Сталин на «Паккарде», Брежнев в куртке Форда и др.

Дурные капиталистические привычки советских вождей

Личная жизнь, привычки и слабости советских вождей всегда имели статус гостайны. От любопытных взоров широких масс трудящихся их охраняли похлеще космодрома «Байконур». А в печать и на экраны шел только отшлифованный образ «человека-парохода». Однако были еще и «неширокие массы»…

Те, кто наблюдал вождей сблизи, кто был вхож в их семьи, кто состоял с ними в родстве… Короче, кто много знал, но молчал в тряпочку (а кто не молчал, того этой самой тряпочкой…). Наконец пришло время, языки развязались. Уже тридцать лет вождей вспоминают по поводу и без. Однако интерес к ним не ослабевает. Особенно у немолодых, ибо эти рассказы меняют, ломают клише, с коими многие прожили всю жизнь. Всю жизнь знали, что Сталин курил трубку, а Хрущев предпочитал часы «Победа». Ан нет! Сталин еще и смаковал гаванские сигары, а Хрущев не на широкой публике носил часы Rolex. Обо всем этом пишет знаток и исследователь жизни вождей, сам в прошлом преподаватель истории КПСС Алексей Богомолов (журнал «Совершенно секретно», июль, 2016 г.). От себя добавим: хорошо бы и нам открыть свои запылившиеся архивы, то есть узнать побольше о собственных «вождях» — прошлых и недавних. А то кого ни возьми — икона…

 

P.S. К статье А.Богомолова «НВ» присовокупила еще и «штрихи к портретам» Раисы Максимовны и Михаила Сергеича, коих он незаслуженно обошел вниманием, а также малоисследованного Юрия Андропова. Как же без них? Неправильно это, неприемлемо…

Алексей БОГОМОЛОВ

ОПАСНАЯ БРИТВА SOLINGEN

В жизни обычного советского гражданина с середины 1920-х до середины 1970-х годов западных брендов было немного. Значительную часть импортных вещей, использовавшихся в быту, составляли военные трофеи, поскольку каждый военный,  находившийся на территории зарубежных стран, занятых советскими войсками в 1944-1945 годах, официально имел право вывезти свою долю. Регламентировалось это постановлением Государственного комитета обороны № 9054 с грифом «не для печати». С собой вывозили велосипеды, радиоприёмники, часы, фотоаппараты, бритвенные приборы, музыкальные инструменты. А ещё по «коммунистическим» ценам разрешалось купить в военторге некоторое количество импортных тканей, костюмы, пальто, рубашки, чулки, носки и прочий ширпотреб. «Неофициальные» трофеи также беспрепятственно попадали в СССР, поскольку воины-победители таможенному досмотру не подлежали. Самым последним пунктом в постановлении ГКО, прямо перед подписью Сталина, было прописано: «п. 17. Освободить военнослужащих, уволенных из Красной Армии при переезде государственной границы СССР, от таможенного досмотра»…

В конце 1940-х началась активная борьба за приоритет советской науки и вообще всего отечественного. И выставлять напоказ что-то иностранное, особенно производства капиталистических стран, было чревато серьёзными последствиями. Импортные вещи, правда, продавались, но только в спецраспределителях и комиссионных магазинах. Последние были в нашей стране на особом положении: там можно было при желании и связях найти что угодно. Но стоило это баснословных денег…

Работая над книгой о жизни Сталина, я знакомился с теми вещами, которыми «вождь народов» окружал себя. Изучал его мебель, бытовую технику, средства связи, предметы обихода, автопарк. Во время посещений Ближней и Дальней дач вождя внимательно осматривал шильдики на технике и надписи на различных предметах обихода. И обнаружил, что генералиссимус в быту отнюдь не являлся примером для большинства своих подданных. Многие из его импортных вещей дожили до наших времён. И на даче в Волынском, и в другой резиденции вождя в Семёновском до сих пор сохранилась импортная сантехника, более всего напоминающая немецкие образцы конца 1930-х годов, они прекрасно работали до начала 1990-х, мне приходилось их видеть в Берлине. (Отличие старой немецкой технологии в том, что при смыве образуется своего рода воронка, полностью втягивающая в канализацию воду и всё остальное, а потом снова наполняющая жидкостный «замок».)

