Почему на инаугурацию президента Ирана прилетел Серж Саргсян и не прилетел Алиев
В Тегеране состоялась инаугурация президента Ирана Хасана Роухани, избранного на второй срок на прошедших в мае выборах. На церемонию были приглашены главы многих европейских стран и даже США – кроме Израиля.
На инаугурацию прибыли 8 президентов, 9 вице-президентов и вице-премьеров, 11 глав МИД и 19 спикеров законодательных палат. Агентство IRNA особо выделило визит «вице-премьера России Дмитрия Рогозина и высокого представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини». От Закавказья на уровне глав государств был представлен только президент Серж Саргсян. Баку в Тегеране представлял председатель Милли Меджлиса Огтай Асадов, что создало определенную региональную интригу, пишет ИА Регнум.
Так получилось, что инаугурация Роухани совпала с введением Конгрессом США санкций против России, Ирана и КНДР. Такой зигзаг американской дипломатии в отношении Тегерана не стал новостью для Азербайджана. В Баку поняли, что в Закавказье возвращается «эпоха Буша—младшего», когда санкционный режим, принятый Западом, блокировал развитие энергетического потенциала Ирана, выводя Азербайджан чуть ли не в качестве главного энергетического игрока на Каспии. Нынешняя санкционная вилка США в отношении России и Ирана суживает возможности Баку для маневрирования между Москвой и Тегераном, прямолинейно выводя его на Турцию, которая сама переживает «смутное время». Не случайно американские эксперты стали открыто заявлять, что Вашингтон готов изменить политику в формате Минской группы ОБСЕ в пользу Азербайджана, а в случае неудачи — даже выйти из ее состава. При этом однозначно дается понять, что для Баку ставка на Евросоюз, который выстраивает иную политику в отношении Ирана, не имеет особой перспективы, поскольку в Брюсселе в отношении Нагорного Карабаха будут придерживаться прежней стратегии. Более того, Вашингтон дает понять Азербайджану, что санкционный пакет против Тегерана направлен, с одной стороны, на срыв ядерной сделки Ирана с «шестеркой», с другой — на укрепление влияния в Иране в противовес Роухани лагеря консерваторов. И у Вашингтона на этом направлении кое-что получается. Эксперты уже фиксируют факт «радикализации политического истеблишмента» Ирана, а президент Роухани не может сформировать правительство только из своих сторонников.
В этой ситуации отсутствие президента Азербайджана Алиева на инаугурации Роухани объяснимо, но только время покажет, насколько этот шаг окажется для Баку перспективным с точки зрения оценки ситуации в Закавказье и на Ближнем Востоке. В это время иную политику в отношении Ирана осуществляет Армения. Нетрудно предположить, что стоит на кону для Еревана, который понимает, какую очевидную геополитическую подоплеку имеет происходящее. Там видят, что США системно ставят Азербайджан по отношению к Тегерану в новые условия выбора в условиях, когда парадоксально шиитский Иран поддерживает христианскую Армению в условиях открытых и скрытых проблем с шиитским Азербайджаном, который ориентируется на суннитскую Турцию.
Еще один парадокс. До начала XIX века территория Закавказья, где потом были созданы государства Азербайджан и Армения, входила в состав Персидской империи в виде ханств. Но, пожалуй, только армянам удалось сохранить позитив в общей истории с иранцами, превратить свои отношения с Ираном в «особые». Для Еревана такое состояние отношений с Ираном создает возможность идти на заключение экономически взаимовыгодных проектов и получать политическую поддержку со стороны Тегерана, что немаловажно в условиях практически тотальной экономической блокады. Третий парадокс. Христианская Армения находит поддержку, с одной стороны, в христианской Европе, с другой — через Иран в исламском мире, тогда как Баку позиционирует себя больше в качестве «исламского» государства. Перспектива для Армении видится вполне приемлемой и выигрышной, что рано или поздно не могут не признать в Азербайджане. Таким образом, инаугурация президента Роухани с точки зрения уровня представленных на ней зарубежных гостей раскрывает любопытную политическую и геополитическую интригу и обнажает в определенной степени проблемы и возможные новые направления мировой и региональной политики. Станет ли Азербайджан «западным бастионом под носом у Ирана» и сбудутся ли прогнозы американского издания The American Interest, заявляющего, что «в ближайшее время перемен следует ожидать, скорее всего, в Закавказье, которое было и остается местом встречи»? Что выберет регион — быть мостом или барьером между Востоком и Западом, Севером и Югом, между Европой и Азией и между Россией и Ближним Востоком? События развиваются…