Подайте Христа ради. А если у Христа за пазухой?..
Одни просят подаяния, не имея денег на хлеб, другие наживаются на нашей сердобольности
Что заставляет людей просить милостыню: крайняя нужда или то, что попрошайничество стало доходным бизнесом? Как отличить настоящих бедолаг от наводнивших улицы Еревана мошенников? Кому подавать? И, конечно же (как без этого вопроса?), куда смотрит государство?.. С темой основательно разбиралась корр. “НВ”, которая провела не один день за разговорами с обитателями улиц, с ответственными работниками муниципальных служб, а в перерыве между беседами побывала в одной из ереванских столовых для неимущих и разузнала, чем кормят там наших обездоленных сограждан.
Все, кто когда-либо проезжал мимо столичного Дома печати, наверняка наблюдали любопытную картину – неопрятно одетая женщина вплотную подходит к машинам и клянчит у водителей деньги. И ничего ее не страшит: ни оживленное движение на этой развилке, опасность угодить под колеса, ни тем более возможная грубость потенциального благодетеля, руки которого вообще-то заняты рулем. Нужны ей деньги позарез — и все тут, а остальное — неважно, так, “издержки производства”. И нет чтобы инспекторам Дорожной полиции появиться в нужный момент и пресечь явное нарушение — выход на проезжую часть … Увы, в нужный момент их, как правило, не оказывается рядом. А водители — кто сразу, кто нехотя – выдают в окошко “копейку”, другую… Но, бывает, подав милостыню, не отказывают и себе — выплескивают, так сказать, эмоции, особенно таксисты. Бывает и так, что сначала ругаются, потом подают — попрошайке без разницы. Ругаясь, не забывают и про государство, дескать, куда оно смотрит? В самом деле – куда? Почему нам, а уж тем более гостям столицы, то и дело доводится сталкиваться с назойливыми попрошайками? Почему тем, кто трудится денно и нощно, чтобы прокормить семью, приходится страдать еще и от угрызений совести? Ведь как не подать на хлеб насущный, а бесконечно подавать – означает остаться без хлеба самому. Какие наши зарплаты!
«Будь у меня достаточно денег, я бы помогала всем без исключения. Но откуда столько средств, сама живу на пенсию… Поэтому сторонюсь людей с протянутой рукой. А потом мучаюсь от мысли, что вот сама поела, а голодному не подала. Знать бы, есть ли в городе специальная столовая для таких бродяг, и направлять их туда. Тогда моя совесть была бы чиста. Но ведь таких столовых у нас нет и в помине», — посетовала как-то одна из постоянных читательниц «НВ».
Столовые есть — адреса надо знать
Пытаясь пролить свет на истинное положение дел, мы обратились в социальные отделы общинных префектур. Выяснилось, что не все столь плачевно: благотворительные столовые, а также пункты раздачи еды у нас все же имеются. И функционируют они практически во всех административных районах. В общине Кентрон, к примеру, две столовые – в одной можно сесть и поесть, в другой – взять ежедневный паек на дом.
Всего в столице, по словам главы управления соцобеспечения ереванской мэрии Рузанны ЗАКАРЯН, 19 благотворительных столовых и пунктов раздачи продуктов питания. Причем функционируют многие не год и не два, а лет 20, а то и 25. Из новых — столовая в Норк-Мараше, заработавшая в декабре прошлого года. Из готовящихся к открытию — в Нубарашене. Возникает вопрос: почему о наличии этих благотворительных объектов общепита общественность недостаточно осведомлена или, точнее, общественности почти ничего не известно?
В префектурах заверяют, что неимущие прекрасно знают об этом, более того, к ним за содействием обращаются все новые и новые потенциальные бенефициарии. Возможно. И все же странно, что информация о благотворительных столовых, в которых обездоленным могут предложить тарелку горячего супа, не тиражируется посредством СМИ. Впрочем, нетрудно понять, почему: на всех голодных в стране бесплатного супа не хватит.