В конце жизни у Сталина начались проблемы с лишним весом, и тогда в санузле на Ближней даче появились весы. И не советские, с гирьками, а немецкие, сделанные по лучшим технологиям своего времени. Изготовила их фирма Seca — уважаемая и существующая до сих пор. Основана она была в 1840 году и стала первым предприятием в Германии, которое сделало десятичные весы (то есть измерения шли не в фунтах, а в килограммах). В довоенные времена она именовалась Seca Vogel & Halke GmbH. Весы у Сталина были обычные пружинные, причём в отличие от современных моделей необходимо было обладать хорошим зрением и определённой сноровкой, чтобы разглядеть на экране внизу значение, показанное стрелкой. Предельное значение на циферблате, кстати, 140 килограммов.

До конца 1940-х годов Сталин предпочитал бриться самостоятельно. В начале 1930-х у него ещё была опасная бритва Solingen немецкого производства. В середине 1930-х «вождь народов» временно перешёл на самостоятельное бритьё безопасной бритвой Gillette. Эта бритва была изобретена американцем по имени Кинг Кэмп Жилетт ещё в 1895 году, но восемь лет не могла дойти до стадии промышленного производства. А потом завоевала весь мир. И, между прочим, успешно продаётся до сих пор. А сталинский станок Gillette теперь сиротливо лежит на стеклянной полочке под зеркалом в туалетной комнате на Ближней даче.

Там же в санузле я обратил внимание на ещё два предмета бытовой техники иностранного производства. Это переносной белый калорифер и электрический водонагреватель накопительного типа фирмы Siemens Schuckertwerke GmbH, сейчас более известной как Siemens AG. Этот монстр германской индустрии, производивший всё — от телефонов до оружия, был основан Вернером фон Сименсом в далёком 1847 году. И Сталин охотно пользовался его продукцией. Кстати, в его ванной три душа: неподвижно закреплённый стационарный, работающий от системы центрального водоснабжения, присоединённый к нему душ со шлангом и стационарный душ от упомянутого нами водонагревателя Siemens.

В историческом путеводителе «Ближняя дача Сталина» есть упоминание и о другой продукции этой немецкой фирмы. В главе о Малой столовой есть фраза: «На северную террасу выходят четыре окна. В простенке между вторым и третьим, как и прежде, стоит круглый стол. На красной скатерти, расшитой жёлтыми цветами, — кнопка для вызова охраны и чёрные телефонные аппараты фирмы «Сименс»: правительственная «вертушка» и телефон специальной связи с говорящим названием «кремлёвка». Рядом аппарат цвета слоновой кости — так называемый ВЧ.

После водных процедур, бритья и важного разговора по телефону можно было и закурить. У Сталина было несколько трубок, в том числе и известной фирмы Dunhill. Милован Джилас, вице-президент Югославии, бывавший у вождя в военные и послевоенные годы, вспоминал о его трубке Dunhill с фирменным знаком — белой точкой. Такие трубки были и у других известных людей: Уинстона Черчилля, Оскара Уайльда, Редьярда Киплинга. Любопытная подробность: Сталин курил ещё и гаванские сигары, а также болгарские папиросы «Люкс». Отправляясь в Кремль, Сталин надевал свой знаменитый китель, в котором было специальное кольцо для крепления пистолета. Пистолетов у него было несколько, в том числе и зарубежного производства: Walter, Browning, Mauser. Вальтеров было не менее шести штук, в том числе и модели РРК, как у Джеймса Бонда, а маузеров — два.

У камина в Большом зале Ближней дачи стояло ружьё старейшей немецкой оружейной фирмы, основанной ещё в 1751 году, Sauer & Sohn. С другой стороны стояло любимое вождём нарезное ружьё марки Winchester. Это уже продукция американского производства.

Там же, в Большом зале, до сих пор стоит английская радиола, подаренная Сталину Черчиллем. Другое подобное многофункциональное устройство, тоже импортное, есть на втором этаже дачи. Им могли пользоваться Мао Цзэдун и другие гости Хозяина. Кстати, рояль, на котором играл, услаждая слух генерального секретаря, его соратник Андрей Жданов, тоже был импортным. Этот прекрасный инструмент американской фирмы «Стейнвей и сыновья» сохранился на Ближней даче до сих пор.

