Карабах как символ цивилизационного разлома
Свой очередной «армянский» очерк опубликовала в armmuseum.ru Валерия Олюнина, российский журналист и писатель, автор многочисленных публикаций в российских газетах и журналах. Уже несколько лет Олюнина сотрудничает с «НВ», ее статьи всегда отличаются свежестью и актуальностью.
Я уверена, что горе по-настоящему можно понять, если чувствовать его через ребенка. Скульптор Фрид Согоян говорил мне, что самым страшным в дни землетрясения в Армении 7 декабря 1988 года было увидеть седых детей трех-четырех лет.
Когда я впервые приехала в Нагорный Карабах, в Арцах, в июне 2010 года как обозреватель «Литературной газеты», я постаралась увидеть эту землю глазами ребенка. Мы были на строительстве дома для семьи беженцев из Баку, где воспитывалось десять детей. А еще я встретилась с директором Степанакертского детско-юношеского творчества Людмилой Барсегян, рассказавшей мне о том, что во время армяно-азербайджанского конфликта многие дети не уехали в эвакуацию. Одичавших, запуганных детей и искала Людмила, приводила к психологам на занятия творчеством. Родители, отдававшие ей детей на уроки рисования, макраме или ковроткачества, были почти уверены в том, что с ними ничего не случится – тогда Дом творчества располагался рядом с тюрьмой, куда и бежали все в укрытие.
Когда подъезжаешь к Степанакерту ночью, невольно представляешь, как легко было обстреливать с высот Шуши этот город, убивать градом его спящих жителей.
Прошло двадцать лет, и снова обострение «замороженного конфликта», который никогда не затихал по сути, люди десятками гибли ежегодно. Сегодня Азербайджан обстреливает территорию Арцаха «солнцепеками», мощнейшими огнеметами российского производства. Это уже не запрещенный мировым сообществом «град», которые испытали на себе жители республики в войну 90-х.
2 апреля 2016 года на мирный Арцах напали азербайджанцы. Погиб школьник Вагинак Григорян 2004 года рождения, еще двое были ранены.
А тогда, в 2010, когда убитому мальчику было всего шесть лет, мы собирались в Москве в клубе «Друзья Арцаха». Казалось, нас ждет большая работа по развитию российско-карабахского информационного поля, но за эти годы почти ничего не было сделано, кроме «точечного массажа» через заезды в республику известных путешественников Дмитрия Егорова, Сергея Новикова, которые поддерживают интерес русских людей к этой стране. Не был сформирован журналистский пул и диалоговая информационная политика, которая бы целью поставила элементарное просвещение россиян: в армянском Карабахе читают Лермонтова, а в 2013 году была годовщина Гюлистанского договора, благодаря ему народ Арцаха был защищен от иранских и турецких захватчиков. Все свелось к экзотике — дням карабахской кухни в Москве, пиару туристических маршрутов и выставкам художников.
Тех активистов, кто системно и годами освещает мирную жизнь в Арцахе, ведет культурологические проекты, время от времени выступая русскими инициаторами конкурсов для карабахских детей, единицы. Из самых известных – публицист, юрист-международник Денис Дворников, поэт, общественный деятель, автор литературного русского перевода гимна Арцаха, редактор портала «Наша среда» Виктор Коноплев из Нижнего Новгорода, который был в республике около 20 раз.
Прошлым летом в Москве прошел круглый стол «Нагорный Карабах сегодня: взгляд с севера», где Дворников говорил об ожиданиях, которые есть сегодня в НКР – молодое поколение ребят в конкурсе «Арцах, образы будущего», инициатором которого он выступил, пишут о том, что ждут диалога со своими сверстниками в Азербайджане, России.
