И это все о нем – о Николае Казаряне
Ушел из жизни замечательный человек Николай КАЗАРЯН. Легендарный футболист звездного состава «Арарат-73», любимец армянских болельщиков, наставник не одного поколения спортсменов, просто – порядочная и скромная личность, беззаветно преданная своему призванию. Это большая и незаменимая потеря.
Ерванд Ерзнкян
Композитор, дирижер, народный артист РА, художественный руководитель и главный дирижер эстрадно—симфонического оркестра Радио Армении
Для меня все без исключения игроки «Арарат -73» -легендарные люди! Такой команды мы больше не будем иметь. Поэтому уход из жизни любого из них отзывается болью и большим сожалением. А уж кончина Николая Казарян для меня – это тяжелая потеря, поскольку знаю его с 12 лет. Его семья тогда переехала в Ереван из Баку. Мы вместе учились в школе имени Нельсона Степаняна с класса четвертого, наверное.
Он всегда был веселым, подвижным, как говорится, шустрым мальчуганом. Сразу стал любимцем и заводилой в классе. Его увлеченность футболом передалась и нам. Можно сказать, что он заразил нас этой игрой. Что уж говорить о более позднем периоде, когда он стал всерьез заниматься футболом, сначала, если не ошибаюсь, у Армо Дургаряна, потом – у Артема Фальяна.
Благодаря ему мы зачастую «оккупировали» спортивную площадку перед школой и с задором гоняли там мяч. Вот по части уроков, надо честно сказать, успехи у Коли были не ахти. Математику нам преподавал известный шахматист Акоп Мокацян, который, узнав о спортивных успехах Коли на футбольном поприще, стал относиться к нему мягче и с пониманием.
Когда в школе мы организовали эстрадный ансамбль, в котором и я играл, он стал нашим верным поклонником и помощником, все рвался чем-то пособить. Четыре наши школьницы организовали женский вокальный квартет, стали выступать на школьных мероприятиях. Коля стал ухаживать за одной из юных вокалисток, которую звали Эрна. Впоследствии их дружба переродилась в нечто большее — они поженились. Но что-то потом у них не заладилось, и они разошлись…
Уже после окончания школы, по сложившейся традиции, мы всем классом собирались раз или два в году. Могу авторитетно заявить, что благодаря общительному и юморному характеру Коли эти встречи всегда проходили весело. Да, он был прирожденным весельчаком и талантливым рассказчик. Насколько знаю, таким он был и в команде…
Мы все тогда были увлечены футбольными успехами как левого крайнего нападающего Николая Казаряна, так и всей команды – нашего любимого «Арарата». Лично у меня был абонемент на все игры команды. Конечно же, я был частым гостем на послематчевых и праздничных посиделках наших футболистов. Могу сказать, что это были простые, честные и порядочные ребята, даже после громких успехов и «золотого дубля» никого из них не коснулась пресловутая «звездная болезнь».
Знал я Колю и как заядлого рыболова. Правда, сам это его увлечение не разделял, но от приготовленных им – с тончайшими нюансами кулинарных премудростей – раков, ухи и других блюд не отказывался!
Не думаю, что сегодня стоит говорить о длительной черной полосе в его судьбе – болезнь, безденежье… По-моему, он с достоинством прошел и через это испытание. Проходили это испытание и те, кто в меру своих возможностей смогли протянуть ему руку помощи..
