Норайр Месропян : « Арарат» — звучало гордо!»
Наша беседа со знаменитым футболистом легендарного “Арарата-73”, левым защитником Норайром МЕСРОПЯНОМ состоялась в его небольшой уютной квартире. Уже полвека прошло с того “золотого дубля”, когда наша команда завоевала Кубок СССР и выиграла чемпионат страны, но араратовцам все еще есть о чем вспоминать и рассказывать…. Правда, говорили мы не только о звездной команде, но и об отечественном футболе начала 60-х — конца 70-х гг. Именно в этот временной диапазон вписалась биография одного из лучших стопперов “Арарата”…
— “Арарат-73” — это краткая “формула”, оценка нашего футбольного труда, наших успехов. A сама команда создавалась годами… Я играл в молодежной ереванской команде под руководством тренера Мартикяна. Меня заметили и пригласили в молодежную сборную республики, где я выступал в 1962-1963 годах. После успешного выступления на школьной Спартакиаде в Волгограде на игроков “молодежки” обратил внимание тогдашний тренер “Арарата” Жарков, правда, из приглашенных футболистов постоянную прописку в команде получил только я. Степан Дарбинян тоже должен был играть и как раз на моей позиции, но он из-за травмы долгое время не мог выйти на поле. Я вышел в 1964 году ему на замену, заняв позицию левого центрального защитника команды, и играл на этой позиции до 1978 г. Правда, в последние годы на поле появлялся редко; рядом со мной уже не было моих товарищей. От ветеранов “Арарата-73” постарались избавиться, начав с капитана Оганеса Заназаняна… Делалось это под предлогом омоложения команды. Омоложение — важнейший процесс, никто против этого не спорит, однако все должно идти естественным путем, и прежде чем менять заслуженного ветерана, следует подготовить более или менее равноценную ему замену. Зачем же торопиться ставить в основной состав игрока, не успевшего еще проявить себя — только из-за того, что он моложе?..
— Обычно футболисты предпочитают играть на более выигрышных позициях, в атаке, где вроде бы легче проявить себя, отличиться. Вы же играли на куда более тяжелой позиции стоппера…
— Позицию игрока выбирает не он сам, а тренер — ему видней. Тренер нашей молодежной сборной Акоп Дургарян использовал меня на позиции центрального и левого защитника, и я еще с тех пор освоил эту позицию. Быть защитником — действительно очень трудное амплуа. Одно дело — забивать голы сопернику и совсем другое — не дать ему забить тебе. Защитные линии команды в первую очередь принимают на себя мощь атаки соперника, и любая команда прежде всего должна иметь надежные тылы.
— Современный футбол часто называют универсальным — это когда все игроки на поле способны выступать как на линии атаки, так и в зоне защиты…
— Вы знаете, в наше время мы, защитники, тоже шли вперед, когда это было необходимо, но при этом подстраховывали друг друга: на открывшееся место немедленно заступал другой игрок. Подобные маневры предполагают очень серьезное расходование сил и, соответственно, наличие отличной физической формы. Кроме того, одно дело, когда тылы команды прикрывают профессиональные защитники, другое — форварды или полузащитники, чьи основные функции совершенно иные. Ведь я как защитник лучше владею этой функцией, лучше знаю, как играть против тех или иных игроков соперника. Любые движения на поле должны исходить из логики игры. Если этого требует логика, то защитник может оказаться на линии атаки, в любых иных случаях вся команда может заплатить дорогой ценой за такие передвижения.
— Вы “опекали” на поле многих звезд мирового футбола, кто из них вам особо запомнился?
— Прежде всего отмечу, что, выходя на поле, мы не испытывали никакого страха перед
самыми звездными соперниками. В матче с мюнхенской ”Баварией” я должен был “опекать” чемпиона мира Хенесса, я перекрывал дорогу московскому динамовцу Геннадию Еврюжихину, киевским форвардам – такой работе не позавидуешь. Но вот труднее всего было играть против тбилисского динамовца Владимира Гуцаева.
— Разве Гуцаев опаснее Хенесса?
— Дело в том, что Гуцаев — хороший скоростной форвард — часто прибегал к неспортивным приемам, и это было непредсказуемо. Поди угадай, какой фортель он выкинет в следующий момент. Не случайно он сам не отрицал своих “фокусов” и сам же признавал, что зарабатывал штрафные и пенальти, так сказать, “левым” путем, то есть не совсем честным способом.
— Вы упомянули киевских футболистов, над которыми, собственно, и одержали эти две блистательные победы. Так вот, 10 октября 1973 года в финале Кубка СССР на 61-й минуте игры арбитр Павел Казаков назначил пенальти в ворота “Арарата”, после того как именно вы столкнули в штрафной полузащитника киевского “Динамо” Леонида Буряка…
— Буряк спровоцировал столкновение, неожиданно резко остановившись в штрафной прямо передо мной: избежать столкновения, затормозить уже было невозможно. Это сейчас я вспоминаю тот драматический эпизод с улыбкой и даже с юмором. Но вот что меня очень выручило тогда, вытянуло из “комы”, так это поведение моих товарищей по команде. Ни один из них меня не упрекнул ни словом, ни жестом. Мы не дали этому голу сломить себя, более того, он зарядил нас. Я подшучивал после игры над ребятами: мол, если бы я не сбил Буряка, то, возможно, не было бы победы. А так араратовцы пошли вперед, заставили соперника уйти в оборону, взяли инициативу в свои руки. И знаете, что? Я считаю, что мы победили со счетом 3:1, а не 2:1. Еще один “гол” забил наш тренер Симонян, сделав идеально точную замену, когда выпустил на поле Николая Казаряна и Сергея Погосяна. Эта замена “выстрелила в десятку”. Сергей и Николай очень активизировали игру — киевляне прижались к воротам. И именно удар Казаряна, отбитый неудачно Самохиным, стал добычей Иштояна, и Левон хладнокровно переправил его в ворота (1:1). Ну а второй гол Иштояна поставил победную точку в матче.