Известно, что с 1919 по 1947 год Сталин перемещался исключительно на автомобилях зарубежного производства. В 1920-1930-е годы он больше всего любил автомобили Rolls-Royce. А с 1934 года наступила эпоха автомобилей Packard. Первым был Packard 12 1107 Phaeton того же года выпуска. Потом, в 1937 году, появился Packard 12 1508 с кузовом модели 1035. Компания Packard Motor Car Co. была основана в начале ХХ века и просуществовала до 1966 года. «Паккарды» очень нравились Сталину своим монументальным дизайном, и мощью, и отличной бронезащитой. Не случайно первый советский бронированный автомобиль ЗИС-110Э был внешне очень похож на Packard 8 Touring Sedan. Практически 10 лет Сталин передвигался на этих скоростных и защищённых от пуль и осколков гранат машинах.

Если говорить о транспорте, то можно упомянуть и единственный полёт Сталина на самолёте Douglas C 47 Sky Train — это ведь тоже зарубежный образец, а также его поездку на Потсдамскую конференцию, когда «сталинский» поезд тянул американский тепловоз. Он настолько понравился «вождю народов», что после осмотра кабины Сталин принял решение возобновить производство тепловозов в СССР.

Своё время генералиссимус сверял по швейцарским часам, изготовленным не самой дешёвой в ту пору фирмой Longines. Фирма старая, с серьёзными традициями. Уже к тому времени она работала больше ста лет, хотя первые часы упомянутого бренда были выпущены в 1867 году. Кстати, именно золотые часы Longines лежали рядом с бесчувственным телом Сталина 1 марта 1953 года, когда его хватил удар. При падении они остановились и показывали 18:30…

Несмотря на то что на публике Сталин старался выглядеть вполне «советским» (френчи и брюки, пошитые на заказ, сшитые специально для него ботинки и валенки), он всё-таки был человеком, использовавшим двойные стандарты. При общей тенденции «покупать отечественное» и бороться против «тлетворного влияния Запада» он не только не отказывался от использования целого ряда зарубежных брендов, но и относился к ним с искренней любовью. Впрочем, любой нормальный человек делал бы то же самое. Если бы имел такую возможность, конечно…

 

ЕВРОПЕЙСКИЕ БРЕНДЫ ХРУЩЕВА

У Никиты Хрущёва, как и у Сталина, были швейцарские часы, правда, не карманные, а наручные, и не золотые, а лишь позолоченные. Зато это, по воспоминаниям сына главы советского правительства Сергея Хрущёва, была модная «механика» с автоподзаводом (первые наручные часы такого типа выпустила фирма Rolex в 1931 году, но популярными они стали в начале 1950-х). Из швейцарских вещей у Первого секретаря ЦК КПСС был ещё купленный во время визита в Женеву небольшой универсальный нож Victorinoх с несколькими лезвиями, который он использовал до самой смерти.

Дома и на даче Хрущёва окружала зарубежная аудиовидеотехника. Из отечественных были подаренный к 70-летию членами Президиума ЦК тяжеленный рижский телерадиокомбайн и портативный приёмник «Сокол». Хрущёв любил слушать новости, гуляя по даче. И однажды, как рассказывал мне работавший с ним восемь лет сотрудник «девятки» (Девятого управления КГБ, отвечавшего за безопасность высших лиц государства) Алексей Сальников, всё-таки сменил его на импортный, поскольку на даче в Пицунде отечественное устройство ловило наши радиоволны очень слабо. Центральное место в качестве «медиацентра» занимало огромное зарубежное изделие, о котором вспоминал Сергей Хрущёв: «На дачу перевезли радиотелекомбайн, подарок Президента Египта Насера. Телевизор в нём был чёрно-белый, но с очень чётким изображением. Перед экраном стояло удобное кресло со скамеечкой для ног. Кроме телевизора, в комбайн были вмонтированы приёмник и магнитофон. Именно на него отец начал диктовать свои мемуары». Продолжил свои диктовки Хрущёв-старший уже с помощью более совершенного оборудования. Со временем место имевшихся в распоряжении Никиты Сергеевича советских систем записи и воспроизведения звука заняли импортные образцы. Наши магнитофоны, даже сделанные по спецзаказу, регулярно ломались. Сын Хрущёва, помогавший отцу записывать на плёнку мемуары, рассказывал: «На столе стоял магнитофон, сначала киевского завода, а затем, когда он сломался, это место занял его прообраз — западногерманский UHER. Магнитофон использовался для диктовки мемуаров». У пенсионера Хрущёва был сначала западногерманский UHER SR-3, а потом четырёхдорожечный Grundig. Про это изделие герой Андрея Миронова из фильма «Берегись автомобиля» говорил: «Магнитофон «Грюндиг», четыре дорожки, стереофония, элегантный внешний вид». А ещё на даче был английский проигрыватель в деревянном африканском ящике — подарок Кваме Нкрума, президента Ганы.