Каждый год в сентябре «старые ереванцы» обычно собираются у памятника Таманяну. Мой одноклассник, друг и «старый ереванец» Николай Казарян не пришел лишь на одну такую встречу – в этом году…
Сергей Погосян, полузащитник «Арарат-73», председатель Союза ветеранов футбола Армении
Для меня, для наших друзей по команде потеря Коли Казаряна стала тяжелой травмой. Конечно, жизнь берет свое, за последние годы мы уже проводили в последний путь восемь игроков и двух тренеров нашего «Арарата», нашей, как в свое время назвал команду известный советский спортивный обозреватель Николай Озеров, «команды-звезды и команды звезд». Но боль после кончины Николая Казаряна очень остра… Хотя бы потому, что Коля был большим весельчаком, постоянно нам рассказывал какие-то анекдоты, выдумывал небылицы. Причем рассказывал с таким задором и юмором, что даже слушая ту же самую байку в десятый раз, снова невольно начинали смеяться. Я порой даже подначивал его, к примеру, говорил: « Вот Аркадик (Аркадий Андриасян), еще не слышал этой истории, расскажи для него» И Коля с готовностью снова пересказывал. Вот так он заражал нас своим бодрым настроем, поднимал дух команды. Конечно же, все это отлично сказывалось на общем психологическом климате команды, на ее сплоченности…
Я был в хороших отношениях со всеми игроками, дружил со всеми, не было такого, чтобы кого-то специально выделял. Но так уж получилось, что на выездных играх мы с Колей постоянно жили в одном номере, и это было здорово, скучать никогда не приходилось. Да и в дальнейшем по жизни мы очень сблизились, жили по соседству, дружили семьями… До самого последнего момента встречался с ним. Он уже не говорил после второго инсульта, но по глазам его видел, что хочет мне что-то веселое рассказать…
Ярко вспоминается исторический матч в финале кубка СССР-1973 с киевским «Динамо», который состоялся 10 октября 1973 года в Москве. Перед игрой мы очень волновались и усердно готовились. Как я, так и Николай Казарян находились в отличной спортивной форме. Неожиданным и болезненным ударом для нас двоих стало то, что перед самой игрой главный тренер Никита Симонян не выпустил нас на поле, оставив в запасе. Мы буквально носы повесили. И вот что он нам тогда сказал: «Ребята я знаю, что вы в хорошей форме. Вы должны были войти в игру с самой первой минуты. Но зная характер вашей игры, вашу взрывную самоотдачу и возможность повлиять на ход игры, решил повременить с вашим выходом на поле. Я прошу вас, не обижайтесь и будьте готовы…»
Мы все знаем, как прошел первый тайм. Да, игра с мощнейшей советской командой явно не клеилась, «Арарат» уступал в счете грозному сопернику. А мы с Колей сидим на скамейке запасных, как на колючках, готовые в любую секунду ворваться на поле и помочь команде. Наконец-то на 70-й минуте Симонян говорит нам: «Раздевайтесь!» Мы моментально переоделись. Там была полуметровая ограждение, которое надо было обойти, чтобы выйти на поле, Так мы разом перемахнули через ограду и скорее в бой!
Нам удалось воодушевить ребят, мы стали чаще и опаснее атаковать, бить по воротам. Я сам дважды сильно пробил, причем так, что вратарь киевлян Самохин позже говорил, что он чудом отбил эти мячи. Как потом написал спортивный обозреватель Сурен Багдасарян, «своим выходом на поле они подняли невероятный вихрь».
В самом конце игры, на 89-й минуты мы организовали очередную острую атаку. Николай Казарян смело пошел на добивание… Самохин снова отбил мяч, но на этот раз неудачно, недалеко от себя, и оказавшийся тут как тут Левон Иштоян отправил мяч в сетку ворот киевлян на последней минуте матча. Ну, а в дополнительное время нас уже ничто не могло остановить – на 113-й минуте все тот же Иштоян красивым ударом забил второй, уже победный гол — 2:1. Мы с Колей потом обменялись парой слов о том, как же стратегически был прав Никита Павлович, выпустив нас во втором тайме…
Коля никогда не обижался, когда друзья подшучивали над ним. Но помню случай, когда он все же не сдержался. Мы тогда уже вышли из «Арарата», или точнее – нас ушли, но продолжали тренироваться на республиканском стадионе (сегодня носит имя Вазгена Саргсяна). Переодеваемся, значит, а кресла – мое, Левона Иштояна и Коли Казаряна – рядом стоят. Беседуем, обмениваемся шутками. Левон замечает вдруг, как Коля, небрежно доставая форму из сумки, аккуратно возится с каким-то пакетом в газете. Левон подталкивает меня и с улыбкой обращается к Коле: «С чем это ты возишься?»
— С картиной, — отвечает Коля.
Левону только этого и надо было.
— Скажи еще, что сам нарисовал, — еще шире улыбаясь, говорит Левон.
— Да, это я нарисовал,- без улыбки говорит Коля.
— Так ты футболист, или – художник? – продолжает допытываться Левон.
Несколько раз с насмешкой повторяет — и так, и этак… Достал-таки!
— А почему это Хулио Иглеас может и в футбол играть, и песни петь, а футболист Коля Казарян не может картины рисовать?!
(Прим. «НВ»: Хулио Иглесиас, известный испанский певец, в юности играл в футбол, был вратарем молодёжной команды клуба «Реал Мадрид»)
Вот это был тот случай, когда наш Коля Казарян резко оборвал собеседника. Годы спустя, он мне на юбилей подарил свою картину – натюрморт…
Омар Хайам, рубаи которого мне очень нравятся, написал:
«Отзывчивых людей сравню я с зеркалами.
