Мои года — мое богатство. Единственное…
В 1992 году в одном из московских собесов от сердечного приступа скончался скромный гражданин, отстоявший длинную очередь для оформления пенсии. Никто не признал в нем еще не так давно всесильного хозяина Москвы, первого секретаря столичного горкома Виктора Гришина. Мог ли помыслить Виктор Васильевич, находясь в зените своей партийной славы и на гребне всесоюзной популярности, о таком конце? Быть может, осознав, что все на свете преходяще и с собой туда мы ничего не возьмем, мы научимся наконец быть терпеливыми и сострадательными к тем, кого жизнь обделила своими милостями, и особенно к тем, кто уже подошел к ее печальному закату.
Согласно научному определению, старость — это период жизни человека от утраты способности организма к продолжению жизни и до смерти. Характерные особенности — ухудшение здоровья, умственных способностей, затухание функций организма. В ненавистный преклонный, или пожилой, возраст женщины, для которых это имеет особое значение, тем не менее вступают раньше мужчин, в 56 лет, и пребывают в этой возрастной категории до 74 лет. У мужчин этот болезненный переходный период вдвое короче — с 61 до 71 года, после чего наступает старческий возраст, в котором обе половины рода человеческого пребывают до 90 лет. Вслед за ним те, кому посчастливилось не только дожить до столь почтенного юбилея, но и продолжать жить дальше, переходят в раритетный разряд долгожителей. По официальным данным 2007 года, в Армении проживали 320 человек, достигших столетнего рубежа. Самому старшему из них было 116 лет.
— Подавляющее большинство людей боится старости, а некоторые даже до такой степени, что это становится навязчивой манией, имеющей научное название — герантофобия. Чего же больше всего опасаются люди, не подозревающие, что процесс старения фактически начинается с первого дня рождения? Женщины, тщательно скрывая свой возраст, бояться утраты красоты и привлекательности, мужчины начинают опасаться, что без пресловутой виагры им уже не обойтись, а все они независимо от пола боятся наступления старческих немощей и более всего — одиночества.
Между тем опрос, проведенный в Армении пару лет назад одной международной организацией среди одиноких стариков, выявил, что многие из них имеют детей. В самом деле, в то время, на которое пришлась молодость этих людей, многодетные семьи были в большой чести и всемерно поощрялись государством. Среднестатистическая армянская семья 60-70-х годов имела как минимум 3 детей, благодаря чему этот возрастной пласт — самый мощный в нашем демографическом раскладе. И тем не менее парадокс налицо — демографический взрыв того десятилетия не стал залогом спокойной обеспеченной старости родителей. Напротив, никогда еще в нашей традиционно почитающей старость стране не было столько одиноких, обреченных на нищенство, заброшенных собственными детьми стариков. Безусловно, безработица и миграция сыграли зловещую роль в этом процессе разрыва. Многие дети, уже давно имеющие собственные семьи, уехали из страны — кто в поисках работы, кто скрываясь от долгов, — оторвались от отчего дома и вспоминают родителей от случая к случаю. Есть и такие, кто и вообще не вспоминает. Вот и остаются брошенные старики, формально имеющие детей и внуков, но фактически одинокие, мучительно тоскующие по ним, но при этом всегда находящие для них тысячу оправданий. Не в лучшем положении и те, чьи взрослые дети хоть и остались в стране, но работы не нашли и потому не только не помогают родителям, но еще и урывают часть их пенсии. Таким образом, единственным средством выживания и для формально, и для фактически одиноких стариков остается пенсия.
Обратимся вновь к официальной статистике. По данным Национальной статистической службы, на 1 апреля 2010 года в Армении насчитывалось 522,5 тысячи пенсионеров, что для такой маленькой страны избыточно много, а для такой слабо насыщаемой казны, как наша, слишком обременительно. На выплату пенсий уходит около 6 процентов ВВП, что является самым высоким направлением социальных расходов казны. Но проблема имеет не только материальный аспект — к почитаемому статусу древней страны прибавился и малопочтенный статус стремительно стареющего государства, что прежде всего представляет угрозу его национальной безопасности. Миграционные процессы, наложившись на резкое падение рождаемости, откорректировали нашу демографию до того опасного предела, когда каждый шестой гражданин Армении — пенсионер. На 460 тысяч работающих у нас приходится более 520 тысяч пенсионеров. Это означает, что одному работающему приходится кормить 1,2 пенсионера, что, безусловно, нонсенс, поскольку общепринятым во всем мире соотношением является 3 к 1.