Зато в выборе одежды Хрущёв отличался крайним аскетизмом. Человеку, который хоть чуть-чуть разбирается в моде, достаточно было посмотреть на фотографии главы КПСС и советского правительства, чтобы определить, что его одеяния шились у нас. Алексей Сальников, ветеран органов госохраны, рассказывал, что Первому секретарю ЦК, как и другим высшим руководителям, одежду шили в специальном ателье. Портные, естественно, были сотрудниками «девятки». Закройщики приезжали к Первому секретарю ЦК на работу, делали необходимые замеры и привозили туда же готовые изделия. Когда перед визитом в Англию встал вопрос о фраке, кто-то предложил сшить его за границей. Хрущёв с негодованием отказался, и ему в той же мастерской КГБ сшили чёрный костюм, в котором он и отправился к английской королеве.

Заместитель начальника охраны первого секретаря Николай Васильев вспоминал, что даже материал для его костюмов был отечественным: «И не дай бог, чтобы он что-нибудь импортное надел. Он носил только наше, кроме шляп. Но потом на фабрике стали и шляпы делать, и он всё говорил: «Наконец хоть иностранщину сброшу!» И везде он прославлял кунцевский материал, трико, драп, всегда хвалил его».

С бельём у главы советского правительства всё было по-простому: кальсоны, причём на лямочках, сатиновые «семейные» трусы чёрного или синего цвета (в них Хрущёв не только ходил, но и купался), нижние рубашки «в рубчик». «Особенно важно было, — вспоминает Алексей Сальников, отвечавший за бытовое обеспечение Первого секретаря ЦК КПСС, — чтобы эти предметы «роскоши» никто не увидел за рубежом. Поэтому никаких прачечных, всё стирал и гладил я сам. А то с трусами да носками штопаными позора не оберёшься».

Единственным американским изделием в «арсенале» Хрущёва был станок фирмы Gillette, которым он брился с начала 1960-х. Потом, на пенсии, перешёл на бритьё более удобной для него электробритвой немецкой фирмы Braun.

А настоящей роскошью был фотоаппарат Никиты Сергеевича, которым он снимал в последние годы жизни — профессиональный аппарат, причём самой продвинутой в то время шведской фирмы Hasselblad. Это был среднеформатный (профессионалы фотографы знают плёнку 6х6 сантиметров) аппарат модели 500C. Сын Никиты Сергеевича писал: «Отец ненадолго исчез и вернулся со своим фотоаппаратом «Хассельблат». На очереди — ритуал фотографирования». Изделие это было профессиональным и весьма недешёвым. Даже сегодня б/у комплект 500C можно купить за 50 тысяч. А топовые современные образцы (на конец 1960-х камера Хрущёва была тоже самой продвинутой) стоят в Москве от полумиллиона до полутора миллионов рублей… Так что скромность в быту для Хрущёва, впрочем, как и для других вождей, была понятием относительным…

 

ГАЛСТУК-ПРИЩЕПКА БРЕЖНЕВА

Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС, до конца 1960-х годов одевался «как все», то есть пользовался услугами спецателье на Кутузовском проспекте, а потом его обшивал модельер Александр Игманд, которого генсек для удобства произношения именовал Зигмундом. Каких-либо модных тенденций Леонид Ильич не придерживался. Хотя некоторые импортные вещи, особенно облегчавшие процесс одевания, ему нравились. Например, он в середине 1970-х «попался» на одну «модную штучку». Виктор Суходрев вспоминал, что кто-то показал Брежневу галстук-прищепку. Это галстук с готовым узлом фабричного изготовления, который держался на рубашке за счёт пришитого к верхней части узла специального пластмассового крючка и двух узких длинных «крылышек», отходящих влево и вправо от узла. Крючок цеплялся за верхний край рубашки, а крылышки подсовывались под воротник. В принципе это были дешёвые галстуки для бедных или слишком ленивых. Но Брежнев потребовал привезти ему такие.

