Крымский прецедент

Приднестровье, Нагорный Карабах, Абхазия и Южная Осетия одновременно со страхом и надеждой наблюдают за происходящим в Крыму. Пока они отмалчиваются. Однако долго держаться у них не получится. Судьба Приднестровской Молдавской республики (ПМР) наверняка в Кремле уже решена, Абхазия не хочет идти по крымскому пути, а Южная Осетия, напротив, надеется, что ее позовут, наконец, в Россию. Ну а Нагорный Карабах, с одной стороны, рад возможному юридическому прецеденту, а с другой — понимает, на примере Крыма, что в случае начала войны с Азербайджаном есть шанс, что карабахцам, кроме Армении, никто не поможет.

Решение о государственном суверенитете Крыма, которое Верховный совет автономной республики принял 11 марта 2014 года, не позволяет сомневаться в том, что курс на присоединение полуострова к России остается неизменным. Ведь в опросном листе для референдума остается всего лишь два варианта — вхождение в состав России в качестве одного из ее субъектов либо расширение автономии полуострова в составе Украины. Третьего варианта — государственной независимости — не предусмотрено. Так что решение от 11 марта просто первый шаг и дополнительное юридическое обоснование для референдума 16 марта. Его исход, впрочем, тоже заранее известен. Не приходится сомневаться, что данные опросов, согласно которым 77% крымчан хотят присоединения к России, вполне соответствуют действительности. Возможно, создания отдельного государства или подписания конфедеративного равноправного договора с Украиной могло бы пожелать еще большее число жителей Крыма, но на референдуме их об этом спрашивать не будут. Значит, из двух вариантов абсолютное большинство вполне может выбрать вхождение в состав Российской Федерации.
Каков будет эффект этого решения для международной политики, геополитики, экономики, пока предсказать трудно. Конфликты, примирения, санкции, экономические войны, дестабилизации ситуации в самых неожиданных точках мира — все это наверняка будет спровоцировано “крымским прецедентом”. Но есть на карте мира несколько мест, где наблюдают за Крымом со страхом или надеждой, и точно знают, чем может для них обернуться присоединение полуострова к России.
По информации “Росбалта”, Москва посоветовала приднестровцам “не высовываться”. И местные власти стараются следовать этому совету, даже несмотря на то, что Украина увеличила количество войск на границе с Приднестровьем. Однако в Тирасполе уверены, что, создав “крымский прецедент”, Москва обязательно вспомнит и о приднестровцах. В конце концов, в отличие от крымчан, они уже дважды просили принять ПМР в состав России.

Сходные ожидания есть и в Южной Осетии, которую Грузия считает частью своей территории. Шансы этого государства, которое признает Россия, но не признает большинство стран-членов ООН, стать частью Российской Федерации либо в качестве отдельного субъекта, либо, воссоединившись с Северной Осетией, резко возрастают. Правда, там на эту тему также сейчас никто активно не высказывается. Что, впрочем, не особенно удивительно, поскольку это небольшое государство экономически и политически полностью зависит от России и не станет никак артикулировать свою позицию, не получив ясного сигнала из Кремля.
Сложнее положение еще одной республики, которую Грузия считает частью своей территории, а именно Абхазии. Здесь вполне довольны своим суверенитетом, который Россия признала после августовской войны 2008 года. О том, что Абхазия в будущем может быть признана и на Западе, часто пишут даже американские аналитики и их коллеги из Европейского Союза. Неудивительно, что абхазы скорее с опасением смотрят на крымский прецедент.
Последняя непризнанная, как и Приднестровье, никем республика — это Нагорный Карабах. Он вовсе не стремится войти в состав России или даже присоединиться к “материнской” Армении, а хотел бы сохранить завоеванную с оружием в руках независимость. Поэтому, с правовой точки зрения, для карабахских армян важнее решение о суверенитете Крыма, принятое Верховным Советом этой автономии 11 марта, нежели даже предстоящий 16 марта референдум и последующее включение полуострова в состав России. Однако карабахцы видят и другую проблему. Страна ввела войска на территорию более слабого соседа и спокойно, практически без сопротивления со стороны мирового сообщества забирает то, что считает по праву своим. Это очень похоже на гипотетически возможную попытку со стороны Азербайджана вернуть Нагорной Карабах при помощи военной силы. Так же может быть и с Карабахом, опасаются некоторые политики в Степанакерте. Недаром азербайджанские депутаты проводят сегодня параллели и говорят о том, что мировое сообщество, “проглотив” в свое время появление никем не признанного карабахского государства, само создало основания для появления сегодня “крымского прецедента”.
Впрочем, тут вопрос остается открытым. Все слишком запутанно. Ведь в Азербайджане многие именно Россию считают главным “спонсором” карабахской независимости. Следовательно, силовое решение крымской проблемы можно понимать как сигнал Москвы о том, что она, в случае необходимости и для защиты своих интересов, как их понимают в Кремле, не побоится применить оружие. Например, для защиты Армении как члена Организации договора о коллективной безопасности, а значит, косвенно, и Карабаха.
В итоге Армению, Нагорный Карабах и Азербайджан слегка лихорадит. Но они ждут от Москвы “исповедания веры” по карабахской проблеме. Собственно, это и есть самый главный вопрос сегодня — как в будущем сам Кремль станет трактовать “крымский прецедент”. От этого зависит судьба “старых” самопровозглашенных государств на постсоветском пространстве. Уже хотя бы потому, что из постсоветских стран Россия сегодня единственная не только декларирует готовность применить силу, но и достаточно откровенно делает это.
(С сокращениями)

Иван ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ

Подготовила
Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН