Об авторе “Чакертнер” без кавычек
Отечественное телевидение как-то не принято поминать добрым словом. По большей части, есть за что не любить. Тем радостнее и удивительнее встретить в эфире не просто внушающую позитив отдельно взятую передачу, но и целый цикл. И по части человечности, и по части профессионализма. А главное, чуть ли не ежеполночно знакомящий и открывающий для нас достойных и интересных соотечественников.
При этом герои получасовой передачи «Чакертнер» («Кавычки») не из «замыленных» по всем каналам лиц и рефреном повторенных речей. Их всегда хочется отнести к числу хорошо и завидно знакомых, хотя зачастую видишь-то в первый раз. Счет подобных эфирных – без кавычек – друзей в ближайшее время перевалит за полтысячи! Но, как заверил автор и ведущий проекта Артур БАХТАМЯН, в «Чакертнер» далеко не все кавычки открыты, поскольку нет недостатка в интересно мыслящих собеседниках. Даже при том что вопросы ведущего своим гостям давно известны и неизменны.
Нет, передача не исчерпала себя, — уверяет Артур Бахтамян. – Это все равно, как сказать, что футбол исчерпал себя. Телепроект — это тоже игра, но интеллектуальная. Приходят новые собеседники, которые хотят быть лучше, стремятся дать более точные ответы. Из нового поколения меня буквально потрясают молодые математики, кибернетики, программисты-компьютерщики, или, как их еще называют, айтишники. У них совершенно четкое представление о будущем нашей страны, они бесстрашны в своих суждениях. К примеру, один из моих гостей, проработав в Силиконовой долине 6 лет, вернулся с женой и тремя детьми в Армению. Он мне заявил, что ему неинтересно пребывать на чужбине батраком с высокой зарплатой. По его словам, эти же деньги он может зарабатывать и здесь, но при этом быть на родной земле, трудиться для нее. Или же молодой филолог на мой вопрос о том, чего не хватает Армении, ответила: «Моря». Мотивация ее была интересна и неожиданна: не для того, чтобы было, куда поехать и позагорать, а реализовать конституционное право нации – иметь выход к морю…»
Самое парадоксальное и нетипичное для многих «всезнающих» телеведущих, Артур Бахтамян безущербно признается, что нередки случаи, когда респонденты влияют на его художественный вкус, открывают как новых авторов, так и «пропущенные» произведения. Так, после одной из передач он, будучи любителем творчества Марка Твена, «по подсказке» из эфира прочитал «Дневник Адама».
По первой своей любви и профессии считает себя человеком кино. Он и на телевидение — три десятка лет назад — пришел именно в редакцию кинопрограмм. Так что обращение к любимым фильмам и режиссерам для него не в диковинку. Поэтому первый свой телевизионный проект – цикл передач, которые шли в прямом эфире в начале нулевых и на протяжении 4 лет, назвал по аналогии с известным фильмом Алана Паркера «Полуночный экспресс». Кстати, зимой зачастую в студии было так холодно, что во время беседы буквально пар валил изо рта. Однако ж неискушенному зрителю это казалось неким художественным спецэффектом – настолько теплым было общение. Идею «Чакертнер», по признанию автора, подсказало творчество его кумира — кинорежиссера Луиса Бунюэля, который и в свои 77 лет, блюдя верность проповедуемым им же сюрреалистическим принципам, смог снять фильм «Этот смутный объект желания», удостоившийся разом целого ряда престижных кинопремий.
«В записках Бунюэля,- говорит он,- есть упоминание о том, что сюрреалисты в 20-30 годы прошлого столетия придерживались следующей принципиальной установки: должны иметь о событиях и фактах четкую формулировку, типа, «я не люблю это», «я презираю то» и так далее. Например, оружие для меня очень важно. Вот и задумался, а сегодня у нас есть ответы на кажущиеся поверхностными, скажем, три десятка вопросов. Мы по жизни как-то стараемся избежать четких и однозначных ответов. Даже наша исповедь лишена конкретики, проходит не лицом к лицу — перечисляются все земные грехи, а ты говоришь, что виновен. И не важно, был ли ты замешан, совершал ли тот или иной «конкретный» грех. Как показало время, наше общество готово и к такому формату общения. Но суть, на мой взгляд, в продолжении знакомого постулата “кто ясно мыслит, тот ясно излагает”. Иными словами, кто ясно мыслит и излагает, тот такой и строит жизнь!»
Не комплексует автор, удостоившийся уже за свои программы и фильмы ряда премий, и по поводу того, что его авторская передача выходит в эфир не в ударный прайм-тайм, а в полночь. Не зацикливается и на том, что не на все «списочные» вопросы получает ответ в телеэфире.
«Порой мои собеседники настолько обстоятельно искренне и красочно отвечают на, казалось бы, поверхностный вопрос, что и желания не возникает их прерывать,- вспоминает Бахтамян. К примеру, когда Народная артистка Армянской ССР, знаменитая виолончелистка и профессор консерватории Медея Абрамян начала рассказывать про Ереван 30-х годов, думаю, не только у меня «челюсть отвисла» от столь увлекательного исторического экскурса. И разве есть смысл в этом случае интересоваться, а умеет ли она готовить толму? Так что сокращаешь порой без малейшего сожаления вопросы, чтобы зритель глубже усвоил и «не распылил» очень важные ответы, очень нужные нашему обществу истории. Да и потом, разве ж скажешь о чем-то очень личном и исповедальном на ТВ в самое пиковое время?! Пусть уж в прайм-тайм выступают те, кто «пробегается» по всем телеканалам. А по большому счету — сегодня время выхода передачи утрачивает свою актуальность. Телезритель может «отматывать» программы вплоть до недели назад, может смотреть их в любое — для себя самое удобное — время по Интернету. Было бы желание у него что-то смотреть!»