И осуждать за это некого. Ведь речь исключительно о частных благотворительных структурах – в Минтруда и по соцвопросам подтвердили: государственных столовых для социально уязвимых в республике нет. Питание малоимущим предоставляют благотворительные организации, которые сотрудничают в этом вопросе с общинными властями. Из таких организаций, на которую бенефициарии буквально молятся, — «Миссия Армения», спонсирующая работу шести столовых в шести общинах (к слову, в этих “оазисах” сердоболия организуется также и досуг пожилых людей). Не менее признательны малообеспеченные граждане и армянскому подразделению краевой организации Баден-Вьюртемберг «Красного Креста» Германии, организующей услуги выездной кухни: горячая пища из кухни в Канакер-Зейтуне доставляется сразу в три общины – Норк-Мараш, Кентрон и Эребуни. Другая очень серьезная и известная организация – это Всеобщий Армянский благотворительный союз, действующий под покровительством Первопрестольного Эчмиадзина. Благодаря этой организации функционируют столовые в Малатия-Себастия, Арабкире и Нор-Норке. Еще одна столовая в Нор-Норке — заслуга Армянского фонда помощи. А благодаря фонду «Аршавир и Пайцар Абрамяны», названному в честь родителей главы Союза армян России Ара Абрамяна, функционирует вторая столовая в Арабкире, к которой “прикреплены” примерно 200 человек. В общей сложности, по словам Р. Закарян, в программы вовлечены до 2400 бенефициариев. Но кто они и есть ли среди них бомжи и попрошайки?
Сначала прописка – потом талон на еду
В муниципалитете общины Кентрон, а затем и в иных общинах сообщили, что возможность столоваться предоставляется лишь лицам, которые признаны неимущими и имеют прописку в конкретном районе. В тахапетаране Арабкира детально пояснили, какие документы следует предъявить, чтобы стать бенефициарием программы питания для малоимущих. И даже назвали номер комнаты (214), куда следует сдать документы. “Ксерокопию паспорта, если получаете «Парос», то копию книжки «Парос». Если нет, то надо представить справку из кондоминиума о том, где и с кем вы живете, чем занимаетесь вы и члены вашей семьи. В процессе проверки мы также ходим по домам, чтобы удостовериться, в каких условиях проживает заявитель. И если все соответствует действительности, то выдается специальный талон».
На вопрос: может ли неимущий с улицы зайти и пообедать вместе с остальными, сотрудница покачала головой: «Едва ли. Надо быть зарегистрированным. А для этого, как я уже сказала, надо принести справку с места жительства».
Между тем известно, что большинство бродяжничающих попрошаек вовсе не жители Еревана. «Многие из стекающихся в центр столицы нищих — даже не жители соседних административных районов. Приезжают к нам из Ванадзора, Гюмри, из сел…» — отметили в общине Кентрон. И добавили: «Кроме тех, кто действительно нуждается, среди них гораздо больше тех, кто приезжает в Ереван как на «хопан». И за день им наверняка удается заработать больше, чем нам с вами».
«И сорочки есть, и пиджаки, и курю я синий Bond
Убедиться в словах сотрудников районной префектуры довелось лично. Инвалид в коляске, представившийся Кареном, оказался словоохотлив. Место его постоянной дислокации – участок от задворок Минтранспорта до кинотеатра «Ереван». Карену лишь 51, но на вид все 60. Несчастье случилось года три назад — автокатастрофа и последующая ампутация обеих ног. Жена ушла от него. Старшая дочь (ей 21 год) – учится в ЕГУ, младшая, 19 лет, в неком частном учебном заведении. Квартиру Карен продал из-за долгов. На вопрос – стало быть, тебе негде жить и нечего есть, потому и просишь на жизнь, — честно ответил: «Есть… Оформлен в приемнике для бездомных. Да и кормят там неплохо. Но вот скажи, сестра, кто мне даст денег на сигареты или, скажем, на одежду? Или же кто поможет моим дочерям?» Заметив на моем лице изумление, улыбается: «Ты на меня так не смотри. У меня и сорочки выходные есть, и пиджаки. И курю я синий Bond за 450 драмов…»
По словам Карена, его ежедневный доход — 7-8 тыс. драмов. (Судя по моим наблюдениям, цифра вполне реальная.) По праздникам и выходным он отправляется к церкви Св.Богородицы Катогике, что на ул.Абовяна, — и сбор заметно возрастает. «Если подъезжают свадебные кортежи, так и по 10 тысяч отстегивают… И в будни ничего: иностранцы кто доллар даст, кто больше, наша молодежь тоже щедрая… А с пенсионеров я сам не беру. Что они получают, чтобы еще мне помогали?» Карен не скрывает, что нередко гуляет с друзьями в ресторане гостиницы «Эребуни»: «Так там готовят, не представляешь. Сидим с ребятами, хорошо так… С какими ребятами? С друзьями детства, с кем еще?» Судя по перегару, и эта информация вполне может быть правдивой.
