запомнила маленькую выцветшую фотографию, запечатлевшую высокую сухощавую женщину с пышной седовласой прической и в белом одеянии, а на передней парте сидит и внимательно слушает маленькая Люся. Благодарная память об этой доброй, благородной и самоотверженной женщине оставила глубокий след в душе и характере Люси. Она часто говорила, что американцы дают детям прекрасное воспитание, что своим трудолюбием, аккуратностью, самостоятельностью, умением противостоять трудностям, организованностью и чувством ответственности она обязана американским воспитателям и в частности мисс Силемен.

В приюте она познакомилась и подружилась с Серопом, с которым позднее связала свою судьбу. Сероп Демирчян родился в селе Котек (Эрзрумский вилайет) на левом берегу Евфрата, прямо у истоков реки. Семья была многочисленная, но бедная, так что глава семьи Ншан незадолго до геноцида вынужден был поехать на заработки в Болгарию, затем перебрался в Румынию. Узнав о гибели семьи, он осел здесь и вновь женился. Позднее, когда узнал, что сын Сероп спасся и с семьей живет в Днепропетровске, находясь на военной службе, присоединился к ним, а затем вместе с ними приехал в Армению.
Во время резни всю семью Демирчянов перебили, предварительно угнав всех молодых женщин и девушек. Среди них была и старшая сестра Серопа — Сатеник — первая красавица на селе. Сам Сероп спасся чудом. Опять-таки, как говорится, мир тесен. Историю спасения Серопа помимо его воспоминаний я узнала и от старшего научного сотрудника Матенадарана Армена Тер-Степаняна, который ее слышал от дедушки с бабушкой. Они жили в селе, расположенном прямо напротив, на правом берегу Евфрата и видели, как жителей села Котер (в основном детей и стариков) гнали через мост, а впереди их ждали турецкие солдаты. Кто-то крикнул подросткам “Прыгайте в воду!” Сероп был крепкий, мускулистый, спортивный подросток, играл в футбол, прекрасно плавал. Ребята с 10-метровой высоты прыгнули в реку, многих перестреляли, но Серопу с тремя подростками удалось как-то спрятаться под мостом, переждать и спастись. Они несколько месяцев скитались, перенеся много трудностей, подвергаясь опасностям, пока наконец добрались до Аштарака, где в одном из сел (ныне Базмахпюр) располагался приют для сирот. Предки Серопа были потомственные сельские кузнецы — носили фамилию Дарбинян (по-армянски “дарбин” означает кузнец). Когда Серопа в приюте спросили, чем занимались, кем были его родители, он ответил — дамрчи (по-турецки — кузнец). Так его и записали Демирчян, откуда и пошла эта фамилия.
Аштаракский приют представлял собой наспех сооруженный без удобств длинный барак и несколько маленьких пристроек. Однако через него прошло большое число детей — сирот, и многие из них стали известными людьми. Это академик Эзрас Асратян, генерал Нвер Сафарян, поэт Наири Зарьян, писатель Грачья Кочар, коньячных дел мастер Седрак Маркарян и другие. Старожилы села рассказали, что известная местная предсказательница предрекла Нверу Сафаряну военную карьеру, а Серопу Демирчяну — очень хорошее будущее.
По свидетельству одной из нынешних жительниц Базмахпюра, ее свекровь находилась в приюте одновременно с Серопом. Она рассказывала, что Сероп был крепко сбитый, сильный парень и к тому же самый верный и надежный защитник девушек. Однажды он подрался с азербайджанцами, которые появились в Базмахпюре и стали задевать и оскорблять девушек. В 1918 году Серопа перевели в американский приют в Александрополе. В новом приюте он познакомился со своей будущей супругой Люсей Караханян, однако скоро его исключили из приюта за подпольную комсомольскую деятельность, и они на время потеряли друг друга. Сероп окончил артиллерийское училище, стал командиром артиллерийской батареи и служил в военной части в Канакере. В 1927 году во время летних учений в Кировакане Сероп Ншанович вновь встретился с Люсей, и теперь уже они навсегда связали свои судьбы.

* * *
Умирала Люся — Луснтаг Караханян в 1969 году опять-таки 17 апреля. Умирая, она молила бога об одном, чтобы он не дал ей умереть в день рождения сына, чтоб не стал этот день днем печали и траура. Мучаясь болями, высокой температурой, она изо всех сил боролась со смертью и, отодвинув ее на 24 часа, скончалась утром 18 апреля.  Во время геноцида 1915 года на тропу беженцев ступили тысячи армян. Какими-то невероятными дорогами, подвергаясь новым опасностям, они добрались до Восточной, “русской” Армении. Судьба многих из них была одинакова: скитания по сиротским домам и приютам, добрые люди, пригревшие их, благотворительный суп и кусок хлеба… Приходилось начинать новую жизнь, часто без родных и без гроша в кармане. Такой путь прошли и родители Карена Демирчяна, чье рождение — 1932 год — отмечалось 17 апреля. Их история, типичная для беженцев, описана в книге Риммы Демирчян “Память”, посвященной мужу, государственному деятелю К.Демирчяну.