Как жаль, что зеркала себя не видят сами!
Чтоб ясно разглядеть себя в своих друзьях,
Вначале зеркалом предстань перед друзьями».
Это точно о нашем дорогом Николае Казаряне, светлая и добрая память о котором, уверен, сохранится на долгие годы…
Левон Чахмахчян, президент Ассоциации российско — армянского делового сотрудничества (АРАДЕС), бывший член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.
Несколько дней назад я открыл интернет и был потрясен, прочитав новость. Это было сообщение о кончине Коли Казаряна, которого я знал более 50 лет. И если можно говорить о человеке только в превосходной степени, то в данном случае — это Николай Андреевич Казарян. За те годы, когда жил в Ереване, я неоднократно встречался и общался с ним. Он всегда оставлял впечатление образованного, интеллигентного, даже могу сказать — сверхинтеллигентного человека, который ни при каких обстоятельствах не мог обидеть как близкого, так, впрочем, и любого человека. Не хочу произносить громких слов, но таких людей сегодня среди нас осталось очень мало…
С Николаем Казаряном я познакомился в сентябре 1969 года. Я тогда поступил на филологический факультет Ереванского государственного университета, а моя дорога на занятия пролегала мимо институты физкультуры, в котором учился мой старший брат Агаси. Он выступал за сборную Армении по гандболу и ереванскую команде СКИФ, которая тогда выступала в Первой лиге чемпионата СССР. Его в Ереване знали многие под ласкательным именем Туто. Он не только был знаком с Николаем Казаряном, но и дружил с ним с детства. И вот в один прекрасный сентябрьский день брат познакомил меня с Николаем Казаряном, который только начинал свою футбольную карьеру в «Арарате». Я буквально хвастался этим знакомством. Со временем он стал для меня кумиром…
Потом, когда я уже работал спортивным обозревателем газеты «Коммунист», мне часто удавалось перед игрой или же после матча заходить в раздевалку «Арарата», что строго-настрого запрещалось, но мне удавалось обойти это табу. В раздевалке у каждого футболиста было свое кресло, с которого обычно свисала футболка игрока. И вот кресло с футболкой под номером 11 на протяжении 15 лет принадлежало исключительно Николаю Казаряну, который практически играл без замен. Это кресло находилось у самого входа, и первым, кого я встречал, был он, а точнее, его улыбающееся лицо. С радостной улыбкой он приветствовал всех, кто входил…
Мне сейчас трудно говорить, потому что не могу поверить в то, что среди нас нет дорогого Николая, родного человека. О многом могу рассказать, многое вспомнить, но ограничусь лишь несколькими моментами.
В 1972 году главным тренером «Арарата» стал Николай Яковлевич Глебов, не побоюсь сказать, великий теоретик советского футбола. Я с ним дружил, и мы практически каждый день были вместе. Он очень много шутил во время тренировок и теоретических занятий. Любил сравнивать араратовцев с великими футболистами того времени. Допустим, Армену Саркисяну он говорил: « Ты просто обязан играть как Франц Беккенбауэр». Или же сравнивал Оганеса Заназаняна с Йоханом Кройфом, а Эдуарда Маркарова с Гердом Мюллером. Не всеми игроками эти сравнения воспринимались адекватно, а порой и с насмешками. Кто-то даже раз предложил Николаю Яковлевичу, дескать, а с кем вы сможете сравнить нашего Колю Казаряна? Все стали ожидать, кого же из известных игроков мира назовет Глебов, а он возьми и скажи : «Коля — непревзойденный футболист. Многие должны брать пример с него, поскольку такого левого крайнего нападающего я в своей жизни еще не встречал».
