Генри Бакунц: “Эффект неправильно застегнутой первой пуговицы особенно актуален в медицине”

Известный невролог, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой ангионеврологии Ереванского Государственного Медицинского Университета им. М.Гераци, руководитель клиники неврологии Медцентра “Наири”. Член Всемирной Федерации Неврологов (WFN), Всемирной Организации “Stroke” и Европейской Федерации Неврологических Наук (EFNS).

Aкадемик Академии Медицинских Наук РА… За большой вклад в современную медицину он был избран членом Международного Биографического Центра (IBC, Cambridge). Автор многочисленных публикаций, разработок, изобретений по проблемам цереброваскулярных заболеваний и инсульта. Перечислить все титулы и достижения собеседника “НВ” не представляет возможным. Хотя сам Генри Осипович дорожит успехом, и в этом нет какой-либо нескромности. Успех для него — это успеть… спасти жизнь человеку. Учитывая профиль и сферу его специализации, а также печальную статистику по инсультам, речь чаще всего именно о спасении. И с этой своей миссией доктор Бакунц отменно справляется на протяжении уже многих лет. Под его руководством впервые в Армении была создана клиника ангионеврологии с нейрореанимационной службой, отделением нейродетоксикации и кафедра ангионеврологии. О призвании врача, особенностях профессии, о необходимости создания в республике неврологического центра международного уровня — об этом беседа корр. “НВ” с Генри БАКУНЦЕМ.

— Вы еще с советских времен, точнее — с 1977 года являетесь руководителем республиканской ангионеврологической службы, созданной для лечения больных с инсультом…

— Отмечу, что эта служба первоначально была дислоцирована в больнице “Скорой помощи” в Норкском массиве, а с 1998 года она располагается в Медцентре “Наири”. За эти годы мы оказали помощь примерно 50 тыс. пациентам с острой церебральной дисциркуляцией. В советские годы в нашей клинике побывало три министра здравоохранения СССР — Борис Петровский, Сергей Буренков и Евгений Чазов. Высокая оценка нашей деятельности выразилась в том, что по армянскому аналогу создавались неврологические отделения для лечения больных с инсультом и в других республиках тогда еще единой страны.

— Насколько соответствует действительности утверждение, что в вашей клинике смертность от инсульта не превышает 3 процентов, в то время как по республике этот показатель в пределах 50%?

— Увы, это так. “Увы”, поскольку хотелось бы свести к минимуму все показатели, связанные с печальной статистикой. И это вполне реально, если серьезно и квалифицированно подходить к лечению инсульта, заболевания, которое Всемирная организация здравоохранения еще в 2004 году отнесла к “глобальным эпидемиям”. Это действительно эпидемия, а по летальности инсульт опережает даже инфаркт, усредненная мировая смертность от этого заболевания составляет 30 процентов. Согласно глобальной статистике, ежегодно 15 млн людей становятся жертвами этого недуга. В такой стране, как США, с ее развитой медициной, 41 процент людей, перенесших инсульт, умирают, 52 процента становятся инвалидами и только 7 процентов полностью восстанавливаются… Инсульт — это не только медицинская, но также и социальная проблема, связанная с резким ухудшением качества жизни больного, изменением семейных взаимоотношений, расходами государства и т.д. В тех же США материальные затраты на лечение и социальную поддержку этих больных составляют более 50 млрд долларов в год. Самое печальное — наблюдается тенденция увеличения случаев инсульта во всем мире. И связано это со снижением общего уровня жизни, с тем, что она стала более жестче, напряженнее, социальных проблем стало больше, особенно в странах Восточной Европы, в бывших республиках СССР, население которых пережило смену формаций. Кстати, по данным ВОЗ, до 2004 г. Армения занимала одно из первых мест в мире по темпам роста смертности от инсульта…

— Тем не менее вы заявляете, что все виды инсульта излечимы. Предлагаете методику, основанную на своих многолетних наблюдениях, призываете создать в республике неврологический центр международного уровня, который мог бы заниматься также профилактикой этого заболевания. Еще в 2011 году вы обобщили свой опыт в изданной в Москве монографии “Эндогенные факторы церебрального инсульта”, которая была высоко оценена специалистами. И эта книга явно имеет также прикладное значение, судя по рецензиям специалистов, в частности известного российского невролога, академика Е.Гусева. (Процитирую для читателей “НВ”: “Монографию профессора Бакунца Г.О. следует оценить как фундаментальный труд, вносящий существенный вклад в решение такой актуальной проблемы, как церебральный инсульт, и она по праву может войти в число научных трудов, определяющих перспективы развития современного учения об инсульте”)…

