“Дешевые, примитивные сериалы изначально практиковались в домах для умалишенных…”

Он один из молодых, но уже серьезно заявивших о себе театральных деятелей: его работы, представленные в Драматическом театре и вне оного — как актерские, так и режиссерские, — вызывают подчас противоречивые, но конструктивные мнения. Григ, как называют его в кругу друзей, — человек ищущий, он приветствует здоровую критику и сам не стоит на месте. Недавно вернулся из США, куда был приглашен с представленным им спектаклем «Душа моя» в рамках празднования 110-летия AGBU. Сегодняшний гость «НВ» — актер, режиссер Григор ХАЧАТРЯН.

Надо отметить, участниками спектакля были дети — из центра «Тумо» и «Айордац тун» (детско-юношеский центр) в Норке. Кому-то может показаться, что это любительский спектакль, но это далеко не так — дети в этих центрах с пяти лет профессионально занимаются театром, музыкой, танцами, акробатикой… Было очень приятно и интересно с ними работать. Спектакль показали на Бродвее, в Сити Центр Холл, и надо сказать, аудитория была представлена не только нашими соотечественниками — зал разделился «пятьдесят на пятьдесят». Приняли очень тепло, а после США спектакль показали также и у нас — в Национальном театре оперы и балета.

— Словом, свой прошлый «театральный сезон» ты закончил удачно?

— Да, весьма. Но и год был очень активный: незадолго до отъезда в США сдали спектакль в театре М.Мкртчяна «Лунное чудовище» (по Р.Калиновски) — я там со дня открытия театра 2-3 года раз что-то умудряюсь ставить. Осенью в родном Драматическом театре представил спектакль по роману Достоевского «Неточка Незванова», потом — новогодний спектакль, до этого был проект, связанный с творчеством Тертеряна… Словом, много чего было, и, надеюсь, еще будет!

— Ты уже прошел довольно серьезный творческий путь, был отмечен премией «Артавазд» как лучший молодой актер, а позже — как лучший режиссер спектакля. Словом, все как у людей, в одном лишь «сплоховал» — тебя не встретишь в сериалах. Почему?

— Признаться, я как-то пробовался в одном из сериалов. Но, слава Богу, очень скоро понял, что это рутина, которую надо по возможности избегать. Самое страшное, что работа в сериале оставляет свой неизгладимый след не только на лице и творческом пути актера, но и на его интеллекте. Мне кажется, актер-сериальщик уже не может на сцене «думать мозгами» другого человека, другого персонажа. Не говоря уже о лексиконе, с которым сериальщики становятся просто неразлучными друзьями.

— А как же твои спектакли? Там тоже порой не без откровенного городского «фольклора»…

— Одно дело, когда ты месяцами репетируешь и шлифуешь текст, доводя каждое, пускай даже нецензурное слово до абсолютной оправданности. Другое — видеть на сцене актера с приобретенным от нерадивого сценариста лексиконом. Дешевые, примитивные сериалы изначально практиковались в домах для умалишенных, чтобы те, становясь невольными свидетелями реальной жизни, начинали бы мало-помалу входить во вкус игры под названием «жизнь». А что произошло у нас? Нормальная нация с нормальной вроде бы психикой под воздействием телесериалов превратилась в какое-то издерганное, беспринципное и ненавидящее самое себя общество. И на кой нам, спрашивается, такая «сила искусства», особенно на ТВ?..

…Помню, в детстве мы с сестрой, услышав, как соседские ребята напевают индийские песни из фильма, попросили отца отвезти и нас в кино. И что бы вы думали? Папа три месяца с нами после этого не разговаривал! Как? Он столько вкладывает в наше образование, столько времени тратит для того, чтобы мы стали людьми, а мы вдруг захотели посмотреть индийский примитив? А сегодня посмотрите, сплошь и рядом по ТВ — индийские фильмы! Почему? Да потому что у нас «национальная идея» представлена приоритетами каких-то недокупцов, недоворов, их интересами, их вкусом… Даже в назначениях «ответственных» за эфир или репертуар театра четко просматривается культурный уровень «мецената» и его образование. Порой далеко не доброкачественное.

— Что сегодня сложнее всего сделать в театре?

— Сохранить репертуарный классический театр, не опустившись до кустарщины и конъюнктурки. А в условиях, когда работаешь на износ, а получаешь за это копейки, сделать это почти невозможно. Более того, в условиях отсутствия культурной идеологии отстаивать и проповедовать культурные ценности, на мой взгляд, по меньшей мере подвиг. А у нас все театры работают, везде премьеры…

— Но в каждой работе важен коэффициент полезного действия, не так ли?

— Когда мы ставили спектакль «Душа моя», хореограф попросил меня составить список спектаклей, которые ребятам, участникам проекта, стоило бы посмотреть. Я сделал это — получилось 14 спектаклей, которые, на мой взгляд, действительно заслуживают серьезного внимания. Вы говорите о КПД — 14 спектаклей для такого города, как Ереван, за один театральный сезон, плохо или хорошо? Много или мало? Причем спектаклей интересных, хороших. Думаю, ответ понятен.

— С ранней весны до поздней осени Армения живет активной фестивальной жизнью. Каково твое отношение к нашим фестивалям?

— Исключительно положительное — это тоже подвиг, и тоже немалый. Прекрасно, что наш зритель имеет возможность знакомиться с мировыми постановками. Но что касается наших режиссеров, представляющих свои спектакли на фестивалях, хотелось бы, чтоб они не пытались искусственно соответствовать «евростандартам». Особенно это касается спектаклей, которые вывозятся за рубеж, представляют театральное искусство Армении. Друзья, американца кока-колой не удивишь, и потуги представить «национальное лицо» театра в проекции на «мировую плоскость» выглядят порой более чем жалко. Вот это серьезная проблема, и о ней нельзя забывать… Как и о нашем зрителе — не стоит его отпугивать «перенятыми» театральными инновациями, находками.

— Вернемся к твоему творчеству. Что нового готовишь?

— «Женитьбу Фигаро» — постановка в Драмтеатре, моноспектакль в рамках фестиваля «Арммоно» — «Записки сумасшедшего», и еще много чего, о чем, признаться, не хотелось бы пока говорить.