Интересуюсь: «Собираешься ли когда-нибудь завязать с такой жизнью?» В ответ тишина. Оно и понятно: Карен заступает на «пост» к 11 утра и покидает его к 16.00, и за этот пятичасовой «рабочий день» зарабатывает как минимум 150 тысяч драмов в месяц — зарплата, о которой многие мечтают.
…«Если бы вы знали, сколько раз мы отправляли этого Карена в разного рода приемники. Он дважды сбегал из Гюмрийского дома-интерната для престарелых и инвалидов. Отправили в дом-интернат в Ахтанаке — ушел и оттуда. Спрашивается – чего тебе не сидится? Государство и одежду дает, и комнату, и курево… Сколько раз я просила: «Карен, не приходи сюда больше, не попрошайничай. Ты же сводишь всю мою работу на нет! Тщетно. Всякий раз, завидев меня, только обещает: «Тикин Закарян, цавт танем, больше не приду, больше не приду!..»
По словам Рузанны Закарян, таких как Карен очень много. Есть «персонажи», за жизнью которых она наблюдает уже лет 10 и даже больше. «Это явление можно свести к минимуму лишь в тесном сотрудничестве с марзами. При условии, если социальные структуры в регионах будут последовательны в своей работе — в частности, в вопросе содействия конкретным лицам», — считает Закарян. И приводит в пример историю той самой женщины, что «дежурит» на перекрестке у Дома печати. «На протяжении лет она стояла на перекресте автотрассы, ведущей к аэропорту (там ее теперь сменил мужчина). Женщина родом из Араратского марза. Однажды наше терпение лопнуло и мы сообщили полицейским — ее забрали. Вместе с ней в отдел попали стоящие на расстояние 4 метров друг от друга на той же трассе двое мужчин и женщина. В отделе их сфотографировали, собрали данные, провели разъяснительную работу и отпустили. Мы в свою очередь поставили в известность областные власти. Но прошло совсем немного времени, и эта четверка снова оказалась на том же месте…» — рассказывает глава соцуправления, вновь подчеркивая, что попрошайки стекаются в Ереван отовсюду, и без помощи местных региональных структур меры, применяемые в столице, к сожалению, обречены на провал.
Нетрудовые династии. И не только попрошаек
В советские годы к лицам, откровенно тунеядствующим и попрошайничающим, применялись санкции. «Вот уже лет 25, как я отслеживаю судьбу одной женщины из Малатия-Себастия (имени не назову). Раньше она приходила за помощью с маленькими детьми: помогите, мы бедные, голодаем. Мы помогали, помогали и благотворители. Прошли годы. Ее дочь выросла и сама стала матерью-одиночкой. И теперь эта женщина приходит уже в сопровождении не только дочери, но и внуков. И все вместе просят и просят — никакого стыда. При этом работать ни мать, ни дочь не желают», — рассказывает Рузанна Закарян.
Почему их не наказывают за тунеядство? Собеседница лишь пожимает плечами: «Вероятно, нет соответствующего закона. В Советском Союзе был. А сейчас система такая: попрошаек отводят в отдел полиции, выясняют обстоятельства, проводят разъяснительную работу и отпускают. Мы в свою очередь отправляемся по месту жительства, справляемся о том – есть ли в чем нужда, помогаем либо материально, либо предложением рабочих вакансий, какие бывают… Кто-то на содействие соглашается, а кто-то соглашается, но спустя время глядишь – и снова на улице с протянутой рукой…»
В пресс-службе полиции подтвердили: если в советские годы бродяжничество, как правило, сопровождающееся попрошайничеством, было уголовно наказуемым деянием, то нынешним законодательством подобных мер не предусмотрено. Единственное, что вправе осуществлять правоохранители, — это проводить «разъяснительную работу». А жаль, те самые 15 суток многим «нищим» наверняка не помешали бы, чтобы побирушничать впредь неповадно было — уж эффекта было бы побольше, чем от “разъяснительной работы”.
