Католикос Хорен и «черные береты» прошлого

Инцидент в Сардарапате, когда «черные береты» преградили путь Патриарху-Католикосу всех армян Гарегину Второму, буквально потряс своим неприкрытым цинизмом и беспрецедентным хамством, проявленным полицейским начальством в отношении предстоятеля Армянской Апостольской святой церкви.

Высказанные премьером Пашиняном на следующий день невнятные «разъяснения» прозвучали, по сути, оправданием возмутительному поведению полицейских. Смысл сказанного главой правительства сводился к следующему: ничего особенного не произошло, а служба госпротокола всего лишь хотела спросить Патриарха, не явился ли он к мемориалу с тайным намерением учинить беспорядки.

Этот озвученный Пашиняном абсурд мог бы быть смешон, если бы не являлся сигналом чрезвычайно тревожных тенденций. Человек, занимающий должность премьер-министра государства, фактически, дал отмашку своим верным слугам: жестокость и хамство в отношении церкви будут поддержаны властью, а виновные не только не понесут наказания, но и будут обласканы и поощрены, а государственная власть всей своей институциональной мощью встанет на их защиту.  

Наблюдая за тем, как нынешние армянские власти на протяжении последних лет, не жалея усилий и красноречия, бичуют Армянскую Апостольскую святую церковь, как они последовательно и методично выдумывают все более изощренные способы, чтобы уязвить, притеснить, унизить как сам институт святой церкви, так и священнослужителей, невольно вспоминаешь события почти вековой давности, 20-30-х годов прошлого века, когда церковь подвергалась нападкам большевистской власти.

Богоборцы, пришедшие к власти в Армении в те далёкие годы, тоже не ведали, что творят, когда крушили церкви, грабили церковное имущество, арестовывали и ссылали священнослужителей. Подробности событий тех лет, приведших к убийству Католикоса всех армян Хорена, сегодня мало кому известны — те окаянные времена сегодня, кажутся, далёким прошлым, возврат к которому невозможен.

Однако «те, кто не помнят прошлого, обречены на переживание его снова». Эти слова известного американского философа и гуманиста ХХ века Джорджа Сантаяны звучат набатом в сегодняшней Армении. История учит нас многому, предупреждает о многом. Сколь бы болезненны ни были воспоминания, как бы далеко ни ушли мы во времени от событий прошлого. Уроки истории должны быть изучены последующими поколениями и крепко, навечно усвоены, чтобы наша история не обернулась повторением ошибок прошлого. 

Убийство Католикоса Всех Армян армянскими же агентами ГПУ в начале апреля 1938 года — несмываемое пятно нашей истории. По одной из версий причиной убийства стало следующее: советские силовики хотели получить ключ от сокровищницы, который Хорен отдавать отказывался. НКВД утверждало, что церковь владеет большим количеством оружия и сокровищ, которые государство должно конфисковать.

По словам Католикоса всех армян Вазгена I, Католикос Хорен I был убит по приказу Виктора Хворостяна, министра внутренних дел Советской Армении, который сам был вскоре казнён. Хворстян заявил в июне 1938 года, что Хорен I умер от сердечного приступа, потому что предвидел конец своей жизни и католикосата Эчмиадзина. Вазген I также отметил, что Григор Арутюнян, первый секретарь Коммунистической партии Армении в 1937–1953 годах, сказал ему, что Лаврентий Берия несёт полную ответственность за убийство Хорена I.

Публикуемая ниже статья о Католикосе Хорене и его трагедии написана кандидатом наук, специалистом истории Армянской Церкви нового времени Степаном СТЕПАНЯНЦЕМ. Она была впервые напечатана в нашей газете 31 марта 2011 года, а сегодня мы вновь предлагаем вниманию читателей данный материал.

Жизнь и гибель великомученика Хорена

Сто лет назад епископ Хорен был избран кандидатом в католикосы от Ереванской епархии. Армянскую Церковь он возглавил только в 1932 году. Это — Хорен Первый (Тифлисский) Мурадбекян (1873-1938), один из выдающихся национальных деятелей XX века.

Вся жизнь Католикоса Хорена явила собой пример подвижничества и истинного патриотизма. Между тем его имя в Советской Армении если даже и упоминалось, то только как “дашнака” и “антисоветчика”. Да и во время “гласности” положение изменилось ненамного.

