КЕПКА ЛЕНИНА И ПРЕЗИДЕНТ

Правители, приходящие к власти по воле улицы, чаще всего по воле улицы и уходят. Впрочем, «уходят» мягко сказано. Сбегают, улепетывают , уносят ноги… Так было с Абульфазом Эльчибеем в Азербайджане, то же самое с Звиадом Гамсахурдиа в соседней Грузии, о чем краткие воспоминания свидетеля последнеих лет его жизни. Чтобы знать, помнить и понимать.

Встреча тогда собкора «Известий» с Гамсахурдиа состоялась зимой 1992 года в пансионате Иджеванского коврового комбината.

Войдя в устланную коврами комнату президента-беглеца, испытал необычное ощущение. Все, вроде бы, на месте, все как положено, ничего, будто бы, особенного, но чего-то то ли не хватало, то ли, напротив — с чем-то был перебор.

…Рассказывают: во время войны немцы захватили один из райцентров Белоруссии и, увидев на центральной площади памятник Ленину, снесли его. Чтоб не возиться долго, намотали на шею трос, привязали к такну и сорвали голову. Когда райцентр освободили, памятник решили восстановить. Заказали в областном центре отсутствующую голову, чтоб затем приладить к туловищу, и дело с концом.

Седьмое ноября. Собрался народ, смотрит на памятник, радуется, но смотрит как-то странно. Что-то необычное витает в воздухе, вызывая у людей смущение. И так на второй и даже на третий день, пока проходящая мимо старушка не заметила: одна кепка у Ленина зажата в руке, а другая одета на голову. Заказывая голову к туловищу, о кепке, которая в руке, предупредить забыли…

Нечто подобное испытывал в тот день и я. Встретившись с Гамсахурдиа, не мог избавиться от чего-то второстепенного, но явно отвлекающего, уводящего от главного в сторону. Главным же было узнать и передать в «Известия» подробности бегства президента из Тбилиси и, что еще важнее, его планы на ближайшее время.

Что-то журналисты, разумеется, уже знали. Было, к примеру, известно: после того, как Гамсахурдиа покинул бункер здания правительства, президент попытался получить разрешение осесть в Азербайджане. Уже в девять утра его кортеж пересeк границу соседней республики и в течение пяти часов Гамсахурдиа вeл телефонные переговоры о предоставлении политического убежища в Баку. Безуспешно. После этого был взят курс на Армению и уже десятого января глава Грузии обратился с той же просьбой к Армении.

Еще до того, как с руководителем главной информационной программы республики Константином Тер-Ованнисяном мы вошли в двери коттеджа, телохранители Гамсахурдиа показали изрешеченный автоматными очередями «Мерседес». Тут же, у машины, в непонятно приподнятом настроении резвился сын президента. Показали и жену, рядом (теперь уже не вспомню) то ли министр здравоохранения, то ли руководитель главного банка Грузии — тоже женщина.

За безопасность Гамсахурдиа и сопровождавших его лиц в Иджеване отвечали заместитель министра Внутренних дел Армении Арутюнян и начальник местного отдела КГБ.

К Гамсахурдиа нас обещали впустить сразу после того, как с ним встретится спикер армянского парламента Бабкен Араркцян. Встреча состоялась, но о чем был разговор, мы конечно, не узнали.

…При том, что это был никак не лучший день его жизни, Гамсахурдиа, держался достойно, хотя последствия, скажем мягко, беспокойной ночи давали о себе знать. Было видно, что президент не знает, как быть дальше, и намерен следовать принципу: если не можешь принять решение сию секунду, отпусти ситуацию, она сама как-то разрулится.

Отсюда полное отсутствие какой-либо конкретики в ближайших планах и нежелание вспоминать подробности минувшей ночи. Короче говоря, интервью не получилось, передавать в редакцию было нечего, а к ощущению дискомфорта, не покидавшего автора в Иджеване, добавилась еще и вина за проваленное задание. Что до странного дискомфорта, то все оказалось просто — автора смущал синдром «Ленин в двух кепках».

Описываю подробности. На полированном столе была расстелена оберточная бумага родом явно из сельпо. На бумаге — тушка копченного севанского сига. Рядом, початая бутылка коньяка «Васпуракан» и два фужера. (Лучший армянский коньяк, не то, чтобы не гармонировал с сиговой копченкой, а решительно ее отвергал). Во главе стола  известный утонченностью вкуса и изысканными манерами президент. Одно с другим не вязалось никак. Отсюда эффект «ленинской кепки».

…Пятнадцатого января 1992 года в девятнадцать часов местного времени из аэропорта «Звартноц» вылетел Ту-134 с Звиадом Гасахурдиа. Тем же бортом отбыли его семья, сопровождающие лица и личная охрана. Взять у президента интервью не получилось и на этот раз. Простроченный пулями  «Мерседес» под прикрытием машин сопровождения подкатил прямо под крыло стоявшего «под парами» самолета из Чечни. И, все-таки, на два вопроса собкора «Известий» Гамсахурдиа ответил.

-Некоторые информационные агентства сообщили о том, что вы находились в Армении не по своей воле и…

— Нет, это не так,- перебил Гамсахурдиа-Я очень благодарен Армении, ее президенту и всем вам. Я проникнут к армянскому народу лучшими чувствами. Это должны знать все.

— В каком направлении отбываете?

— Давайте не будем сейчас об этом…

В тот час, когда Гамсахурдиа улетал, местом его возможной посадки самолета называли Сухуми или Грозный.

Позже стало известно: Звиад Гамсахурдия принял приглашение Джохара Дудаева приехать в Грозный. Его поселили в особняке в самом центре города. В 1993 году погиб при невыясненных до конца обстоятельствах.