Несомненно, среди тех, кто выходит на улицу с протянутой рукой, есть и на самом деле нуждающиеся. Как бы их не обидеть, не лишить куска хлеба. Особенно, если речь пойдет об ужесточении законодательства (а без этого как?) Думаем, поднаторевшие в общении с данным контингентом стражи порядка и соцработники смогут отличить бедолаг от вовлеченных в бизнес псевдонищих. Да-да, именно в бизнес, который наверняка кем-то крышуется, соответственно, этот кто-то и распределяет “навар”. Речь идет о солидных суммах, поэтому наивно полагать, что вот приехала в столицу шустрая бабенка из далекого села, облюбовала себе территорию и спокойно стоит там и “доит” доверчивых граждан. Да у нас каждый квадратик давно поделен, все сферы, что предполагают уличный “промысел”, под жестким контролем. Это ж все индустрия (попрошайки, ночные бабочки и пр.), кто ж оставит ее на самотек?
«Попрошаек среди наших нет»
С Ерануи Дондонян мы познакомились во дворе префектуры Эребуни. Она одна из тех, кто вовлечен в программу оказания гумпомощи малоимущим. Потупив взор, Ерануи призналась: «Если бы в этой столовой пришлось обедать, сидя за столом вместе со всеми, то ноги моей бы здесь не было. Стесняюсь я, очень стесняюсь”. Стоя в очереди за продуктами, 68-летняя женщина успела рассказать мне и о своей инвалидности (опухоли в области носовой перегородки), и о ДЦП внука, о несчастной судьбе сына, оказавшегося за решеткой, о том, как почти 40 лет ютится на съемных квартирах, как непосильна для нее квартплата в 30 тыс. драмов за каморку. Нет своего жилья и у ее дочери. Весь заработок: 78 тысяч драмов, включая пенсию по инвалидности и зарплату уборщицы (15 тыс.).
…«Что выдают на дом? Бывает спас, борщ, ариса, суп с рисом или макаронами… А раз в неделю яблоки и конфеты к чаю», — рассказывает собеседница. Однако, по ее словам, с середины мая до 1 октября раздача продуктов, как правило, прекращается (видимо, с учетом того, что в теплые месяцы, когда дешевые овощи-фрукты, людям легче обеспечить себе пропитание). Ерануи не жалуется, говорит, что “зато на Новый год выдают 25-килограммовые пакеты, в которых все необходимое, да еще и вино, кишмиш, рис, шоколад, фрукты и печеное».
В очереди насчитала с два десятка человек. «Есть ли среди них попрошайки?» — интересуюсь у новой знакомой. «Да вы что?! Я знаю каждого. Здесь есть люди с легкими психическими отклонениями, есть и такие, что могут подобрать выброшенные на мусорку вещи и потом продавать друг другу. Но попрошаек среди наших нет!» — заверила Ерануи.
И действительно, по окончании раздачи – а в тот день «Германский Красный Крест» “послал” подопечным плов с курятиной – некоторые принялись распаковывать мешки со старьем. «Сколько дашь? Полторы тыщи дашь – бери!» — обратилась ко мне одна из женщин, предлагая потрепанные балетки. «Спасибо. Не мой размер» — отвертелась я.