Спецоперацию «Галстук» возглавил министр иностранных дел, член Политбюро Андрей Громыко, а исполнителем был выбран переводчик Виктор Суходрев. Как ни пытался он объяснить главному дипломату СССР, что негоже генеральному секретарю использовать такой ширпотреб, тот был непреклонен. В приличных магазинах этих галстуков не оказалось, пришлось отправляться в дешёвый район и покупать галстуки-прищепки. И Брежнев начал их носить! Естественно, его при удобном случае высмеяли американские журналисты…

Нельзя сказать, что Брежнев был равнодушен к импортной одежде. Во-первых, ткани для костюмов были, как правило, импортными, рубашки и галстуки — тоже. Виктор Суходрев вспоминал, как генеральный секретарь радовался подаренным ему импортным курткам: «По давней традиции каждому гостю, оставшемуся хотя бы на одну ночь в Кемп-Дэвиде, дарят лёгкую куртку-ветровку тёмно-синего «военно-морского» цвета. На её правой стороне надпись Camp David, под ней красуется изображение печати президента США. А на левой стороне куртки, подаренной Брежневу, было, кроме того, вышито Leonid Brezhnev. Генсеку эта куртка очень понравилась. Он сразу же её надел и не расставался с ней все два дня, проведённые в резиденции. С особым удовольствием Леонид Ильич щеголял в ней перед большой группой теле- и фотожурналистов, которых на короткое время пустили на территорию резиденции. Он выпячивал грудь, показывал рукой на вышитую надпись и приговаривал: «Вот — Леонид Брежнев!»

А в другой раз Брежнев буквально выпросил меховую куртку у американского президента Джеральда Форда. «В дни визита, — вспоминал Суходрев, — Форд выходил на улицу в роскошной меховой куртке, которая очень понравилась Брежневу. Перед началом одной из встреч Леонид Ильич даже погладил её рукой и спросил, какой это мех. Форд ответил, что на куртку пошло три вида меха: волк, ласка и бобёр. Брежнев, выражая своё восхищение, даже причмокнул губами. И вот, улетая, Форд, перед тем как подняться по трапу в самолёт, снял с себя свою замечательную куртку и протянул её Брежневу — пусть она напоминает вам о нашей встрече, сказал президент. Брежнев расплылся в улыбке и принял подарок». Кстати, Форд получил в ответ меховую ушанку.

А как обеспечивались импортом семьи высших государственных и партийных чиновников? При Брежневе рядом с ателье на Кутузовском появился специальный магазин, в котором можно было приобрести западные изделия, причём не за сертификаты, чеки Внешпосылторга или валюту, как в магазинах «Берёзка», а за обычные рубли. Один магазин такого рода был в ГУМе, так называемая сотая секция. Посещать её могли только «избранные», обычно родственники «руководителей партии и правительства». На входе каких-либо пропусков не требовали, но нужно было или чтобы тебя знали в лицо, или сказать своего рода пароль — имя-отчество человека, «от которого» ты пришёл. Магазин «закрытого типа» был открыт и в Доме приёмов на Ленинских горах. Там проблем с отсечением посторонних лиц не было, поскольку вся территория находилась за высокой стеной и под круглосуточной охраной. Просуществовало это «предприятие советской торговли» до 1987 года, а потом было ликвидировано в рамках горбачёвской перестройки и борьбы с привилегиями. Кстати, особенностью всех этих магазинов было то, что товары в них продавались по более чем щадящим ценам.

Вещи производства «вероятного противника» закупались для первых лиц и в США, но в индивидуальном порядке и под строгим секретом. Застрельщиком этого процесса был министр иностранных дел Андрей Громыко. Из американских командировок привозились подарки Брежневу, Андропову, а позже и Черненко. Подарки были качественные, но довольно однообразные: шляпы, рубашки, галстуки.

