Полину из Москвы особенно тронул наш “человеческий фактор”

“В первые дни мы не могли понять, нравится ли нам Армения. Вернее так — конечно, она нравилась, потому что очень много красивого, да еще и отпуск. Но мы не могли понять, любим ли ее. И примерно в Эчмиадзине мы поняли, что любим”, — так начинает свое повествование блогерша dobrokoshka (Полина из Москвы), недавно побывавшая в Армении. Строки, которые вы прочтете ниже, она написала спустя месяц после поездки, признаваясь, что “эта любовь становится больше с каждым днем”. “Из каждой поездки я привожу много фотографий и воспоминаний о разных местах. Никогда я не привозила с собой так много друзей, — говорит dobrokoshka. — Я рада, что вы есть”. Говоря иными словами, москвичку особенно тронул в нашей стране “человеческий фактор”. 

Я еду в Армению! Я еду в Армению, вооруженная совсем немногим. Не очень уверенным знанием армянских букв (это было непросто). Нежной любовью к армянской кухне. (А еще сейчас осень и урожай — здравствуйте, прекрасные гранаты и персики, которые пахнут персиками!) Воспоминаниями о немногочисленных встречах с армянами. Еще есть прочитанные и перечитанные “Уроки Армении” Битова. Мне кажется, невозможно написать про Армению лучше.

* * *

Недалеко от площади Республики, на бульваре между улицами Бузанда и Арама, работает барахолка “Вернисаж”. По выходным она приобретает особенный размах, но и в будни есть жизнь. Как и положено барахолке, она сочетает в себе мусор и жемчуг. Тут есть старая одежда, и сувениры, и книги, и бижутерия, и посуда, и химические реактивы, и нарды, и шахматы, и часы, и инструменты, и антиквариат, и картины, и ковры, и скатерти, и музыкальные инструменты, и медицинские инструменты, и керамика, и игрушки. Все это лежит на прилавках, на земле, на лестницах, на раскладных столиках, на парапетах.

Есть старая одежда на вес, а есть серебро на вес. Ходить и смотреть очень интересно. Когда собираешься покупать, замечаешь, что многие вещи хорошо смотрятся с метра, а вблизи достаточно потерты. Больше всего это относится к посуде и к предметам “под филигрань” — вблизи она оказывается грубо намотанной проволокой.

* * *

Когда я рассказывала друзьям о том, что меня больше всего неприятно поразило в Ереване — постоянный обман туристов, — они смеялись: “Это ты просто очень мало бывала в Азии, тебе надо для адаптации съездить, например, в Индию”.

Действительно, я с непривычки очень страдала. Сложно принять как что-то естественное то, что тебе улыбаются и в ту же минуту обманывают в глаза. Таксисты (даже официального такси), сотрудники музеев (тут впереди всех сотрудники Военного музея в Ереване), официанты (ну, для примера кафе “Atlantic” в двухэтажном здании в парке у Оперы или сотрудница ларечка “Смуси” на Московяна, чуть левее Каскада), некоторые продавцы на рынке “Ташир” (не могу без содрогания вспоминать мальчика лет десяти, который обманывал мощнее всех — называл пятикратные цены на фрукты).

Победитель в номинации “особенно циничный обман” — хозяин кафе под тентом Coca-cola, расположенное слева от начала лестницы к монастырю Севанаванк. Надеюсь, я никогда не пойму, как можно так нагло обманывать того, кто приехал в твою страну, в твой город поклониться твоей церкви.

Постепенно я заметила одну закономерность. Обманывали только там, где сама услуга тоже была плохой. Если еда невкусная или таксист едет криво, следи за счетом — будет сюрприз. Вообще не было исключения из этого правила. А там, где вкусно или интересно, не обманули ни разу. И я с некоторым облегчением выдохнула: это не в Армении обманывают. Это некоторое количество нечистоплотных людей вертится вокруг туристов. Пусть их.

* * *

Из Севана хотели доехать до Дилижана. Мы стали голосовать и остановили МАЗ (огромный грузовик). В кабине было двое мужчин, которые настолько не говорили по-русски, что половину дороги считали, что мы туристы из Америки. Это не помешало водителю через несколько минут поездки остановить машину и выйти в магазин, пока мы сидели в кабине, как фигурки в тетрисе. Когда он вернулся, оказалось, что он вышел купить нам гату (печенье) и пирожок с сыром.