Род Мурадбекянов происходил из Эрзерума. Дед Гаджи Назарет-ага был одним из почетных граждан города, пользовался всенародным уважением и любовью, и это понятно, так как Назарет-ага являлся председателем Попечительского Совета кафедрального собора Эрзерума. Его сын Ованес перебрался в Тифлис и занялся коммерцией. Здесь у него родились три сына: Сергей, Александр и Левон. Средний сын Александр (будущий католикос) окончил знаменитую школу Нерсисян и обучался в университетах Германии и Швейцарии.

Возвратившись, Александр некоторое время учительствовал, однако вскоре он твердо решил посвятить себя духовной жизни. В сентябре 1901 года он был рукоположен в архидиаконы, а вскоре в иеромонахи, приняв духовное имя Хорен.

Тучи над Армянской Церковью стали сгущаться в 1903 году. Под влиянием реакционного Главноначальствующего на Кавказе князя Голицына царь Николай II подписал указ о конфискации имущества Армянской Церкви. Армянская Церковь в лице ее верховного пастыря отказалась подчиняться царскому указу.

По личному распоряжению Хримяна Айрика архимандрит Хорен был направлен в Шуши, где организовал выступление и манифестацию местного населения против царского указа, после чего возвратился в Первопрестольный Эчмиадзин и здесь же опять поднял народ против царских чиновников, стремящихся отобрать имущество Армянской Церкви. Когда он возвратился из Эчмиадзина в Ново-Баязет, был арестован царскими властями и сослан в город Орел. Здесь армянских бунтарей, высланных из различных городов Кавказа, местные жители встречали цветами, хлебом-солью. Царская администрация не забыла дерзости представителя армянского духовенства даже после возвращения.

В 1909 году он стал главой Ереванской епархии и рукоположен в епископы. На проходящих в 1911 году выборах Католикоса Всех Армян епископ Хорен был избран кандидатом в католикосы от Ереванской епархии.

Как только разразилась Первая мировая война, епископ Хорен возглавил Ереванское отделение Комитета “Братская помощь раненым воинам и беженцам”, действовавшего под патронажем Католикоса Всех Армян. Он действенно помогал продовольствием и медикаментами армянским беженцам, вырвавшимся из-под турецкого ятагана.

Через некоторое время Католикос Геворк направил епископа на передовую Кавказского фронта. На передовой епископ Хорен имел встречи как с беженцами, армянскими воинами, так и с высшим военным руководством русской армии. И вновь он смело защищал свою паству. Во время встречи с генералом от инфантерии П.Огановским епископ Хорен с возмущением сказал: “Ваше Высокопревосходительство, боевые действия и передвижения русских войск напоминают танец кадриль, из-за чего армянское население подвергается страшным бедствиям и гибнет от холода, голода и эпидемий”.

В 1917 году царскую администрацию Эриванской губернии заменил Национальный Совет, который фактически возглавил епископ Хорен. После переезда из Тифлиса в Ереван армянского Национального Совета и правительства епископ Хорен полностью посвятил себя церковной деятельности. Но и после этого оставаться долго в стороне от общественной жизни и от катаклизмов, происходивших в Армении, епископ Хорен не мог. Он участвовал во всех мероприятиях, организуемых правительством Армении во благо молодой республики. Не случайно.

Вскоре правительство Армении и Католикос Геворк V решают направить преосвященного Хорена в состав национальной делегации в Европу и Америку. Епископу предстояла тяжелая миссия — примирить две национальные делегации, участвовавшие в Парижской мирной конференции и оказавшиеся в сложном, конфликтном положении. Из Парижа епископ Хорен направился в США для организации тут сбора пожертвований для защиты и возрождения Армянской республики. В дни пребывания в США епископа Хорена его принял президент Вудро Вильсон и имел пространный разговор относительно судьбы армянских беженцев, американского мандата над Арменией и оказания помощи Армении.

Зарубежная деятельность патриаршего посланника была высоко оценена Католикосом, и епископу Хорену был присвоен сан архиепископа.

Преосвященный Хорен возвратился на родину в очень тяжелое время. Новая советская власть проводила масштабную антирелигиозную и антицерковную политику.

За церковью начали следить с первого же дня, а за высшими архиереями следили с еще большим вниманием, считая их не столько неблагонадежными, сколько просто опасными и вредными для советского общества элементами. И для того чтобы в любой момент имелась бы возможность их изолировать, уничтожить или сослать, необходимо было собирать на них компрометирующий материал. Именно этим и занималась местная ЧК. В среде армянского духовенства одним из неблагонадежных элементов для ЧК был архиепископ Хорен Мурадбекян.