Любовь к телевидению и работу на «ящик» он сравнивает с туризмом и эмиграцией. Одно дело — туристическая влюбленность во все новое и неизведанное, и совершенно иная ситуация, когда, получив «прописку» эмигранта, начинаешь вживаться и работать на износ в этом новом мире ежедневного выхода в эфир. Так уж сложилось, что придуманная метафора для него сначала обострилась резкой сменой политической формации страны, а значит и рядом серьезных пертурбаций в структуре главного идеологического и пропагандистского рупора. Землетрясение в Спитаке, военное противостояние в Арцахе, экономические катаклизмы, отсутствие света и… самое главное — отсутствие ясности, какое же телевидение нужно в суверенные независимые годы.
«Очень ценным стал для меня опыт работы в информационном агентстве, которое готовило для телевидения “Горизон” в США репортажи с фронтовых позиций Арцаха. Надо было регулярно выезжать в горячие точки и освещать происходящие там события. Очень часто работал с иностранными съемочными группами, которых возил в «горячие точки».
Потом пришлось ему осваивать опять же в диковинку первый конкурс красоты “Мисс Армения” – и в роли ведущего, и в качестве редактора и постановщика красочного теледейства. А потом «с бала на корабль» — проводить первые телемарафоны Ереван – Лос-Анджелес на протяжении четырех лет.
«Все это было ново и безумно интересно! К моей радости, все масштабные проекты тех лет проходили с моим непосредственным участием. Причем телемарафон 12 часов шел в прямом эфире. Я находился в лос-анджелесской студии – с американскими профи-телевизионщиками, где только ведущие были армянами. Вот это был опыт!”
Его по праву называют лицом такого редкого сегодня феномена, как мыслящее телевидение. Опять же парадокс, дома Артур Бахтамян не включает «ящик» – на экране, как в своеобразной плазменной раме, красуется черно-белая фотография 30-х годов. Гораздо практичнее для него отслеживать телепродукцию по интернету и в очередной раз задуматься о нелегком будущем выбранной профессии.
«В пору моей юности,- улыбается Бахтамян,- люди еще покупали газету с программой телепередач и кружками отмечали, какие надо посмотреть. Все это в безвозвратном прошлом. Новое поколение «застряло» в Интернете, который переманил значительную часть телеаудитории. Как создать конкурентоспособный Сети продукт, который выходил бы за рамки одного просмотра? Наши телеканалы, по сути, дублируют друг друга, повторяют передачи. При этом, правда, у кого-то возможности получше, так он выстраивает более модерновый павильон, но по сути ничего кардинально не меняя, не пытаясь найти свою особенную нишу, свою оригинальную фишку. Например, у нас был детский канал, и это было не только прекрасно, но и оригинально. Сегодня огромная детская аудитория осталась без своего ТВ, а следовательно, сейчас сидит на игле зарубежных передач и фильмов, иного языка и способа мышления…»
В последние годы Артур Бахтамян обрел новую и, по собственному утверждению, серьезную зависимость – стал фанатом футбольных матчей английской премьер-лиги, а точнее, клуба «Арсенал». Иными словами, где бы он ни находился, но должен в прямом эфире отследить очередную игру «родного клуба». В «паузах» между очередными «Кавычками» и футбольной игрой посмотрел он и австралийский мини-сериал «Галлиполи», который повествует об известной битве при Дарданеллах, происходившей в 1915 году. Главные действующие лица истории – австралийские солдаты-добровольцы, которых направили на полуостров Галлиполи для проведения военной операции. Говорит, что просмотром сериала остался доволен. Как знать, не аукнутся ли новые «болезни» интересными и оригинальными проектами…
«Мне почему-то всегда везло на выражение максимальной творческой свободы в творчестве. Начинал проект по собственной воле и заканчивал тогда, когда осознавал, что исчерпал ресурсы данной темы. Из того, что заинтересовало в последние дни, стал сериал «Галлиполи». Снято грамотно, истории трогают.
Почему-то возникло желание снять в том же формате сериал о драматической судьбе нашей поэтессы и прозаика Забел Есаян. Она же была единственной женщиной в списке армян, намеченных для ареста и депортации 24 апреля 1915 года в Османской империи младотурецким правительством. Но тогда смогла избежать ареста и бежать в Болгарию. Ее жизнь и биография пересекалась с судьбами известнейших наших соотечественников — Ованнеса Туманяна, Егише Чаренца, Ширванзаде. Это удивительная и «темная» для нас атмосфера между двумя мировыми войнами. Забел Есаян спаслась от турецкого ятагана, но не от сталинских застенков… Когда речь заходит о сериалах, многие говорят о финансах, а я утверждаю, что проблема не в недостатке средств, а в образе мышления…»