“Кто-то из критиков сказал, что мой фильм — это памятник Еревану…”

Ереванская премьера на «Золотом абрикосе» документального фильма «Шесть музыкантов на фоне города» не ограничилась лишь разовым фестивальным показом. Картину «крутили» потом в кинотеатре «Москва» еще более недели – до 28 июля. Оно и понятно… Ведь лента на протяжении семидесяти трех минут визуализируeт творческие портреты известных и любимых ереванцами музыкантов.

Тех, без которых столичный город лишился бы своих знаковых полутонов, значительной части своего обаяния и колоритного своеобразия. О том, как удалось совместить в едином экранном пространстве, на первый взгляд, столь различных по жизненному пути, эстетике и способу самовыражения героев, корр. «НВ» беседует с автором картины — поэтом, фотохудожником и режиссером Татьяной ДАНИЛЬЯНЦ.

— Татьяна, это не первое участие ваших фильмов в программах «Золотого абрикоса». Значит ли это, что вы числите себя среди поклонников ереванского фестивального кинодейства?

— Еще Коко Шанель говорила: «Я люблю тех, кто любит меня». Как я иначе могу относиться к фестивалю, который с интересом воспринимает мои работы и которому я их отдаю уже столько лет?! Однозначно — с большим чувством радости. В первый раз я оказалась в Ереване десять лет назад на маленьком фестивале «Кин» и представила свой фильм о венецианцах «Сад, который скрыт». Тогда мы и познакомились с режиссером Арутюном Хачатряном, которому, как мне кажется, понравилось, что и как я снимаю. По крайней мере через несколько месяцев он пригласил меня на свой кинофестиваль «Золотой абрикос». В следующий свой «абрикосовый» приезд я показала новый фильм «Венеция на плаву». В этом же году дирекция «Золотого абрикоса» предложила поставить в конкурс мою новую картину «Шесть музыкантов на фоне города», премьера которой прошла весной в Москве. Но от конкурсных соревнований в Ереване я отказалась, поскольку сейчас, после долгих недель подготовки премьеры и проката в России, не хочу себя чувствовать в стрессе конкурсной гонки… Поэтому я с радостью приняла персональное приглашение директора фестиваля Арутюна Хачатряна участвовать в почетной секции «Ереванские премьеры».

— Вы довольны тем, как прошла в Ереване премьера фильма?

— Конечно. Сам факт того, что при показе документальной картины самый большой зал кинотеатра «Москва» был полон, — нечто удивительное и волнующее. Другим немаловажным событием для меня стало и то, что вместе со съемочной группой на сцену поднялись и три моих героя — Лилит Пипоян, Форш и Малхас. Более того, еще до начала фильма Малхаса наградили медалью фестиваля. Это совмещение кино и музыки мне показалось знаковым и очень символичным – это было как бы «закадровое» продолжение моей картины. Но и на этом не завершился вечер приятных сюрпризов — мои персонажи устроили концерт на площади Азнавура. То есть зрители выходили после премьеры, еще переживая увиденное, и сразу попадали в стихию «живого» музыкального исполнения…

— А в продолжение премьерных метаморфоз вам позвонили из дирекции фестиваля и спросили, можно ли показать фильм еще раз, поскольку интерес к нему большой? Я читал в фейсбуке ваше благодарственное послание сотрудникам как «Золотого абрикоса», так и кинотеатра «Москва» за содействие и помощь в организиции проката…

— Изначальное внимание к фильму «Шесть музыкантов на фоне города» в Ереване я в первую очередь объясняю значительностью своих персонажей для зрителя. Ведь они — живые символы городской культуры. А вот последующие впечатления от фильма и зрительский интерес к нему – это уже, скажу без ложной скромности, собственно к тому, как устроен фильм. Ведь даже об очень известных людях можно снять такую картину, которая «не зацепит» зрителя. Люди сначала идут на имена, но потом «сарафанное радио» разносит зрительские впечатления без твоего участия и без «давления именами». Кто-то из критиков в Москве сказал мне, что мой фильм — это памятник Еревану. Мной был осознанно выбран стиль, в котором присутствует монументальность. Это и постановочные мизансцены, в которые «вписаны» герои фильма, и долгие смысловые панорамы и проезды. Все это «делает» фильм. К примеру, мы начинаем фильм с арки Чаренца и потрясающего вида на вершины Арарата. Дживана Гаспаряна мы снимали на фоне потрясающего по архитектуре здания Оперы, к которому «подлетали» на дроне, а во время беседы с Лилит Пипоян проходили вдоль стен некогда Эриваньской крепости…

— Вы фотограф, поэт, режиссер, а визуализировать армянскую столицу почему-то взялись через музыкантов. Тем более таких разных. Есть ли, на ваш взгляд, некая музыкально-тематическая основа или тема, где они пересекаются или, наоборoт, конфликтуют? К примеру, как может Арто Тунчбояджян соотноситься с Дживаном Гаспаряном? Или же Лилит Пипоян с тем же Малхасом и Форшем?