“Дают — бери…”
В одной из столовых для малоимущих, куда я влетела (чтобы не остановили) и на всех парах проследовала в зал, обедом и не пахло. А меня буквально встретили в штыки: «Почему не предупредили руководство, почему не связались с пресс-службой?..» Попытка переговорить с горсткой посетителей внутри здания успехом не увенчалась. Пришлось последовать за бабушкой, уже выходящей из помещения, и разговорить ее буквально на ступеньках. Старушка, вопреки нацеленному на нас из окна пронзительному взгляду соцработницы, рассказала, чем ее накормили: “Половинку матнакаша и печенье несу домой. А здесь поела картофельное пюре». Не густо, подумала я. Словно, прочитав мои мысли, женщина заулыбалась: «И на том спасибо. Здесь, вообще, все добротно готовят. Молодцы они, молодцы!» Что еще могла сказать бабуля, стоя под “прицелом” персонала… Спустя время соцработники пригласили меня внутрь здания, где прочли лекцию о том, как следует работать представителю СМИ, при этом не преминули отметить мой непрофессионализм и наказали перед написанием статьи непременно связаться с ответственным лицом, чего я не сделала, поскольку мой многолетний опыт не позволил обмануться: будь мой приход согласован, в столовой был бы дан показательный обед с витающими в воздухе ароматами, да и народу было бы побольше, а не та «горстка» — человек пять, которых я застала там в тот день.
Интересно, контролирует ли кто-то работу этих столовых? Вот отдал благотворитель свои средства на столовую, на помощь нищим и обездоленным, а кто реализует его инициативу? Тоже ведь вопрос…
“Бесплатный сыр только в мышеловке”?
Почему бы не привлечь благотворителей к открытию столовой для тех, кто бродяжничает и попрошайничает, причем вне зависимости от их прописки? «А разве в мире есть такие столовые, куда любой человек мог бы зайти в любой момент и отобедать?» — задает встречный вопрос Рузанна Закарян. Она уверена: даже если бы и существовала такого рода помощь, то это было бы в корне неверно. Мотивация проста: отечественным законодательством оговаривается необходимость создания условий, которые бы не потворствовали попрошайничеству. А такой метод как раз привел бы к обратному, полагает собеседница.
«Наше содействие должно носить и носит систематизированный характер: ведь главное не только накормить, но и решить ряд проблем конкретного человека. Выяснить – кто он, откуда, из-за чего оказался на улице, и принять меры, чтобы вернуть его в социум. Если же речь пойдет о том, чтобы дать, что называется, хлеб насущный тому, кто прибыл в столицу с целью подзаработать, то получится, что мы создадим ему для тунеядства и попрошайничества дополнительные условия: и подзаработать позволим, а вдобавок еще и накормим…»
И тем не менее среди ереванских попрошаек немало и обычных бедолаг, которые, в отличие от “делающих бизнес” коллег, действительно просят о помощи, о сострадании. Им просто не повезло в жизни. Крупно не повезло: кого-то сделали бомжом родственники, лишив крова, кого-то, больного и поднадоевшего, погнала из дома жена, есть люди с психическими проблемами. И тут не понять, когда они двинулись рассудком — в своей прежней или нынешней жизни… Вот этим людям как помочь? Собеседница заверяет: никто без помощи не остается. Есть родные – возвращают в семью, нет ни родных, ни жилья – определяют в приют для обездоленных, что в Вардашене. Там кормят, поят – пусть не как дома, но голодными никто не остается. «Мы предлагаем помощь посредством соцуслуг — чтобы можно было понять, с кем имеем дело и подойти к решению проблемы комплексно», — поясняет Закарян.
Комплексно — это хорошо. Но пока соцслужбы обнаружат того же бомжа, замерзающего в холодную зимнюю ночь, что может статься с ним? Доживет ли он до комплексной помощи? А были бы на улицах столицы хотя бы передвижные столовые — по подобию тех, что давно и успешно курсируют в Москве, в других городах России и мира, — все ж стало бы легче. Все, как говорится, было бы на виду… По крайней мере перестала бы мучить совесть, что люди вокруг нас голодают. Тогда, глядишь, и подаяния стали бы меньше просить, а значит, и милостыню меньше подавать, что полностью соответствовало бы отечественному законодательству, призывающему не потворствовать, а пресекать на корню такое постыдное и неподобающее нашему обществу явление, как попрошайничество.
Ну а пока ситуация на этом фронте неизменна, приходится уповать на наш внутренний закон, не позволяющий нам оставлять безответной протянутую руку, лишать человека нуждающегося куска хлеба. А если ненароком, не разобравшись, мы еще откармливаем и ненуждающихся, тех, кто и без того живет как у Христа за пазухой, то и это не страшно. Уж лучше так. Страшно, когда в душе нет сострадания, когда сердце пусто…