…Мы загулялись и пропустили ужин. Совсем в ночи муж пошел поискать, нет ли вокруг чего-то торгующего едой. Вернулся через несколько минут: “Собирайся, идем пить кофе”. Оказалось, он спросил про кафе у охранников гостиницы. Никаких кафе вокруг не было, но они стремительно поставили на крошечную плитку турку и к нашему приходу сварили кофе. Мы сидели ночью в каморке охранников, пили кофе, играли в нарды (мне отчаянно подыгрывали и очень хвалили, когда я выигрывала) и говорили о Москве, об Армении и о дружбе.

Мне очень нравятся лепешки с зеленью (жингалов хац). В первые дни в Ереване никак не могла найти их в продаже. Дело в том, что сейчас не сезон и их делают очень мало. Наконец, спросила про эти лепешки у сотрудницы отеля. Она пообещала узнать детали — кто-то из сотрудников где-то эти лепешки покупал. Через пятнадцать минут в номере зазвонил телефон. Нас попросили прямо сейчас спуститься вниз, в столовую, потому что “мы с ребятами как-то заговорили о лепешках, всем так их захотелось, что один из сотрудников сбегал к ларьку. Он и вам купил лепешек и тан, спускайтесь прямо сейчас”.

Как-то вечером мы сидели в кафе, а за соседним столом большая семья праздновала день рождения старшего сына. Кроме них в зале было четыре человека — все туристы из Москвы. Когда настал момент резать пирог, его разрезали на всех и принесли куски пирога всем, кто был в зале.

Провожая нас в дорогу (если говорить формально, то правильнее сказать так: когда мы выселялись из гестхауса), хозяева дали с собой пакет с грушами, которые хозяйка только что сорвала с дерева. В гостях в маленьком домике я сказала, что чашки, из которых мы пили кофе, очень красивые. Хозяйка встрепенулась: “Хочешь, я тебе их заверну?”, чем привела меня в неописуемое смущение.

В другой день мы ехали по чудовищному горному серпантину с водителем, который почти не говорил по-русски. Зато он хорошо говорил по-человечески. Он жестами показывал, что он здесь вырос, мы так же жестами показывали, что нам здесь нравится. В разгар дождя мы оказались у церкви на вершине горы. Осмотрели церковь и пошли к машине. Он опередил нас, достал пакет, сказал что-то вроде “у церкви есть хлеб” и достал из пакета лаваш, сыр и помидоры. И мы сидели под дождем, размачивали в нем чуть подсохший лаваш и не чувствовали капель. Водитель пожалел, что не взял с собой соли, и тут мы заметили, что в щель в стволе дерева засунут пакетик с солью — вдруг кто-то приедет к церкви есть хлеб и не возьмет соль.

И сколько раз на прощание нам говорили: “И знайте, что у вас в Армении кто-то есть. Что у вас в Армении есть друзья”. И вот это — Армения.

Прошло уже несколько дней, а мы так толком и не видели гору Арарат. Поднимались на Каскад, долгим взглядом смотрели на юг — лишь какие-то смутные контуры. Выглядывали утром с балкона — ничего. Ездили в Эчмиадзин и говорили таксисту, что не видели Арарата. Он улыбался и не глядя показывал — так вот же он! А, в тумане? Ну он точно там, он всегда виден.

И наконец увидели — на выходе из коньячного завода после дегустации коньяка “Арарат”. А назавтра после второй дегустации — снова и еще более четко. И так родилась теория — Арарат виден после какого-то суммарного количества выпитого коньяка. У местных жителей планка уже пройдена и они видят хорошо. А свежий турист должен приложить усилия, чтобы увидеть.

В этой поездке большую часть времени мы были сами по себе. И этим дали себе возможность идти куда хотим и принимать заботу незнакомцев. Ее было так много, что я никак не могу забыть, никак не могу очнуться от этого. Позавчера была на органном концерте в соборе. Когда орган заиграл Баха и весь собор наполнился звуками, и звук побежал по рукам, вдруг подумала: “Это почти так же прекрасно, как Армения”.

Этот день стал переломным в поездке, именно в этот день мы почувствовали дух Армении, именно Армении. Дух ее людей.

* * *

— Вон он, Хор-Вирап, видите?”

— Нет, не видим!

— Вон же, крошечный, ближе Арарата.

— Видим!… Нигде не нашла подтверждения, один водителей рассказал, что есть такая примета: если ты спустился вниз, в темницу, и провел там хотя бы минуту, то это очень, очень хорошо. Это защитит тебя в дальнейшем и ты можешь быть уверен, что умрешь своей смертью.

Как много должен страдать народ, чтобы появились такие приметы…

Подготовила

(Публикуется с сокращениями)