— Суть была не в том, чтобы музыку в фильме связать между собой. Главы этого фильма связывались тематически в первую очередь. В основе идеи выбора именно этих шести персонажей лежит то, что они городские музыканты. Это люди, которые играют в городе и для горожан. При этом они не только играют для Еревана в Ереване, но и подпитываются энергией города, как во время своей ежедневной жизни, так и во время своих выступлений. Иными словами, моя картина не только о музыке, но и о городе Ереване, увиденном глазами музыкантов. О его и их жизнях.

Ну, а Арто Тунчбояджян — это такой хранитель армянской культуры и истории, скажем так, армянства, который в условиях националистических табу открыл свой собственный язык для творческого самовыражения и сопротивления. Полтора десятка лет назад он приехал в Ереван и обрел здесь единомышленников, что очень важно для моей киноистории.

— Вы как-то говорили, что сначала планировали снять короткометражку о Форше, а уж затем проект разросся аж до полнометражной картины и шести персонажей…

— Так все и было. Первым был Форш, потом в проект почти одновременно добавились Лилит Пипоян и Малхас. Об Арто Тунчбояджяне я тогда мало что знала, только знала его удивительную музыку… поэтому это стало для меня сюрпризом – однажды обнаружить его в Ереване и снять! Непонятно было, сможет ли в нашем фильме участвовать классик народной музыки Дживан Гаспарян. Ведь Гаспарян часто бывает на гастролях, да и живет он на два дома – в Ереване и Калифорнии. Но наши «часы совпали» и он поучаствовал в фильме. Так что его участие — щедрый подарок проекту. Последним в картину вошел самый молодой участник Микаел Восканян, которого я, по совету друзей, услышала в 2014 году в одном из ереванских клубов. Послушав его исполнение на таре, я поняла, что для целостности картины необходимо иметь в истории и этого замечательного музыканта нового поколения, перекинувшего творческий мостик от Саят-Новы и других ашугов до ритмов нашего века.

— Снималось легко и быстро, проблем не возникало?

— Сложности были в поисках финансирования, полтора года искала деньги. Сняла на частные инвестиции профессионального финансиста из Москвы Артема Костандяна. Он также является одним из основателей центра армяноведческих исследований АНИВ. Всего было четыре киноэкспедиции в Ереван. Параллельно же была большая выставка моих фоторабот и скульптур из стекла в Национальной галерее Армении, а в Музее современного искусства был показан мой артпроект «Дары Венеции – Сергею Параджанову» с коллажами из венецианского текстиля и муранского стекла, фотографиями и видео. Этот мой проект построил мост между личностью человека-космоса Сергея Параджанова и космосом Венеции…

— А за всей этой многослойной событийной чередой и съемками удалось подметить проблемы и изменения, которые происходили и происходят с главным героем фильма – с Ереваном?

— Вопрос очень сложный, потому что чувства противоречивые. С одной стороны, ясно, что город модернизируется внешне и есть изменения к лучшему. Но и истребление культурного наследия тоже происходит. Мы в Москве проходили через те же проблемы. Город ломали сначала при первом мэре Лужкове, а теперь мажорными темпами модернизация продолжается при Собянине. Я по натуре футурист, мне нравятся изменения, без них город погружается в неадекватную инерционность. Но, безусловно, я за охрану исторических памятников. Все, как и в вообще в жизни, заключается в балансе, в пропорциях, в соотношении потерь и приобретений. Для меня это большой вопрос еще и потому, что я сняла два фильма о Венеции, в которой с XV века ничего не меняется. И по закону, запрещено менять, поскольку город находится под охраной ЮНЕСКО. Но вот проблема: как нашим современникам жить в зданиях, которые были построены в XV веке и по потребностям это самого XV века? Это – непросто. Так что Венеция — это предельная точка сохранения культурного наследия. В целом, мне кажется, города должны быть для людей и отвечать тем требованиям, которые есть у жителей этого города. Я обожаю Ереван – совершенно фантастический по архитектуре город! Архитектура и городская музыка — это его ноу-хау. Ломать этот город в его единичных и редких исторических памятниках архитектуры, скажем, XIX века, конечно же, ужасно. И никакие потребности бизнеса тут не оправдание. Это мое мнение.

— В своих ранних интервью вы часто сравнивали документальное кино с хорошим коньяком, который должен настояться. Вы любите армянский коньяк? Как относитесь к нашей национальной кухне?

— Несколько раз я была на дегустации отличных коньяков завода «Арарат». Мои рецепторы в состоянии отличить коньяки различной степени выдержки. Скажу лишь, что крепкие напитки — это не мое. При случае выпью пару бокалов отличного белого вина, которого в Армении сейчас немало. Но от «излишеств» стараюсь держаться подальше. Что касается того, чтобы вкусно поесть, то я — большой патриот венецианской рыбной кухни…

Беседовал