Благодаря Дворникову в Арцахе был создан литературный клуб, с начинающими писателями и поэтами занимаются основами писательского ремесла преподаватели из России по скайпу. Денису виден большой потенциал и желание связывать свою жизнь с русской культурой, в этом есть большая заслуга и русской общины, которую возглавляет Галина Сомова. И в самой республике преподают русский язык так, что выпускники школ говорят на нем лучше, чем во многих регионах России. Многие из них – готовые абитуриенты Литературного института имени Горького. Что еще раз доказал конкурс молодых поэтов и прозаиков Армении и Арцаха “Наш Пушкин”.
В Карабахе я впервые встретилась с гостеприимством и прозрачностью человеческой природы, которая доходит до вас с расстояния вытянутой руки. Здесь не будет похлопывания по плечу, в основе ментальности стоит равномерное поступательное движение, прорастание. Карабахцы гостю, который должен превратиться в единомышленника, друга, не заполняют несколько внутренних комнат души. Вы возвращаетесь домой и начинаете думать о земле, которая стала двойным анклавом. Вы пытаетесь понять, смогли бы вы быть там вместе с ними, их женами и детьми в то время, когда расстреливали Степанакерт с Шушинской высоты. Оставив в Карабахе часть своей метафизики, вы, припоминая его, чувствуете, что вам страшно находиться там, что вас душат все эти кольца. Если у вас нет страха и вы при этом можете мысленно легко пролетать из Карабаха в Армению по ночному Лачину, вы скорее вернетесь сюда во второй, в третий раз, но уже осознав себя встроенным в этот маленький, но расширяющийся мир, и гостеприимство карабахца вам уже не нужно, потому что вы уже не гость.
Так и я в том же 2010 в сентябре вернулась сюда с фестивалем армянской культуры «Карот». Мы сидели в Степанакерте на стадионе, и тогда я видела Арцах двухуровневым, только уровни это были метафизические: призрачной войны и очень сильно осязаемого мира. Много символов я видела тогда: дети рисовали танцоров кочари чаще, чем пушки танков.
Говорят, самый сильный образ — это женщина с ребенком на руках. Это не совсем так. Мать и дитя почти всегда слиты воедино. Подлинный символ мира – это мужчина, в руках которого не оружие, а ребенок. Вот и тогда на концерте прямо передо мной сидела женщина с грудным младенцем, который сладко спал под музыку Ара Геворкяна. Еще немного дальше от нее сидел мужчина с годовалой девочкой. Когда мы из России приезжаем в Арцах, не устаем удивляться той разнице в воспитании детей. Когда мое материнское нутро противилось тому, что под оглушительную барабанную дробь всемирно известной композиции «Арцах» родители качали своих детей. На смену этому чувству приходило другое: детям сладко спать под грохот инструментальной музыки, чувствуя тепло и заботу и матери, и отца.
Президент Арцаха Бако Саакян в июне 2010 года на встрече с российскими журналистами сказал, что здесь очень часто мы будем видеть чистоту человеческой природы, в опровержение теории географического детерминизма, которая утверждает, что люди гор часто непредсказуемы, с большими тайниками в душе. Во многом именно конкурс школьных сочинений на русском языке «Арцах, я люблю тебя!», который недавно провел Виктор Коноплев, подготовив сборник из текстов финалистов, и призван рассказать русскому читателю, о чем мечтают здешние дети. Уникальность конкурса состояла не только в том, что школьники описывали свою совсем малую родину – скажем, затерянную в горах деревню, но и в том, что они работали в архивах как краеведы, расспрашивая родственников и старожилов об истории Карабаха.
Думаю, все, кто наблюдает ситуацию в Карабахе, чувствует то же, что и я. Конфликт на высшей ступени своего развития — он просто кристаллизуется на глазах. На смену конфликту артефактов, судеб, жизней пришел конфликт идей. Сейчас Карабах — это символ цивилизационного разлома, с большой скоростью оба приграничных мира отторгаются друг от друга. Арцахом, как эталоном, можно теперь проверять чувствительность, силу, равнодушие, животность, это — трудная судьба, но она стала шире, чем территориальный и межэтнический конфликт.
На снимке: писатель Виктор Коноплев с карабахскими детьми.