“Арарат” — единственная команда СССР, переигравшая киевлян в финале Кубка, и мы плюс к тому взяли реванш за финал 1954 года, когда динамовцы с тем же счетом 2:1 обыграли ереванский” Спартак”. Это было незабываемо.
— Многие футболисты по окончании игровой карьеры переходят на тренерскую работу. Вас такая перспектива не прельщала?
— Пожалуй, нет. Я точно знал, что старшим тренером работать не смогу. Помощником тренера, наверное, мог бы. Знаете, не каждый футболист способен стать тренером. Да и моя жизнь пошла другим путем. Я окончил ереванский институт народного хозяйства, принял назначение директором подарочного магазина, что на Туманяна, затем он стал комиссионкой, а позже — кафе “Динка” (это имя одной из моих внучек).
— Это уже, наверное, в годы приватизации…
— Да, в те самые. У меня осталась небольшая территория, где я и основал собственное кафе, и некоторое время оно неплохо работало. Но со временем вокруг появились куда более шикарные кафе, выдерживать конкуренцию стало очень трудно, да и, может, вписываться в поворот мне уже было поздно. Так что продал я кафе. И теперь просто пенсионер, как и многие мои коллеги по “Арарату”. Кстати, вы знаете, какая у меня пенсия? Нет? 47 тысяч драмов за 38 трудовых лет…
— Не хочется вас травмировать вопросом о сегодняшнем армянском футболе. Мне как болельщику обидно, когда игры чемпионата страны идут при пустых трибунах, да что там, многие даже матчи сборной стали игнорировать, мало того, что на стадионы не ходят, и по ТВ не смотрят, переключают канал. А какой был прежде ажиотаж — вся страна болела за “Арарат”, жила футболом…
— Мы играли для народа, очень хотели радовать своих болельщиков. Что касается нынешнего футбола, то мне, как бывшему футболисту, особенно больно за эту ситуацию. Трудно упрекать кого-то за то, что у нас низкокачественный футбол, ведь игроки наверняка хотят играть, но…
— Не могут.
— Играют, как могут. И это, скорее, их беда, а не вина. Что тут делать? Футбол требует большого внимания, средств, правильного к себе отношения. Футбол — тяжелая профессия и нелегкий бизнес, а в Армении он пока не сложился должным образом.
— Какой матч вам приятнее всего вспоминать – угадать нетрудно. А вот какой матч вы вспоминаете с наибольшей досадой?
— Вы знаете, это первый матч с мюнхенской “Баварией” в Кубке чемпионов. Мы проиграли 0:2, хотя второй гол уж точно не должны были пропускать. Мяч каким-то странным образом оказался в наших воротах. А уступи мы 0:1 или сыграй вничью, вполне могли бы пройти в полуфинал турнира и дальше.
— Вы часто встречаетесь со своими товарищами по команде?
— Дружба араратовцев — навеки. Встречаемся по разным поводам несколько раз в месяц – в клубе ветеранов футбола, справляем дни рождения, посещаем могилы ушедших наших друзей… Почти каждый день разговариваю с Сергеем Бондаренко, Левоном Иштояном, у него в Америке футбольная школа… Да что там… Мы всегда ощущаем плечо друг друга.
— Ваш сын Эмиль, насколько известно, тоже играл в футбол…
— Эмиль действительно играл и по завершении игровой карьеры не покинул футбол. Он сейчас работает тренером в “Пюнике”. Коли речь зашла о семье, скажу, что я счастливый человек. У меня четыре внука: у Эмиля двое детей и столько же у моей дочери Элины.
— В завершение нашей беседы что бы вы хотели пожелать нынешнему футбольному поколению?
— Побед, конечно. Любви болельщиков, успехов во всех начинаниях. Я рад, что в свое время играл за “Арарат”, бывало, даже с переломами, через себя. Мы играли ради наших болельщиков, и они нас ценили и любили за это. Вот такой взаимной любви я желаю нынешнему поколению футболистов.
— Но это поколение все больше мечтает о “мерседесах” и виллах… Араратовцы же сражались с “Баварией”, получая 40 марок суточных, что, кстати, ошеломило Беккенбауэра, когда он узнал об этом…
— Ностальгия по тем временам приятна, но что сейчас говорить об этом? Да, мы не могли играть в зарубежных клубах и зарабатывать большие деньги, но это не мешало нам быть счастливыми и думать о победах на футбольном поле. Впрочем, нельзя сказать, что государство о нас не заботилось: мы получили квартиры, правда, не сразу — надо было обождать, машины получили – хоть и не бесплатно… Словом, все у нас было, а главное, мы играли в команде, которая была известна во всем футбольном мире. “Арарат” — звучало гордо!
