Опять Сирия и опять армянский вопрос

Падение Дамаска и режима Башара Асада в Сирии вне всякого сомнения будет рассматриваться, как одно из ключевых событий на Ближнем Востоке в 2024 году. Статус-кво, продержавшийся примерно 7 лет (если брать за точку отсчета начало работы т.н. «Астанинского формата») рухнул. И экспертам еще предстоит корректно без эмоций оценить возможные последствия радикального переформатирования сирийского конфликтного поля. Однако уже сейчас понятно: за событиями в этой ближневосточной стране следят не только в Ливане, Израиле, Турции или Иордании. С не меньшим интересом за ним наблюдают и в государствах Южного Кавказа, пишет российский политолог — международник, специалист по этнополитическим процессам Сергей Маркедонов, на telegram-канале BuninCo.

В 2020 году с началом второй карабахской кампании академик Виталий Наумкин справедливо указал на «тесную связь между Южным Кавказом и Левантом». Впрочем, она наметилась раньше, а с тех пор, наверное, только укрепилась.

С особой тревогой следят за сирийской динамикой в Армении. Для этого есть несколько веских причин. Еще в первые годы гражданской войны в Сирии Армения приняла значительное (по масштабам республики) количество беженцев-армян, преимущественно из Алеппо. По разным оценкам их число составляло 17-20 тыс. человек. Во-вторых, поражение в Карабахе и утрата этого региона вкупе с непрекращающимися дискуссиями вокруг Зангезурского коридора также углубляют негативное восприятие. Усиление Турции на Ближнем Востоке воспринимается, как дополнительный риск. В особенности на фоне охлаждения отношений с Москвой, явной неготовности Запада к сдерживанию Анкары и, напротив, сближения между РФ и Азербайджаном.

В Азербайджане, напротив, усиление Турции воспринимается со знаком плюс. Здесь, правда, нужны определенные оговорки. Официальные власти ведут себя сдержанно. Они балансируют между стратегическим союзом с Анкарой и развитым партнерством с Израилем, важным поставщиком вооружений для Баку. Укрепление стратегического союзника в любой точке мира Азербайджан рассматривает, как выгоду для себя. Но в то же самое время тесное сближение между Анкарой и разными представителями «джихадистского интернационала» (даже ситуативное и тактическое) воспринимается в Баку с опасениями. Страна разделена почти пополам между шиитами и суннитами, всякое нарушение хрупкого внутриисламского баланса — великий риск, а «политическая исламизация» в Сирии такие опасности увеличивает.

На первый взгляд, Грузия находится на большей дистанции от сирийской истории. Но при более глубоком рассмотрении мы можем вспомнить и активное вовлечение выходцев из Панкиси в войну в Сирии. Чего стоит одна только деятельность Тархана Батирашвили (Умара аш-Шишани, был министром обороны ИГ, запрещенного в России) или Муслима Маргошвили (основателя экстремистского движения Джунуд аш-Шам, также запрещена в РФ). Время от времени страна подвергалась атакам радикальных джихадистов, имеющим за плечами и сирийский опыт (например, Ахмед Чатаев).

Таким образом, революционные перемены в Сирии внимательно изучаются на Кавказе. И это мы еще не говорим о сложностях в отношениях между Турцией и Россией, Тегераном и Анкарой, и всех их вместе взятых и каждого по отдельности- с Западом.

Сирию ввели в исторический и геополитический разлом

После того, как командование армии Сирии заявило, что правление президента Башара Асада закончилось, а боевики в Сирии заявили, что Дамаск «теперь свободен от Асада», Министерство иностранных дел России объявило, что «после переговоров между Башаром Асадом и рядом лиц, вовлеченных в вооруженный конфликт на территории Сирии, он (Асад) принял решение уйти в отставку со своего президентского поста и покинуть страну, дав указания инициировать мирную передачу власти». Россия в этих переговорах не участвовала. В то же время в заявлении отмечается, что Россия обращается ко всем вовлеченным сторонам «с убедительным призывом отказаться от применения насилия и решать все вопросы управления политическим путем» и что в связи с этим Российская Федерация находится в контакте со всеми группировками сирийской оппозиции». Но что дальше? Об этом рассуждает обозреватель ИА REX Станислав Тарасов.

«Сирию ввели в исторический с геополитический разлом. В сирийской геополитической новелле почти для каждого ее участника выход и разрешение кризиса может оказаться самым неожиданным. Тегеран полагает, что в Сирии реализуются опасные сценарии, такие, как распад, возобновление гражданской войны или полный контроль террористических группировок», — отметил Тарасов.

В свою очередь, Израиль уверяет, что «не позволят Ирану использовать текущую ситуацию в Сирии, которая может заставить его снабжать ливанскую «Хезболлу» оружием». Министр иностранных дел Израиля Гидеон Саар говорит, что в Сирии для Израиля нет «хорошей стороны», хотя другие считают, что «президент Асад был более предпочтителен для Израиля, нежели джихадисты», отметил политолог.

«Пока ситуация в стране очень противоречивая. С одной стороны, Москва контактирует с сирийской оппозицией и принимает меры для безопасности россиян», — отметил Тарасов.

МИД России обратился к сторонам конфликта с призывом отказаться от применения насилия и решать все вопросы управления политическим путем. Министерство добавило, что находится в контакте со всеми фракциями сирийской оппозиции, и призвало уважать взгляды всех национальностей и сект. Москва также призвала к запуску всеобъемлющего политического процесса в соответствии с резолюцией 2254, которая была единогласно принята Советом Безопасности ООН. В свою очередь посланник ООН в Сирии Гейр Педерсен заявил телеканалу «Аль-Джазира», что для так называемых «властей де-факто» было важно дать понять, что они хотят, чтобы Сирия была для всех. Он подчеркнул, что для всех сирийцев важно объединиться и заложить основу для будущей Сирии, и призвал всех сирийцев уделять приоритетное внимание диалогу, единству и уважению прав человека.

На фоне стремительного наступления и захвата населенных пунктов вооруженными группировками оппозиции сирийские курды вступили в переговоры с Израилем, который поддерживает проект создания в Сирии курдской государственности. Курдские силы развернулись на крупных территориях на северо-востоке Сирии, в том числе в городах Дейр-эз-Зор и Эль-Хасака. Свои требования стали обозначать и друзы. К тому же США сохранят военное присутствие на востоке Сирии в рамках борьбы с ИГИЛ , продолжил политолог.

В течение четырех лет Турция замораживала ситуацию в Сирии, продолжая бороться с терроризмом, применяя различные другие методы, и сторонник сирийского досье теперь может столкнуться с прямым вызовом курдов, что ставит под сомнение предполагаемые стратегические достижения Турции в сирийской операции, добавил он.

«Так что события в Сирии перетасовали карты на уровне региональных и международных субъектов, и всем необходимо выработать новые и убедительные договоренности, соответствующие их интересам, в соответствии с политическим и военным весом, которым они пользуются сегодня, и их обсуждение будет продолжено после падения режима для обсуждения его альтернатив», — резюмирует Тарасов.