“Принято считать, что я гений, раз разработал план освобождения Шуши. Нет. Это заслуга наших героев, которые не щадили себя…»
Сегодня День Армии. Своим становлением она во многом обязана выдающемуся военному деятелю профессионалу, Герою Арцаха генерал-майору Аркадию Тер-Тадевосяну – Коммандосу (1940-2021). Он был поистине легендарной личностью, всенародно любимым человеком. Харизматичным символом Армянской Армии.
Аркадий Тер-Тадевосян родился в Тбилиси, получил военное образование. Будучи советским офицером, служил в Афганистане, других странах. В 1987-м продолжил службу в Армении. Карабахские события кардинально изменили его судьбу, и он посвятил себя национально-освободительной борьбе. Эта борьба — его кредо, жизненное убеждение. Он стал командующим армией Нагорного Карабаха, одним из главных действующих лиц арцахской эпопеи. Именно Аркадий Тер-Тадевосян разработал хитроумный план взятия Шуши и командовал операцией 8-9 мая 1992 года.
Победа в Шуши — блестящая страница армянской истории. Через 28 лет Шуши был сдан Азербайджану в результате бездарных и трусливых действий армянской власти – власти капитулянтов.
Восстановить силу и славу своей Армии, приумножить ее актуальнейшая задача государства и народа. Другого выбора нам не дано.
Ниже публикуем отрывки из интервью Аркадия Тер-Тадевосяна, а также из книги Зория Балаяна “Между Адом и Раем”.
…Mне говорили, официальный Тегеран был очень огорчен, что именно в дни, когда Левон Тер-Петросян пребывал в Иране, армяне взяли Шуши. Я официально заявляю официальному Тегерану, что речь идет всего лишь о совпадении сроков, не более. Советник президента по национальной безопасности Ашот Манучарян сказал, что когда президент Армении, выразив беспокойство ряда глав государств, заметил, что “Шуши брать нельзя”, Роберт Кочарян ответил: “Фраза построена верно, только одно уточнение: “Шуши не брать нельзя”. Что же касается сроков, то никому из армян и в голову не могло прийти подгонять начало операции к визиту главы Армении в очень для нас дружественный Иран. Добавлю: операция была отложена исключительно из-за погоды, из-за невероятного для этого времени года снегопада.
Накануне вечером командующий армией НКР Аркадий Тер-Тадевосян в присутствии Паркева Србазана сказал в интервью арцахскому телевидению: “Мы выполняем волю армянского народа”.
О командующем. До приезда в Ереван служил в Белоруссии. Подполковник на майорской должности на военной кафедре Сельхозинститута. Через год перевели на полковничью должность, начальником военной кафедры. В 1989 году он, до мозга костей военный человек, принял решение: уйти в отставку и продолжать действительную службу. Тер-Тадевосян стал руководить отрядом с гордым названием “Сасунци Давид”. Отряд его получил боевое крещение почти по всей границе, где шастали азерские банды, убивающие пастухов и угоняющие скот, большей частью в Горисском и Красносельском районах. Воевали обрезами, охотничьими ружьями, автоматами.
Он нашел свое место в Арцахе. Мардакертский район. Гадрут. Считал своим долгом быть наставником молодых бойцов. Это великий труд: из мальчишки делать солдата, из молодого человека — просто человека. Один из его бывших однокашников по военному училищу рассказывал мне об Аркадии Тер-Тадевосяне: на первом курсе тот сдал экзамен по математике сразу за четыре года. И военные педагоги не знали, что с ним делать оставшиеся годы.
Смысл обучения солдата заключается в том, что нужно действовать по формуле: “Делай, как я”. Это значит, не только показывать, но и самому идти в поход. Однако временами он чувствовал, как недостает ему педагогического такта. Он мог просто наброситься, как он сам говорил, на самонадеянных бестолочей и пижонов. При этом он кричал: “Я не турок боюсь, а таких, как вы, потому что вы загубите свой народ”.