— Любые научные открытия, исследования, разработки должны иметь практическое внедрение и способствовать решению задач клинической медицины, в нашем случае — проблемы инсульта. В этом плане наши исследования были проведены на большом клиническом материале, в том числе зарубежном, накопленном в известных научно-исследовательских центрах. В монографии я представил новую концепцию оценки нарушения гомеостаза (внутреннего равновесия) организма при мозговых инсультах, связанного с накоплением в крови продуктов распада клеточных рецепторов. Я обосновываю, что именно нарушение клеточной рецепции является тем механизмом, вокруг которого разворачиваются сложные патофизиологические процессы, приводящие в конечном итоге к формированию и развитию различных форм инсульта. Именно этот факт дает объяснение малоэффективности, а в некоторых случаях и вовсе неэффективности проводимой при этой патологии терапии, что и обусловливает столь высокую летальность. Другой важный аспект работы, который также практически не освещен в медицинской литературе — это описание при острых инсультах дисфункций иммунной, эндокринной систем, данные об интегральной роли и значении нейроиммуноэндокринной сети (НИЭС) при этой патологии, которая представлена в виде единой, целостной, общерегуляторной системы, связывающая все активные компоненты гомеостаза. Таким образом, нам удалось представить клиническое подтверждение теоретических представлений о существовании НИЭС, которая в основном освещена в современной литературе иммунологами, нейрохимиками, биологами и в частности благодаря блестящим работам крупного ученого-биохимика, нашего соотечественника, академика А.А.Галояна. Тем самым создаются реальные перспективы и возможности устранения выявленных дисфункций различных систем организма и внесение корректив в проводимую терапию. Наконец в разработанной нами и представленной в монографии программы “Stroke” намечается использование кластер-ориентированной региональной политики в организации и управлении всех служб в Армении по диагностике, лечению и профилактике инсульта.

…Я подтверждаю (и на словах, и на практике), что при правильном подходе все виды инсульта излечимы. Сюда входит и временной фактор. Чем раньше начать терапию при инсульте — при остром нарушении мозгового кровообращения, тем выше шансы на полное оздоровление. Задача — не допустить необратимых изменений. Концепция “время — мозг” означает, что помощь при инсульте должна быть экстренной, а у нас, к сожалению, не редки случаи, когда человека, перенесшего инсульт, пытаются лечить дома. Такие больные, как правило, поступают к нам на третий-четвертый день в связи с ухудшением состояния. Бывает, что врачи своим неправильным лечением калечат пациента. Нередко лечат болезнь, а не больного, элементарно не понимая, что нельзя, к примеру, применять аналогичный подход при лечении инсульта у 50-летнего и 80-летнего больного. Я так скажу: иногда лучше вовсе не лечить человека (меньше вреда будет!), чем практиковать на нем свои сомнительные навыки…

— Вы как-то сказали, что не воспринимаете выражение “хороший врач”…

— А разве слово “врач” нуждается в эпитетах или уточнениях? Раз врач, то обязан лечить — и точка. По-другому быть не должно. Приведу пример: ведь не доверят же штурвал самолета человеку, который не знает, как управлять им! А почему пациент должен доверить свое здоровье, свою жизнь тому, кто не умеет врачевать? Я считаю, что следует предъявлять очень строгие требования к квалификации врача, создавать аттестационные комиссии для врачей и медучреждений. И если выявляется несоответствие, то надо немедленно лишать лицензий. Попустительство в медицине равноценно преступлению, в этой сфере неприемлемы непрофессионализм, какие-либо проявления авантюрности. Посредством авантюры можно, скажем, занять должность, но нельзя стать хорошим специалистом. Известный польский врач Тадеуш Келановский говорил: “Врача, который не применяет в своей практике достижения медицины, следует опасаться больше, нежели самой болезни”. И я с ним полностью согласен. Мы обязаны думать о переподготовке врачей. Они сейчас предоставлены сами себе, вычитывают что-то в интернете и экспериментируют… Но ведь это элементарно: если человек не имеет лицензии на лечение конкретного заболевания, он не имеет права подходить к больному. Вы знаете, иногда ко мне приходят пациенты и показывают мне пакет лекарств, которые им где-то прописали. 10 и больше препаратов, подчас несовместимых друг с другом! Это уже тревожный сигнал, свидетельствующий о непрофессионализме “врача”.

…При инсультах крайне важна этапность проводимого лечения, начиная с первых минут пребывания больного в клинике… Чтобы подчеркнуть важность соблюдения этого принципа, я часто напоминаю молодым коллегам известное изречение Гете, встречающееся в разных вариациях у древних китайских мудрецов, в японском фольклоре и т.д.: “Кто неправильно застегнул первую пуговицу, уже не застегнется как следует”. К сожалению, в настоящее время нет унифицированных методов лечения инсульта и проводится оно различными, далеко не всегда обоснованными методами в обычных неврологических, а зачастую и в терапевтических отделениях, абсолютно не приспособленных для курации подобных больных. По моему глубокому убеждению, терапия инсульта должна проводиться только в высокоспециализированных и высокотехнологических “Stroke” центрах. Такие центры на протяжении последних нескольких лет открылись в ряде стран в соответствии с решением Всемирной организации по борьбе с инсультом.