С каждым днем жизнь епархиального начальника становится труднее и труднее. Друг за другом стали закрываться ереванские церкви, священники изгонялись и арестовывались. Именно в это время для переговоров с правительством об открытии закрытых церквей Католикос назначил архиепископа Хорена своим полномочным представителем. Однако эти переговоры ни к чему не привели. Церкви продолжали закрываться или в лучшем случае передаваться сектантам в лице братства “Свободноцерковников”. Так, оказались закрыты или переданными сектантам церкви Сурб Григор Лусаворич, Сурб Погос-Петрос, Катогике, неоднократно вставал вопрос об отнятии у Эчмиадзина здания епархиального управления.

В феврале 1921 года викарий Ереванской патриаршей епархии архиепископ Хорен Мурадбекян направил председателю Армревкома С.Касьяну пространное письмо, в котором описывал беззакония, творимые большевистскими “правоохранительными” органами против Армянской Церкви. Епископ Хорен, в частности, писал: “Распоряжением наркома внутренних дел заведующий отделом актов третьего числа нынешнего месяца опечатал все помещения, дела, а также комнату канцелярии епархиального управления, а пятого числа, открыв епархиальную кассу, завладел 1 миллионом 442 тысячами рублей, которыми покрывалась зарплата сотрудников и служащих, а также использовалась на нужды духовного правления. Епархиальное управление просит Ваше посредничество, дабы возвратить духовному управлению вышеозначенные суммы для покрытия своих нужд”.

Так, 101 житель селения Юва Камарлинского района обратились к архиепискому Хорену с просьбой: “С сим просим Ваше преосвященство сделать скорейшее распоряжение о нашей церкви, так как 14 февраля в селе появился человек, объявивший себя государственным техником, прибывшим отмерить церковь и создать условия для открытия в ней сельского клуба. Мы, верующие, ни за что не разрешаем превратить нашу церковь к клуб”.

Из докладной записки архиепископа Хорена на имя председателя совнаркома Армении С.Лукашина о состоянии дел в Ереванской епархии осведомляемся: “…закрыты церкви в селах Арпа, Ахавнадзор, Гнетик, Ахаз, Кешишканд, Хачик, Ензиджа Даралагязского района, а также в селении Юва Камарлинского района. В деле закрытия церквей в каждом из этих селений выступили всего несколько личностей, которые со своей стороны угрожали населению сел, чтобы те не осмеливались жаловаться. Именно поэтому беспартийные верующие сельчане, боясь ареста и наказания, уклонялись поставить свою подпись под жалобой.

Как свидетельство вышеизложенного, считаю своим долгом привести два случая:

1. Когда закрыли Кешишкандскую церковь, группа женщин обратилась в райисполком с просьбой открыть церковь. Конечно же, церковь не была открыта, однако на следующий же день был арестован священник, который, проведя двадцать дней в тюрьме в тяжелых условиях, был выпущен на поруки;

2. В деле закрытия церквей деятельное участие проявил ответственный работник по фамилии Карагюлян, который после закрытия церкви села Хачик призвал священника и после оскорблений и угроз взял у него расписку об отказе от священничества;

3. Церковь в селе Юва Камаринского района закрывается, и значительная часть народа несколько раз обращается в райисполком с просьбой открыть церковь. Народ несколько раз обращается ко мне, прося мое посредничество. В последние два дня, дойдя до крайнего отчаяния и оставив в стороне боязнь, люди отправили мне письменное обращение с просьбой о моем посредничестве. К сожалению, по вышеназванной причине райисполкомом арестованы пять ювинцев, в числе коих и приходской священник. Большая группа людей отправилась в Камарлу с просьбой об освобождении арестованных. Все они подписались под обращением на имя епархиального начальника. Но это обращение не имеет никакой силы…”

В дальнейшем архиепископ не раз вел переговоры с большевистскими властями Армении. Для него не было “мелочей”. Например, он выступил против закрытия “находящейся в Ереване на Садовой улице святоместной Герсеванской церкви”, а также в защиту арестованного священника Патроса, настоятеля церкви Сурб Карапет села Валигалу.

8 мая 1930 года скончался Католикос Геворк V Суренян. Армянскую Церковь возглавил архиепископ Хорен Мурадбекян. Выборы нового католикоса со стороны советских властей откладывались. Большевикам было ясно, что на выборах должен победить наидостойнейший из архиереев Армянской Церкви, то есть патриарший местоблюститель преосвященный Хорен. Именно в это время заместитель председателя ГПУ Закавказья Лаврентий Берия в письме к первому секретарю ЦК КП(б) Армении А.Ханджяну предложил, точнее — приказал ему сделать все от него зависящее, чтобы “дашнак” и “антисоветчик” архиепископ Хорен Мурадбекян не был избран на патриарший престол. Однако ни сил, ни возможностей для избрания своего католикоса у большевиков, воюющих в это время со всевозможными оппозициями и кулачеством, не было, и 12 ноября 1932 года архиепископ Хорен был избран и помазан на патриарший престол под именем Хорена Первого Тифлисского.

