Геополитические пасьянсы в Закавказье: «3+3», «3+2» или «1+6»

После второй карабахской войны в Закавказье начинает складываться новый геополитический пасьянс, который вписывается в усиливающуюся геополитическую турбулентность на так называемом Большом Ближнем Востоке. При этом играющая колода осталась прежней, но она стала интенсивно тасоваться. Если продолжать использовать карточную терминологию, то новая игра выстраивается в комбинации под одну из мастей, пишет известный российский политолог, эксперт Станислав Тарасов.

Но сначала, как считают опытные игроки, важно зафиксировать начальный расклад. До недавнего времени исходные позиции участников «игры» в Закавказье выглядели следующим образом. Армения как член ОДКБ и Евразийского экономического союза считалась «стратегическим партнером России», хотя после прихода к власти в Ереване в мае 2018 года Никола Пашиняна она взяла крен в сторону Европы и США. Грузия обозначала себя флагманом проамериканской и антироссийской геополитической ориентации. Азербайджан, лавируя между Москвой и Анкарой, больше склонялся в сторону альянса с Турцией, которая при определенных обстоятельствах могла выступать в роли проводника американских интересов в регионе. Из главных внешних игроков в лице России, Турции, Ирана, США и ЕС, которые обозначали свое присутствие в регионе, Москва и Тегеран вели себя пассивно и часто бессистемно, объективно создавая условия для усиления влияния активной Турции на фоне заявленных стремлений США вытеснить Россию из Закавказья и не допустить там роста иранского влияния. Что касается ЕС, то он взял курс на постепенное вовлечение стран Закавказья в ЕС путем проведения их через «горнило» демократии. Он укрепил свои позиции в Грузии, а с приходом Пашиняна к власти в Армении стал выстраивать сценарии формирования в регионе «единого демократического фронта» с участием Тбилиси и Еревана. Но такая схема создавала проблемы для так называемого коллективного Запада в отношении, например, нагорно-карабахского конфликта, поскольку надо был выбирать между «демократической» Арменией и «автократическим» Азербайджаном.

Для решения этой задачи Запад выстраивал связку Грузия — Азербайджан, с расчетом на то, что с грузинского плацдарма можно будет начать «демократическую экспансию», учитывая, что именно через Грузию проходят главные энергетические маршруты из Баку на внешние рынки. Не случайно в Азербайджане по-разному проявляли себя силы, ориентированные на раскачивание внутриполитической ситуации. То есть накануне второй карабахской войны в Закавказье стали проявляться признаки готовящейся «крупной игры», которая состоялась в конце сентября 2020 года и завершилась возвращением под контроль Азербайджана ранее утраченных районов. Россия в этом сценарии сыграть роль своеобразного арбитра, что усилило ее политический вес и влияние в Закавказье. Но при этом она задействовала и турецкий фактор почти точно так же, как ранее использовался фактор Ирана в решении каспийской проблемы, чтобы пресечь попытки Баку и стоящих за ним стран получить 75% контроля на Каспии. Создалась уникальная ситуация, когда в российском военном и политическом присутствии в регионе оказываются заинтересованными конфликтующие Азербайджан и Армения, а из внешних игроков — Турция и Иран. В результате расклад сил в «закавказском пасьянса» стал быстро меняться, как и расширяться диапазон воздействия на ход событий в этом регионе.

Анкара вместе с Баку выступили с инициативой создания в Закавказье формата региональной безопасности «3 + 3» (Азербайджан, Армения, Грузия + Россия, Иран, Турция). Он исключает участие в региональных «играх» США и ЕС. Не случайно эта инициатива находит активную поддержку со стороны России и Ирана. К этому проекту начинает склоняться и Армения. Что касается Грузии, то первоначально она заявила, что готова рассматривать варианты своего участия в этом геополитическом проекте, но затем под давлением США заявила об отказе от него из-за «присутствия России и ее отношения к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии и отсутствия ЕС и США». Вместо этого она предложила свою схему «3 + 2», исключая Россию. Есть и другой вариант: «1 + 6» — США + Грузия, Украина, Молдавия, Турция, Румыния и Болгария, что якобы более отвечает взглядам Грузии на себя как на европейскую и прозападную страну. В Тбилиси, конечно, понимают, что таким образом они отклоняют инициативу не России, а Турции и Азербайджана, которые через разблокирование коммуникационных коридоров в регионе на первый план выставляют конкретные экономические проекты глобального уровня. В случае их реализации отношения региональных игроков к Тбилиси неизбежно будет подвергаться корректировке с учетом специфики нового геополитического расклада. Грузия не способна создать механизм для давления на Россию, Турцию или Иран. Хотя она в свое время торговалась относительно вступления России в ВТО. Но «3 + 3» — это не экономический, а политический и геополитический формат, и тут совсем иная цена вопроса.

Запад тылы Грузии не прикроет, а новый Юг будет давить. Возможно, поэтому в Москве и в Анкаре осторожно комментируют позицию Тбилиси, не сжигают «мостов», тогда как сам Тбилиси на этом направлении много недоговаривает. Это следует из заявления замглавы МИД России Андрея Руденко. Он отметил, что «место для Грузии в формате «3 + 3» с участием трех республик Закавказья и России, Ирана и Турции будет сохраняться до тех пор, пока Тбилиси не выразит готовность принять участие в таких дискуссиях», и «если состоится встреча, а есть такие планы провести встречу в одной из столиц этих шести государств, то стул останется для Грузии вакантным». В этой связи в Москве обратили внимание и на заявление главы МИД Грузии Давида Залкалиани о том, что, «несмотря на сложности в отношениях с Россией, в столь крупных геополитических проектах Грузия должна быть представлена хоть в какой-то форме». Вообще в воздухе витает мысль, что в формате «3 + 3» может быть подписано соглашении Грузии с Южной Осетией и Абхазией о неприменении силы, как и мирный договор между Азербайджаном и Арменией. При этом не исключено, что будет рассматриваться и вопрос о статусе Степанакерта. Тогда за скобки процесса будут выводиться как женевские дискуссии по урегулированию в Грузии, так и посредническая миссия Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию. Напомним, после подписания 9 ноября 2020 года соглашения о перемирии между Азербайджаном и Арменией в Карабах был введен российский миротворческий контингент. Запад был де-факто выведен из дипломатического процесса.

И главный вывод: вторая карабахская война показала, что у Запада нет сил и возможностей всерьез повлиять на Баку и Ереван, на подхвате оказалась Турция, а реальным миротворцем выступила только одна Россия.

 ИА Регнум