— Почему у нас их нет?

— Для создания современного неврологического центра нужны немалые инвестиции, в том числе и для подготовки высококлассных специалистов. Все это упирается в финансовые возможности…

— А разве в вашей клинике таких специалистов нет?

— Мы, конечно, создали в Армении хорошую школу ангионеврологов. К примеру, сейчас один из сотрудников нашего центра работает заместителем директора крупного российского института неврологии. Наши бывшие коллеги успешно трудятся в медцентрах разных стран…

— Выходит, школа распадается, раз уезжают кадры…

— Костяк остается, стало быть, кадры всегда можно собрать. Что до нашей методики лечения инсульта, то она ничем не уступает зарубежной. И программа создания центра у нас имеется. Очень важным является то, что в структуре центра предусмотрено создание подразделения “Регистр инсульта”, целью которого является проведение скрининга населения для выявления лиц, предрасположенных к инсульту, для проведения соответствующих превентивных мероприятий. Ведь, к сожалению, зафиксированный в республике факт несоответствия между низким показателем заболеваемости и госпитализации больных с инсультом и высокой смертностью от него свидетельствует о недостаточной выявляемости этой болезни, отсутствии единых критериев диагностики и пр. Все это очень важно, поэтому я надеюсь, что в Армении подобный центр удастся все-таки организовать.

— Свою профессию вы унаследовали от отца, насколько известно, и сын ваш окончил мединститут, стало быть, можно говорить о династии врачей-неврологов Бакунц…

— Сын работает не по специальности, в свое время Левон увлекся КВН и вместе, кстати, тоже неврологом Гариком Мартиросяном участвовал в создании команды “Новые армяне”. Сейчас он является главой крупного продюсерского центра “Колизей”.

Отец мой Овсеп Бакунц родом из Арцаха, в три года он потерял отца, но выучился, получил образование врача в России. Вначале работал в ереванском госпитале, затем на протяжении долгих лет в неврологической клинике второй городской больницы г.Еревана. Сестра моя, отмечу, тоже невролог. Отца всегда притягивали писатели, люди искусства. Он дружил с Аветиком Исаакяном, Наири Зарьяном, Дереником Демирчяном… И эта тяга к общению с интересными людьми также передалась мне, но главное, — я всегда придерживался его завета — по совести делать свое дело, не останавливаться в своем профессиональном развитии.

Мне посчастливилось в силу своей профессии познакомиться и общаться со многими примечательными личностями: среди моих коллег это академики Левон Бадалян, Евгений Гусев, Вероника Скворцова… На протяжении лет я был близок с Кареном Демирчяном, известным государственным деятелем и исключительным человеком, мне выпала честь не раз беседовать со светлейшим Католикосом Вазгеном Первым, истинным духовным пастырем. Я с гордостью могу перечислить имена самых разных людей, с которыми меня свела судьба: это и Бабкен Саркисов, председатель президиума Верховного Совета Армянской ССР, академики Григор Гурзадян, Абел Аганбегян, Николай Ениколопов, Андроник Иосифьян… В молодые годы мне выпало счастье знать великого Ваграма Папазяна. Как-то во время отдыха в Дилижане мне довелось познакомиться с самим Уильямом Сарояном. …Очень часто мои пациенты становились моими друзьями. Так, в годы пробуждения национального самосознания, когда академик Виктор Амбарцумян объявил голодовку и у него возникли проблемы со здоровьем, мне доверили его лечение. После мы не раз встречались, беседовали. Однажды я спросил его — почему мы, армяне, у себя на родине не прилагаем усилий для выправления ситуации в стране. Виктор Амазаспович ответил: “Проблема в том, что каждый армянин восхищен своим умом и недоволен положением, которое он занимает в обществе…”

— В завершение беседы, доктор, хочу вас спросить не о том, как предотвратить недуги, хотя и это очень важно. Просто рассуждения о необходимости вести здоровый образ жизни набили оскомину… Вопрос у меня другой: надо ли беречь мозг, в смысле щадить его, не перегружать…?

— Этого лучше не делать. Мозг должен постоянно работать, он не должен отдыхать. Я не имею в виду ночное время — основной ритм сна и бодрствования не стоит нарушать, как только он нарушается, начинаются болячки. Речь идет о стадии бодрствования. Мозг не изнашивается, но мозг “ржавеет”, если его щадить. Не случайно творческие люди живут дольше…

А здоровый образ жизни ни в коем случае не отменяется. Если жить активно, лекарства не понадобятся. Движение заменяет любое лекарство, но ни одно лекарство не заменит движения. Да, и немаловажно быть добрыми по отношению к ближнему, друг к другу… Это не только приятно, но и очень полезно для здоровья.