После своего избрания Католикос Хорен продолжил свою деятельность во благо Армянской Церкви: вел переговоры с советским правительством о возвращении Святому Эчмиадзину отнятых церквей, сопротивлялся антирелигиозной политике большевиков, неоднократно выступал в защиту арестованных священнослужителей.

Если в советской Армении закрывали и разрушали церкви, то за рубежом армянские церкви чувствовали себя свободно и спокойно. Патриарший посланник в Европе архиепископ Гарегин Овсепян в 1935 году докладывал в Первопрестольный Эчмиадзин, что в Марселе усилиями и щедростью благотворителя Вагана Хорасаняна построена армянская церковь по подобию кафедрального собора Св.Эчмиадзина. Получив это известие, Хорен I по достоинству оценил патриотизм благотворителя. В своем послании от 28 июня 1935 года он писал: “Посчитав необходимым оценить и поощрить Вашу великую благотворительность, я наградил Вас алмазным орденом святого Григория Просветителя первой степени в знак поощрения и отеческой любви”. В это же время Хорен I направил послание другому щедрому благотворителю, Галусту Гюльбенкяну, также со словами благодарности и добрыми пожеланиями. Отвечая Католикосу на его послание, Г.Гюльбенкян поблагодарил Его Святейшество и пообещал и в дальнейшем оказывать Армянской Церкви финансовую помощь.

Но даже при его энергии сопротивление антирелигиозной деятельности советских властей Армении значительно ослабло, лучшие представители армянской церкви подверглись репрессиям. Были арестованы и вскоре погибли в застенках ГПУ родные братья Католикоса — Сергей и Левон Мурадбекяны. Католикос Хорен тяжело переживал свое бессилие…

Окончательный разгром и ликвидация Армянской Апостольской Церкви — такую цель поставило в 1937 году большевистское руководство республики перед органами государственной безопасности. НКВД Армении начал подготовку к выполнению этого партийного задания. Выполнение операции было поручено секретно-политическому отделу НКВД. Чтобы обезглавить церковь, надо было начать с ликвидации строптивого Католикоса Хорена I Мурадбекяна.

В 1937 году органами НКВД была раскрыта вагаршапатская подпольная дашнакская организация, возглавляемая Гарегином Капланяном и архимандритом Даниелем Задояном. О существовании этой организации был осведомлен и недавно возвратившийся из Ирана в Св.Эчмиадзин архиепископ Арсен Клтчян, который ее и выдал. Вместе с архимандритом Даниелем Ванским были арестованы ключник-телохранитель Католикоса Церун Аракелян, а также повара-прислужники Католикоса Мигран Закарян и Гегам Клекчян. Ц.Аракелян под пытками сознался, что “в одном из тайников под ванной комнатой католикоса хранятся пять ящиков оружия военного образца и десять ящиков патронов. Вход в тайник через искусно замаскированный люк, находящийся в помещении, в котором устроены ванная и уборная Католикоса”. В годы Первой мировой войны для самообороны Эчмиадзинского монастыря от турецких войск наместником на Кавказе графом И.И.Воронцовым-Дашковым было отправлено 400 винтовок системы “Бердан” и “Менлихер” и 55 тысяч патронов к ним, которые хранились в монастырском цейхгаузе, а также 207 пистолетов, 58 кинжалов и т.д.

Операцию по ликвидации Католикоса политический отдел возложил на свое первое отделение под начальством Сурена Ованесяна. В операции были задействованы чекисты как Армении, так и Грузии. Несколько слов о Сурене Ованесяне: человек с незаконченным высшим образованием посвятил себя оперативной работе в органах внутренних дел. Рекомендуя его в партию, один из руководителей НКВД Армении В.Исраелян писал в характеристике: “Знаю тов. Ованесяна по совместной работе в НКВД. Работе предан, во время своей болезни не отрывался от борьбы с врагами народа”.

Вначале была арестована Арменуи Лалаян, которая вместе с супругом Багратом Лалаяном принимала активное участие в выступлениях и демонстрациях, проходивших в 1903 году в Тифлисе, против царского указа о конфискации имущества Армянской Церкви. После подавления выступлений армян супругов Лалаян также сослали в ссылку в город Орел. Здесь Лалаяны познакомились с еще одним “бунтарем” — Хореном Мурадбекяном. Возвратившись из ссылки, Лалаяны жили в Ново-Нахичевани, а в начале 20-х годов переехали на жительство в Ереван.