ГАНГСТЕРСКИЕ ШЛЯПЫ ГЕНСЕКОВ

Производил эти закупки для соратников, да и самого Андрея Андреевича переводчик Виктор Суходрев. Особенно трудно было искать для советских вождей старомодные шляпы типа «хомбург» — фетровые, с высокой тульей, немного загнутыми по окружности и обшитыми шёлковой тесьмой полями, которые были популярны в Америке у главарей мафии в 1930-е годы. Суходрев нашёл магазин «Стетсон» на Мэдисон-авеню, в котором такие шляпы продавались. Громыко давал ему свою шляпу, чтобы по её образцу купить новую, причём требовал исключительно головной убор мышино-серого цвета и никакого другого. Суходрев привозил шляпы на просмотр, Громыко придирчиво отбирал нужные. А потом в магазине на них золотым тиснением выводили инициалы будущих владельцев: ААГ, ЛИБ, ЮВА, а позже и КУЧ.

Но шляпы, галстуки и нижнее бельё в брежневские времена были не самыми дорогими аксессуарами. Генеральный секретарь был большим любителем автомобилей, и все подаренные ему машины опробовал лично. А машины были высшего класса: Rolls-Royce, Cadillac, Oldsmobile, Nissan President (эта машина, сделанная для Брежнева, с левым рулём и приёмником УКВ, сейчас выставлена на продажу по цене 9 миллионов 300 тысяч рублей). А ещё были Mercedes, Lincoln и автомобили производства других флагманов автостроения.

 

УЗНИК СЕМЬИ ГОРБАЧЕВЫХ

За что брата Раисы Горбачёвой держат в сумасшедшем доме?

Книги детского писателя Евгения Титаренко читало целое поколение. Возможно, читало бы и сейчас, однако последняя повесть была написана писателем больше 30 лет назад. Автор жив и поныне, но даже друзья говорят о нём в прошедшем времени. С тех пор как к власти пришёл Михаил Горбачёв, домом брата его жены стала психиатрическая лечебница в воронежском посёлке Орловка. И трудно представить более страшную участь.

 

Имя Евгения Титаренко стало известно гораздо раньше, чем имена его зятя и родной сестры. Самая известная из его книг — «Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землёй» — была написана ещё в студенческие годы.

Евгений Максимович сам побывал и на воде, и под землёй. Мечтавший о приключениях подросток из сибирской деревушки выбрал самую романтичную профессию — окончив школу, он поступил в военно-морское училище инженеров оружия в Ленинграде.

Потом были Заполярье, Северный флот, работа молотобойцем на Донбассе и, наконец, Литинститут им. Горького. Здесь студент Титаренко пишет роман «Обвал» об аварии в шахте. Публиковать его отказались, так же как и роман «Мужчина и женщина». С тех пор для взрослых Евгений больше ничего не писал, зато детские повести — «Четверо с базарной площади», «Никодимово озеро», «По законам войны», «Изобрети нежность», «На маленьком кусочке Вселенной» и др. — заслужили восторг юной аудитории, ведь они учили самому важному: дружбе, мужеству, находчивости.

В 1964 г. Евгений Титаренко вместе с женой, поэтессой Зоей Габоевой, переехал в Воронеж. Но семейная жизнь дала трещину. Возможно, сказалось злоупотребление спиртным. Сегодня бывшая жена писателя и его единственная дочь Ирина, выпускница Высшего художественного училища им. Строганова, живут в Москве.

По воспоминаниям коллег, Титаренко особенно не хвастал зятем Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, тогда первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС, но, бывало, помогал друзьям попасть на курорт. Зато, когда Горбачёв переехал в столицу, о том, что писатель — брат жены секретаря ЦК КПСС, в Воронеже узнали едва ли не все.

Впрочем, в судьбе Титаренко возвышение родни сыграло роковую роль. Он не любил говорить о личном, но, по всей видимости, отношения в семье стали портиться. И дело вовсе не в том, что писатель пытался воспользоваться связями.