Вполне естественно, что столь малочисленный контингент не в состоянии обеспечить пристойное существование полумиллионной армии пожилых “казенных иждивенцев”. Отсюда и величина пенсий, минимальный размер которых сравняется с минимальной потребительской корзиной только в 2018 году, о чем, однако, с гордостью сообщил замминистра соцтруда и социальным вопросам Артем Асатрян. Неизвестно, скольким из нынешних пенсионеров доведется дожить до этого благословенного времени, но нынешние жесткие реалии приходится преодолевать им всем уже сегодня. А они таковы — стоимость минимальной потребительской корзины в Армении составляет 37,3 тысячи драмов т.е. 100 долларов, при этом размер средней пенсии — 24,5 тысячи, т.е. 60 долларов. Базовая пенсия в нашей стране — 8 тысяч драмов, правда, с 1 ноября она повысится до 10 500, но и тогда по этому показателю мы по-прежнему будем прочно занимать одно из последних — 11-е место среди бывших советских республик. В странах Прибалтики, к примеру, пенсия выше в 6 раз. Поэтому осведомленные о нашем пенсионном обеспечении иностранцы не состоянии понять, как одинокие пожилые люди вообще выживают в Армении, тем более в условиях постоянно растущих цен на продукты питания и коммунальные услуги. Кстати, наши пенсионеры вызывают удивление не только у зарубежных гостей, но даже у собственных избранников. Так, депутата НС Вардана Айвазяна неприятно поражает, что в отличие от иностранных старичков наши уклоняются от променадов по улицам любимого города. О том, что на 20 тысяч драмов в месяц особо не разгуляешься, председатель парламентской комиссии по экономическому развитию, видимо, не догадывается.
Повышение пенсий многих пенсионеров больше пугает, нежели радует, поскольку эта социальная акция на поверку оказывается антисоциальной, так как прибавка в несколько тысяч лишает их социального пособия и тем самым не увеличивает, а сокращает семейный бюджет.
Однако, по прогнозам высоких социальных чиновников, никаких прорывов на пенсионном фронте ждать не следует, поскольку демографическая ситуация может даже осложниться, и вот почему. С одной стороны, в пенсионный возраст вступает послевоенное поколение, когда рождаемость была беспрецедентно низкой, с другой — на рынок вступает поколение 90-х, когда рождаемость в республике снизилась вдвое. Таким образом, соотношение кормильцев и едоков не сулит пенсионерам светлого будущего.
Никаких перемен в их судьбу не внесет и новая накопительная пенсионная система, слушания по которой проходили недавно в парламенте. Не внесет по той простой причине, что она ориентирована не на нынешних пенсионеров, а на будущих, поскольку накопительная составляющая по замыслу инициаторов этого проекта будет введена с 2014 года, и, главное, сами работающие граждане уже с младых ногтей должны подсуетиться и обеспечить себе достойную старость. Что же касается нынешних стариков, то им уже до конца жизни придется довольствоваться своими 25-30 тысячами драмов, которые лишь раз, да и то только после их смерти, округлятся до пристойной цифры в 200 тысяч, которые сердобольное государство выдаст родственникам на их похороны. Наши старики умирают не только естественной смертью. В январе-июне этого года из 317 случаев самоубийств и попыток самоубийства около 20% пришлось на пенсионеров.
Тягостную участь большинства армянских стариков, вынужденных довольствоваться скромными щедротами государства, в полной мере разделяют и ветераны Великой Отечественной войны и даже родители азатамартиков. О трагической судьбе матери одного из них — Эллы Григорян, 20 лет живущей без крова, — мы писали в одном из последних номеров “НВ”. О ветеранах ВОВ, которых осталось в Армении чуть больше 3,5 тысячи, страна вспоминает только в День Победы. Все остальные дни в году они принадлежат самим себе и выживают на свои пенсии и почетные выплаты в размере 25 тысяч драмов. Предоставленные им льготы минимальны и никаких социальных проблем не решают. Известная российская тележурналистка, член Общественной палаты при президенте РФ Маргарита Симонян сказала о них так: “Они учились в советской школе, потом им сломали юность войной, потом по 40 лет трудились на благо советской Отчизны, состарились, вышли на пенсию и вдруг — бах, Родина от них куда-то делась. И коль скоро Россия признала себя правопреемницей той утраченной родины, за которую сражались нынешние ветераны, Маргарита Симонян внесла предложение предоставить им всем, проживающим на постсоветском пространстве, российское гражданство, которое обеспечит и высокие пенсии, и множество социальных льгот.
