“#me too” по-армянски
Планету сотрясает не только от войн и конфликтов, но и от скандалов. Хуже то, что они становятся все изощренней. Последним новшеством явилось ставшее массовым движение женщин против сексуальных домогательств. Любых! Начавшись с американского продюсера Харви Вайнштейна, оно дошло аж до Госдумы РФ. Известные люди стали пачками попадать под жесткий женский прессинг. Сотни «оскорбленных» женщин неожиданно вспомнили, как двадцать-тридцать лет назад кто-то типа Вайнштейна ущипнул ее не за то место или просто пригласил поужинать. Значит, есть повод мочить «извращенца» по полной программе. Женская месть всегда бессмысленна и беспощадна, как сказал Пушкин. Может, он имел в виду другое, но и здесь эти слова к месту.
До нас, к счастью, новая напасть пока не дошла. Но кто знает…
Нунуфар не очень-то любила читать газеты, смотреть новости и вообще не интересовалась политикой. Все ее помыслы были направлены на более насущные задачи – как побыстрее выскочить замуж и, если эта задача не удастся, то как прожить на маленькую зарплату.
Как-то на работе коллега по сортировке корреспонденции между делом рассказала, что одной американке удалось через суд получить миллион долларов от одного богатого политика, который двадцать лет назад имел несчастье взять ее за попку. Для подобного заурядного и даже естественного, с нашей точки зрения, действия дотошные американские юристы придумали специальный термин – «харассмент». И теперь многие поруганные «харассментом» женщины берут финансовый и имиджевый реванш у своих давних обидчиков.
Эта новость буквально ошарашила Нунуфар и потрясла до глубины ее чуткой женской души. Оказывается, счастье и финансовое благополучие (это синонимы) буквально рядом, надо только хорошенько вспомнить свою бурную девичью молодость.
И она стала вспоминать.
Мужчин и мальчишек, проделавших с ней то же самое, что и политик со счастливой американкой, набрался аж целый список на два листа. Причем делали они это совершенно забесплатно, что, в свете нового женского реванша, было особенно обидно для Нунуфар. Оставалось выяснить, кто из них достиг финансовых или карьерных вершин, чтобы вытряхнуть из них приличную моральную компенсацию за «пережитый кошмар харассмента и попрание прав женщины».
Нунуфар начала сбор информации по кандидатам на возможное обвинение в домогательстве. Пришлось подключить всю родню, школьных и институтских подружек и даже соседа из налоговой инспекции. Список быстро сократился до трех фамилий. Все остальные «хвататели» оказались кончеными неудачниками и дипломированными лузерами, взять с них было нечего. Но оставшиеся трое «счастливчиков» очень даже подходили под категорию особо злостных харассментщиков.
Первый кандидат – бывший одноклассник-двоечник, с трудом закончивший школу, стал ныне депутатом от правящей партии. Выяснить размеры его капитала оказалось делом нелегким. По информации из налоговой, депутат фактически ничем не владел. Однако он жил в шикарном особняке, ездил на «Хаммере» и обедал только в самых дорогих ресторанах. Нунуфар отметила его как самого успешного, следовательно, самого перспективного в плане кандидата, выдающего компенсацию за ее пожизненный стресс от пережитого кошмара.
Второй – владелец пивного завода, отличался тем, что успел трижды жениться и все три раза удачно, так как бывшие жёны уходили от него с одним чемоданом, оставив ему всё, с чем пришли. Рядом с его именем Нунуфар поставила жирный вопрос.
Третий кандидат умудрился стать советником какого-то министра. Внешне он ничем не отличался от тех одноклассников, кто попал в категорию «неудачников». У него был еще один минус – он остался холостяком, так что шантажировать его было бы трудновато. Под его черно-белой фотографией Нунуфар написала только два слова: «на крайний случай».
Тянуть резину было не в правилах Нунуфар, посему она не стала откладывать дело в долгий ящик, а сразу заявила в прямом эфире телепередачи «Под занавеской» о своей девичьей трагедии. Она назвала по имени всех трех посягателей на ее женскую честь и со слезами на глазах призналась, что пережитое не дает ей до сих пор спать по ночам. Ужасный «харассмент» навсегда сломал ее судьбу и испоганил в ее глазах образ всех мужчин. Ведущий передачи и зрители слушали ее с открытыми ртами. Никто так и не понял, что же, собственно, случилось с ней двадцать лет назад, но слухи пошли самые ужасные.
После передачи жизнь Нунуфар круто изменилась. Нет, на нее не посыпался золотой дождь от обвиняемых. Зато весь город только и говорил о бедняжке Нунуфар, которая подверглась такому страшному «харассменту», что и выразить приличными словами невозможно.
Женщина подала в суд на всех троих, надеясь, что хоть один да выиграет. Но судья оказался то ли подкупленным, то ли замшелым консерватором. Он тупо требовал каких-то доказательств. Либо свидетелей «харассмента», либо платье с отпечатками пальцев обвиняемых в нужном месте. Как прецедент, он привел пример дальновидной Моники Левински в ее деле против Билла Клинтона. Но, как назло, у Нунуфар не было ни того, ни другого. Сами виновные даже не явились в суд. Словом, полное отсутствие европейского и американского понимания в противодействии харассменту. Сам судья, вручая ей повестку о встречном иске за клевету от бывших школьных поклонников, не удержался и тоже слегка ущипнул Нунуфар за мягкое место. Почти по-дружески.
Но у Нунуфар теперь уже имелся опыт. Она решила сохранить платье с отпечатками пальцев судьи до лучших времен, пока армяне дорастут до европейских стандартов морали. А там, глядишь, можно будет заставить судью или жениться, или раскошелиться. Наверняка таковой станет в ближайшем будущем наша жизнь. Мы же идем в Европу, а там принцип один – за всё надо платить.