— Титаренко никогда бы Раису Максимовну и Горбачёва ни о чём просить не стал, — уверен Евгений Новичихин, бывший руководитель воронежского отделения Союза писателей. — Однажды мне позвонил Евгений Синицын, комментатор Центрального телевидения, и сказал, что его друзья-кинематографисты из ФРГ ищут Евгения, хотят снять фильм по одной из его книг. Я рассказал всё Жене. И он, не задумываясь, ответил: «Знаешь, я никогда на это не соглашусь. Ведь им интересен не я, а Горбачёв. От него мне никакой славы не нужно». А ведь большинство писателей так ухватились бы за эту идею!

В среде воронежских писателей вспоминают, как в самый разгар антиалкогольной кампании Евгений Максимович жаловался друзьям: «Представляете, в семь утра встал в очередь в гастроном, после обеда — уже у прилавка. И тут подходят двое в штат­ском: «Евгений Максимович! Мы вам не рекомендуем!» Сволочи! Не могли мне это утром сказать!» По словам Анатолия Никифорова, бывшего замначальника управления КГБ Воронежской области, это просто безнравственно держать родственника в психушке. Неужели было трудно найти чекистов, чтобы берегли его во время лечения в хорошем санатории? Это было бы по совести. А так просто избавились от неудобного человека. Показательно, что Раиса Максимовна предпочитала узнавать о брате по телефону от Вадима Игнатова, 1-го секретаря воронежского обкома партии.

То, что делали с Евгением Максимовичем, мало напоминало лечение. С каждым годом его состояние только ухудшалось. Примерно с 1989 г. Титаренко окончательно переехал в больницу. Поначалу писателя поселили в очень хороших условиях: отдельная палата, холодильник. Его посещали товарищи по литературному цеху, но постепенно руководство больницы визиты прекратило. Сама Раиса Максимовна, как и её облечённый властью муж, ни разу не проведала больного. Зато ославила его на всю страну в своих воспоминаниях: «Брат — одарённый, талантливый человек. Но его дарованиям не суждено было сбыться. Его талант оказался невостребованным и погубленным. Брат пьёт и по многу месяцев проводит в больнице. Его судьба — это драма матери и отца. Это моя постоянная боль, которую я ношу в сердце уже больше 30 лет. Я горько переживаю его трагедию, тем более что в детстве мы были очень близки, между нами всегда была особая душевная связь и привязанность… Тяжело и больно». Словно похоронила заживо, а ведь эти строки были опубликованы в 1991 г. — по словам товарищей Титаренко по Союзу писателей, никто тогда не считал его человеком конченым.

Бывший президент СССР тоже не раз прилюдно оплакивал шурина — приходилось отвечать на вопросы журналистов. Но за многословием Горбачёва скрывалась пустота. Ведь мог же отправить родст­венника на лечение в солидную клинику — и не такие завязывали. Мог, но не пошевелил и пальцем. Свою участь Евгений Максимович принял покорно. Он всегда был тихим человеком. Не хотел поднимать скандал, подставляя сестру. Раньше он называл Раису не иначе как сестрёнкой. Но лишь до того, как его определили в Орловку. После этого он вообще не хотел о ней говорить.

 

Могла ли судьба писателя сложиться иначе? Большинство из тех, с кем удалось пообщаться, уверены, что да. По словам друзей и знакомых, Евгений Титаренко действительно попивал, но в меру. Конечно, докопаться до истины в этой истории вряд ли уже удастся. Но предположение о том, что мнимая болезнь брата Горбачёвой — всего лишь предлог, напрашивается само собой. В следующем году Евгению Титаренко должно исполниться 82. За годы, проведённые в больнице, от привилегированного положения не осталось и следа — он живёт в общей палате, забитый, заросший старик.

 

АНДРОПОВ-МЛАДШИЙ СТАЛ ВОРОМ-КАРМАННИКОМ

Андропов бросил на произвол судьбы двух своих малолетних детей от первого брака (сына и дочь), никогда им ни в чем не помогал, в результате сын Владимир стал вором-карманником по кличке Жид и, забытый отцом, умер в Молдавии в городе Тирасполе в тридцать с небольшим лет. Андропова, конечно же, не было на похоронах сына («АиФ», № 32).

 

На снимках: Сталин с ЗИС-ом, он же «Паккард»; та самая куртка Форда; Раиса Максимовна с госпожой Тэтчер и якобы спившимся братом; Хрущев с недоверием пробует Пепси, рядом экс-президент США Ричард Никсон.