Шла жестокая и современная война. Фидаизм, овеянный легендами, в нынешних условиях — гибель для нации. Нужно было создавать современные вооруженные силы. И в их строительстве командующему всерьез помогала его прежняя военная жизнь и опыт: служба в ГДР, ЧССР, Польше, Египте, Афганистане. Конечно, армия НКР создавалась до того, как Аркадий Тер-Тадевосян оказался в Арцахе. Создавали арцахцы, находясь еще в подполье. Многим из них не довелось дожить до операции “Шуши”.
— Считаешь ли ты себя полководцем? — спросил я Аркадия.
— Думаю, что я не отягощен классическим опытом полководца.
— Поясни мысль мне, человеку, имевшему очень давно звание старшего матроса.
— Один мой коллега, большой начальник, сказал, что для взятия Ходжалу нужно около шести батальонов. Я бы так калькулятивно не мыслил. Дело в том, что советский генерал, особенно после войны, практически не встречается с солдатами. А ведь каждый солдат — целый мир, неповторимая философия. Так что огневую точку можно брать и философией.
— Ты очень понятно мне ответил. Главное, конкретно. По-военному четко.
Генерал расхохотался.
…В два часа тридцать минут ночи с седьмого на восьмое мая 1992 года Аркадий Тер-Тадевосян, прозванный в народе Командосом, отдал приказ о начале уникальной операции. Она разрабатывалась на протяжении долгих недель. Иные побаивались, что, мол, некоторые газеты опубликовали схемы, чертежи, карты операции Шуши. Не надо беспокоиться, что противнику будут выданы секреты. Нет оснований для беспокойства. Я день и ночь находился рядом с Командосом. Накануне вместе с генералом Далибалтаяном обходил командные пункты всех направлений. И скажу, что речь действительно идет не о чертежах или статистических данных. Речь идет о чистой воды философии.
Командный пункт. Пологая сопка. Говоря морским языком: прямо по носу — Шуши, слева за лесистыми горами — Лисогор. Справа — Джанасан. Мы в Т-образной траншее. Кроме всего прочего, у нас есть бинокли. Рядом с траншеей за выступом установлен перископ. Позади в неглубоком овраге — КШМ (командно-штабная машина с радиостанциями). Об остальном — пока помолчим. Были детали, которые могли бы заинтересовать самого маршала Баграмяна. Я делал записи. Чаще всего командующий запрашивал по рации “Валеру” (Валерий Балаян):
“Валера, я Тринадцатый, отвечай!” Или просил начальника связи регулярно вызывать “Валеру”. “Валера” — одно из наиболее сложных направлений. Но тот молчал. Это обстоятельство удручало командующего, ибо от решения задач, связанных с Валериным направлением, зависел успех операции.
К утру “Валера” отозвался. Выяснилось, что общению мешал тот самый снегопад, который стоил немалых дипломатических хлопот президенту Армении в Иране. Высота большая. Значит, снег глубокий. Для сведения скажу: каждые сто метров вверх — это минус один градус. Например, разница между температурой на берегу моря и на вершине находящегося рядом тысячеметрового холма — десять градусов. А тут, где шли бои за взятие Шуши, высота выше двух тысяч метров.
На рассвете Командос долго вызывал на связь “Аго” (Аркадий Карапетян). Наконец Аго откликнулся.
— Где ты? — нервно спросил Командос.
— Я с ребятами под Шуши, — ответил Аго.
— Зачем ты мне… (дальше слова, которые с армянского не имеют идентичного перевода), ты нужен мне не под Шуши, ты в Шуши мне нужен.
Забегая вперед, скажу, что через пару часов Аго вошел в Шуши и тотчас же доложил об этом.
Разговоры о том, что азербайджанцы предали и сдали Шуши, что армяне применяли оружие, вызывающее страх, и прочее — разговоры в пользу бедных. Об этом, убежден, лучше всех знают шушинцы, на глазах которых на протяжении длительного времени уничтожались Степанакерт и вся округа.