Сегодня в Армении 50 тысяч одиноких стариков, живущих в нищенстве, в совершенно неприемлемых для нормального человеческого существования условиях, перебиваясь с хлеба на воду. То, что выжить на одну пенсию, которая почти вдвое ниже официально признанной стоимости минимальной потребительской корзины, невозможно, вынуждены признать даже сами чиновники. Есть немало и таких, у кого вообще нет крыши над головой — одних выжили соседи или даже родные детки, другие в 90-е годы продали жилье и вложили деньги во вскорости рухнувшие банки, словом, у каждого своя причина и своя личная трагедия. Наша газета много писала и продолжает писать о них, и кое-кому даже удалось помочь. Но подменить собой государственные институты социальной защиты общественность не в состоянии. Однако деятельность этих институтов на протяжении всех лет независимости оставляет желать много лучшего. В Армении 7 домов-интернатов для престарелых, хотя возраст значительной части постояльцев еще довольно далек от этой критической возрастной отметки. У многих даже есть дети, которые не в состоянии прокормить родителей. По словам работников социальных служб, за последние 20 лет ни одного старика или старушку не вернули в семью. Из 7 интернатов 4 находятся на государственном попечении, 3 — принадлежат частным лицам. Содержатся в них в общей сложности 1100 человек, из коих 900 — в государственных. На содержание каждого выплачивается по 2860 драмов в день, да еще у самих стариков вычитывается значительная часть их пенсии. Словом, на жизнь, хоть и не очень хорошую, хватает, но это в случае, если старики не болеют. Однако старческие недуги посещают их довольно часто. Госзаказ положен далеко не всем, денег на оплату дорогостоящего лечения нет ни у интерната, ни у самого больного. Больницы, у которых свои проблемы, с такими пациентами долго не возятся и, подлатав их чуть-чуть, отправляют обратно. А если у больного тяжелое неизлечимое заболевание, скажем, онкологическое, так ему вообще деться некуда. Недавно министр диаспоры Грануш Акопян выступила с очередной инициативой построить в Ереване интернат для престарелых из диаспоры. Ничего плохого в этом, конечно, нет, но наши пожилые соотечественники за рубежом и так социальными благами не обижены, так что не о них, а о собственных, погрязших в одиночестве и нищете стариках нам нужно думать в первую очередь. В частности, построить хоспис для неизлечимо больных, где они хотя бы умереть могли в нормальных условиях.
А поскольку речь зашла о здравоохранении, уместно вспомнить и о том, что во многих странах активно развивается гериатрия — сфера медицины, которая занимается исключительно болезнями старческого возраста. Большое внимание уделяется и геронтологии — науке, изучающей биологические, социальные и психологические аспекты старения человека, его причины и способы борьбы с ним. В советское время этим направлениям уделялось достаточное внимание — в Армении даже был свой главный геронтолог. В настоящее время оба эти направления, видимо, как не заслуживающие внимания, напрочь забыты. Какие-то скудные сведения доводятся до будущих семейных врачей — этим все и ограничивается. Ни государственный Медуниверситет, ни Национальный институт здравоохранения не занимаются подготовкой специалистов такого профиля. На них нет и госзаказа. И это тоже отношение к старикам, утвердившееся в нашей стране.
Сегодня финансовые возможности государства таковы, что оно может поместить под крышу только 900 обездоленных стариков, но ведь их у нас 50 тысяч. Доброе дело сделала общественная организация Миссия Армения, открыв в 2007 году при содействии швейцарского правительства и общины Канакер-Зейтун общежитие для престарелых. Суть этого проекта, весьма популярного в некоторых странах Европы, заключается в том, что здесь поддерживается уклад обычного коммунального жилья — отдельная комната на каждого и кухня и санузел на двоих. На каждом этаже проживает одна многодетная семья, которая обеспечивает чистоту и порядок, оказывает старикам различные услуги и вносит дух семейственности в этот дом. Постояльцы готовят еду сами, самостоятельно оплачивают коммунальные услуги, вечерами собираются в уютных холлах, где совместно проводят свой досуг. Недостатки, конечно, есть, но они преодолимы, главное — найден еще один оптимальный путь решения проблемы одиноких стариков, который неплохо позаимствовать и другим.
В отличие от многих стран в нашей одинокие пенсионеры пользуются предельным минимумом льгот — бесплатным проездом в гостранспорте, а некоторым из них, набравшим заветные баллы в “Паросе”, предоставляется госзаказ на лечение и бесплатные лекарства в поликлинике — вот, пожалуй, и все. При этом никакие скидки при уплате дорожающих с каждым годом коммунальных услуг им не положены. Они и съедают львиную долю пенсии, несмотря на то что старики включают обогреватели на пару часов в сутки, обед готовят на неделю, а телефоном практически не пользуются. Зато почтовые и социальные работники при каждой очередной раздаче пенсий и пособий без зазрения совести и без разрешения присваивают 200-300, а то и больше драмов, что эквивалентно прожиточному суточному минимуму одинокого старика.
В последнее время проблемы старости стали привлекать к себе пристальное внимание человечества. Вызван этот интерес глобальным старением нашей планеты, и в этот процесс в той или иной степени вовлечены все страны. По данным ВОЗ, 2,5 процента населения земли старше 75 лет, в Армении этот показатель вдвое выше. С одной стороны, это свидетельствует о высокой продолжительности жизни — в Армении женщины живут в среднем 77 лет, мужчины — 71. Но, с другой стороны, общество не может развиваться за счет стариков — это создает массу сложных проблем в социальной, оборонной, здравоохранительной, финансовой сферах. Поэтому как бы мы ни открещивались от советских стереотипов, но, видимо, самая оптимальная и разумная модель общества все-таки та, где молодым везде дорога, а старикам везде почет. На этом разумном балансе всегда держался мир со дня своего сотворения. Недаром древние мудрецы предостерегали — горе народу, где нет стариков. И в заключение один мудрый совет тем, кто панически боится наступления старости, — не жалейте о том, что стареете, многим в этом было отказано.