Именно ее в следственном изоляторе Ереванской тюрьмы с пристрастием допрашивал сам Ованесян. Разговор шел о Католикосе Хорене. Следователь требовал от нее факты, компрометирующие Католикоса. Однако Арменуи отказалась отвечать на его вопросы. Впрочем, это не помогло — все было уже решено.

…Подошло время расправы над самим Католикосом. В ночь с 5 на 6 апреля 1938 года Католикос Хорен неожиданно скончался. Не имеющий хронических болезней, здоровый человек неожиданно умирает от “сердечного приступа”. Это официальное заключение правительственных чиновников. И все же от чего умер Католикос? Ответ на этот вопрос дает служащий Католикоса Гегам Клекчян. Он рассказывал: “Вечером четвертого апреля 1938 года, когда я собирал сухие сучья в саду недалеко от патриарших покоев, ко мне подошли двое незнакомых людей в сопровождении женщины по имени Пируза, работавшей заведующей городским сельпо и до того никогда не посещавшей первопрестольную обитель. Главный из них приказал мне: “Оставь патриаршие покои и уходи жить в город”. Я ответил: “Оставить Католикоса одного я не могу”. — “Не говорили лишнего, — поднял голос говоривший со мной, — что, решил с огнем поиграть? Когда говорят уходи, значит, молча уйди и больше не смей тут появляться. А Католикосу о том, что оставляешь у него службу, и словом чтоб не обмолвился”. Задумчивый, с разбитым сердцем я вошел в комнату к Католикосу. Он пил чай. Спустя некоторое время я вернулся, чтобы взять стакан. Хотя из комнаты Католикоса я и вышел с тяжелым предчувствием, но никогда даже в мыслях у меня не было, что вижу Его Святейшество живым в последний раз. Спустился к архимандриту Матевосу, который в течение последних двух месяцев оставался единственным собеседником Католикоса. Он сказал мне, что те же люди и ему повелели не ходить более к Католикосу.

Я временно поселился в городе. Не прошло и суток, как прошел слух о том, что католикос умер. Услышал я это — и ноги у меня подкосились, еле добежал до патриарших покоев, вошел в спальню Католикоса и увидел его мертвым в постели. Тут же архимандрит Матевос, опустив голову на его грудь, не по-мужски причитал. Когда я прошел в большой зал, на глаза мне попались обрывки электропровода. Я удивился: откуда они могли тут взяться?

Перед тем как положить Католикоса в гроб, я обмыл его, надел на него чистое белье и церковные одежды. При омовении я не обнаружил на теле повреждений, лишь лицо было посиневшим и на коже вокруг шеи имелись следы длинных синих полос, а также мелкие кровавые пятна. Как только я завершил свои дела, в ванную вошел светский член Верховного Духовного Совета, лечащий врач католикоса Гайк Егиазарян, который, случайно услышав о смерти Католикоса, прибыл из Еревана в Эчмиадзин. Внимательно осмотрев и обследовав усопшего, он со стоном воскликнул: “без сомнения, католикос задушен”. Вскоре из Еревана в Эчмиадзин прибыли партийные функционеры в сопровождении сотрудников госбезопасности и врачей.

Врачи под руководством профессора Е.Шек-Овсепяна сделали вскрытие, “после чего установили, что смерть Католикоса Хорена I явилась следствием сердечного приступа”. Судебно-медицинский эксперт Е.Шек-Овсепян был приглашен в Эчмиадзин не случайно. Он был человеком необычайно преданным большевикам. В период гражданской войны в Армении служил в армянской Красной армии, в дальнейшем являлся одним из основателей и заведующим кафедрой судебной медицины Ереванского государственного университета и, естественно, какое от него потребовали заключение, такое он и дал.

Большевистская власть запретила хоронить Католикоса Хорена у стен кафедрального собора, и он был погребен у ограды церкви святой Гаяне. В 1941 году местоблюститель патриаршего престола архиепископ Геворк Чорекчян перенес останки великомученика на территорию монастыря и похоронил у входа в монастырь.

По постановлению Верховного Духовного Совета в сентябре 1999 года останки блаженного Католикоса Хорена были перезахоронены у стен кафедрального Эчмиадзинского собора. Наконец Католикос Хорен Первый обрел достойное ему место и долгожданный покой.

Степан СТЕПАНЯНЦ

Статью целиком можно прочитать здесь: https://nv.am/zhizn-i-gibel-velikomuchenika-horena/