При первых лучах начинающегося дня восьмого мая — в перископ было хорошо видно — колонны техники змеей отползали от подножья скалы с телевышкой. Знают ли те, кто тотчас по взятии Шуши поднял антиармянский истерический вой, что была стопроцентная возможность обстрелять эту колонну и, образовав воронку, перебить всю живую силу. Другой-то дороги не было. Дорога на Лачин отходила от Шуши уже внизу. Дали шанс выбраться всем. Об этом знают и живые, и мертвые. Добавим, что нетрудно было перекрыть за Шуши единственную трассу. Опять же была бы бойня. Но хотелось избежать большой крови с обеих сторон. И ее не было.
Когда рассвело, я долго рассматривал в бинокль гордый силуэт Казанчецоца. Это самый большой армянский храм на всем Армянском нагорье. Я знал, что он битком набит снарядами.
В блокноте я сделал его набросок. Купола уже не было.
…На неделю поехал в Ереван. Посетил Командоса. Это был звездный час Аркадия Тер-Тадевосяна. Люди толпами ходили к нему домой. Поздравляли. Авторитет его был фантастическим. Прозвали его Аркадием Шушинским. Легенду инъецировали большими дозами глюкозы. Аркадий признался: “Это мне не очень нравится. Хотя я прекрасно понимаю наших соотечественников. Для них, страдающих вечным комплексом жертвы, такая победа — прямо сон, ставший явью. Это опасно”. Я успокаивал его. Вечером пришли соседи и позвали на большой пир.
Я узнал, что кварталы города, дворы, семейства становились в очередь, чтобы зарезать барана у ног героя Шуши. В тот вечер я выступил со стаканом вина в руке. Привел слова Командоса, в которых он выражал беспокойство по поводу набухающего его культа. Но по реакции народа понял, что они не согласны с ним. Настоящий герой, мол, не испортится, как бы его ни хвалили. И тогда Аркадий рассказал о своих соратниках, перечислил имена командиров, живых и павших.
Из интервью Аркадия Тер-Тадевосяна
…Раньше Карабах был для меня территорией, находящейся в Закавказье. Когда началось национально-освободительное движение, я понял, что планы пантюркизма были очень близки к реализации. Лишь мы стояли на пути у турок. Турки бы сами не напали на Армению, они делали и делают все руками Азербайджана. В Карабахе решался этот вопрос — быть или не быть Армении. Я поехал в Карабах, чтобы приобрести опыт в будущей кампании по освобождению Карса, моей исторической родины. Я был уверен, если мы отстоим Арцах — рано или поздно Карс будет наш.
Каким бы стратегом я ни был, существуют военные законы. С первого дня пребывания в Арцахе я руководствовался ими. На первом этапе войны, когда мы находились в лесах, все военные законы сработали очень удачно,. После того, как мы окрепли настолько, что вышли из лесов, началось создание вооруженных отрядов. Люди учились, набирали боевой опыт. Все делалось на основе боевого устава. Я это рассказываю, чтобы люди поняли, что такое командир и стратег и в чем его роль. Все любят преувеличивать масштабы. Принято считать, что я гений, раз разработал план освобождения Шуши. Нет. Это заслуга наших героев, которые не щадили себя ради свободы своей Отчизны. Без них мы не смогли бы сделать ничего, имея даже самый гениальный план.
У нас не было приказа освобождать город, поскольку, согласно военным законам, я должен был иметь в распоряжении в три раза больше солдат, нежели обороняющиеся. Мы не располагали подобным личным составом (3000 добровольцев против 2500 солдат противника), поэтому действовали на свой страх и риск. У нас было 5 группировок, в каждом 72 отряда. Фронт наступления был очень большим — 160 км. На этом участке требовалось разработать такой план, чтобы перед атакой наши изучили расположение сил и средств противника. Это сделал не я, а командиры этих группировок, добровольцы и достойные сыны своего отечества. Они провели разведку и рекогносцировку и твердо решили, что они возьмут Шуши. И они это сделали. Прав Наполеон, который утверждал, что сильный духом воин равен трем обычным воинам. Получилось, что у нас было 9000 воинов, фактически та цифра, которая и требовалась. Я благодарен судьбе, что в эту трудную минуту находился там вместе с моими боевыми товарищами.