Меня это крайне удивило. На следующий день, когда я в очередной раз был в гостях у Глебова, то спросил : «Почему вы вчера ни с кем из мировых величин не сравнили Колю Казаряна? Неужели он не похож на кого-то?». Николай Яковлевич резко меня прервал и сказал: «Знаешь, я видел очень много и советских, и иностранных футболистов, но такого скоростного левого крайнего я вижу впервые… А ты знаешь, если он сейчас бросит футбол и займется легкой атлетикой, то войдет в десятку сильнейших легкоатлетов Советского Союза по стометровке?» Это стало для меня открытием, поскольку я не понаслышке знал о скоростных качествах нашего Коли, но то, что авторитетнейший Глебов включил его в десятку лучших спринтеров СССР, заставило меня по-новому наблюдать за игрой своего кумира…
Второй момент, о котором я хотел бы обязательно упоминуть, это послематчевая пресс-конференция тренера западногерманского клуба «Кайзерслаутерн» Дитриха Вайзе, на которой я также присутствовал. Дитрих Вайзе буквально восторгался игрой Аркадия Андриасяна и Николая Казаряна. Он даже допустил такую фразу, что «с удовольствием пригласил бы этих игроков в свою команду, потому что у нас игроков такого уровня нет». Да, тогда наша команда потерпела досадное поражение – ереванский «Арарат» в розыгрыше еврокубков проиграл по пенальти. Но речь сейчас о той высокой оценке, которой удостоился в том числе и Николай Казарян. Но мы также понимаем, какие это были времена, и о переходе советских игроков в западногерманскую команду речи быть не могло…
Третий мой акцент. Известно, что первые митинги в Ереване произошли, когда в конце 1960 года решили призвать в армию нашего известного форварда Саркиса Овивяна, а точнее, его мастерство и талант должны были послужить во славу не ереванского «Спартака», а московского клуба ЦСКА. Об этом я уже писал. Так вот, не все наши отечественные любители футбола знают о том, что второй такой митинг, а точнее, мини митинг состоялся в ноябре 1972 года. Тогда из Москвы — на уровне министра обороны СССР маршала Гречко – поступил приказ о том, что Николай Казарян призывается в армию, а точнее, в футбольный клуб ЦСКА. Эта весть очень быстро распространилась по всему Еревану и собрала на площади у кинотеатра Москва где-то несколько тысяч болельщиков, который скандировали: «Не отпустим нашего Казаряна в Москву — в ЦСКА!» Вмешалось высшее руководство республики и смогло-таки отстоять нашего одаренного футболиста – он продолжил выступать за родную команду…
Кстати, ему неоднократно предлагали переехать в Москву и играть за «Спартак», поступали предложения и из ленинградского «Зенита». Но он всегда смеялся и отвечал: «Я никогда не уеду из Еревана. Зачем мне уезжать, если я играю в своей любимой команде, выступаю за свой родной город, за свою республику?»
Добрым словом вспоминая Николая Казаряна, трудно не упомянуть о знаменитом финальном поединке «Арарата» против киевского «Динамо» — 10 октября 1973 года на центральном московском стадионе решалась судьба Кубка СССР. За два дня до игры я как журналист приехал в Москву, чтобы освещать этот поистине исторический матч. Мне удалось встретиться с игроками команды. Ребята очень волновались, были серьезны и зажаты, никто не хотел сказать больше, чем «здравствуй», «как дела». Лишь Коля, взяв меня под руку, отвел в сторону и сказал: «У всех наших мандраж, киевляне приехали самым сильным составом, и будет все очень серьезно. Но хочу сказать одну вещь. Запомни счет — 2:1 в основное время. В этом я уверен!»
Я тогда попытался возразить: «Твоими бы устами, Коля, да мед пить». А он в ответ: «Будь спокоен и про счет не забудь!» И ведь точно спрогнозировал, хотя с небольшим упущением – победа была достигнута в дополнительное время. А самое главное, если бы не его действенный вклад, даже при том, что победные голы забил Левон Иштоян, то вряд ли «Арарат» победил…
Удивительный человек и уникальный футболист мог своим позитивным настроем сплотить команду. Примечательно, что сверхскоростной армянский форвард, помимо всего, рисовал картины и … писал стихи. Я тогда был с командой в Ростове, а вечером мы с Колей беседовали в баре гостиницы «Интурист». Он мне — по большому секрету! — показал несколько стихотворений. Я прочитал и сразу же предложил: «Давай опубликуем!» Он резко ответил: «Никогда, ни в коем случае! Обещай, что никому не скажешь?» Я тогда дал честное слово, которое верно хранил до сегодняшнего дня – почти полвека…
После каждого матча я писал обзор, за считанные час-другой должен был сдать репортаж в типографию. Естественно, были в этих материалах и критические замечания, которые подчас многими «араратовцами» воспринимались чуть ли не в штыки. Многие игроки тогда на меня обижались: Левон Иштоян, к примеру, или Аркадий Андриасян. Раз даже на этой почве поссорился с моим обожаемым Шуриком Коваленко. Единственный футболист, который спокойно и адекватно все это воспринимал, был Николай Казарян. Более того, он с широкой улыбкой меня подначивал: «Давай, Левон, критикуй меня сильней!»
Подготовил Валерий Гаспарян
