Этот удивительный Хатламаджян…

 В ереванском Музее современного искусства открылась выставка работ Сейрана Хатламаджяна (1937-1994), посвященая 80-летию художника.

Он родился в селе Чалтырь неподалеку от Ростова-на-Дону в семье раскулаченных землевладельцев. Предки его, родом из Ани, сначала переселились в Крым, а потом в донские края.
Судьба оказалась благосклонной к Сейрану: учась в Ростовском художественном училище, он познакомился с великим земляком Мартиросом Сарьяном. Тот сразу увидел в нем дар настоящего художника и настоятельно посоветовал переехать в Ереван. В 1959-м Сейран оказался в Армении и открыл для себя историческую родину. Поступил в художественно-театральный институт. Одним из учителей был Эдуард Исабекян. Это была большая удача, ведь Исабекян был великолепным рисовальщиком и колористом. Хатламаджян много ездил по стране – вглядывался, изучал. Впитывал. Органично вписался в арт-среду. Был критичен к себе и коллегам. Его хрипловатый громкий голос звучал на всех выставках – Сейран щедро делился своим всегда нестандартным мнением. Первые же работы удивили совершенно другим, неожиданным толкованием армянского пейзажа: вполне реалистические фрагменты соседствовали со сказочно-абстрактными. Это очень красивые работы, полные обобщенных мотивов армянской природы. Главное, Сейран не пошел по пути Сарьяна или Минаса, а рисовал свою Армению, далеко не такую красочную, как они. Кроме живописи, много времени и сил посвящал рисунку и иллюстрациям. Карандаш, тушь, акварель – перепробовал все.
Первая его solo выставка состоялась в 1986-м в Доме архитекторов. Часть публики восприняла его с восторгом, часть, увы поругивала. «Тронную» речь произнес Варпет Сарьян и дал Сейрану карт-бланш – благословение великого мастера дорогого стоило. Прошел ряд выставок в Армении и даже в Москве, в редакции «Комсомолки».
Сейран всю свою творческую жизнь отчаянно сопротивлялся реализму тех лет и упорно изо дня в день создавал свой неповторимый стиль и в живописи, и в виртуозных, часто «колючих» карандашных рисунках. Где-то к концу 60-х обратился к абстракции – душа жаждала новых форм и идей. Увлекся Аршилом Горки, рисовал абстракции с узнаваемыми мотивами, потом, осмелев, перешел к чистой абстракции. Сейрана власти не трогали (да и кого трогали? – Никого!) В этом смысле идеологическое руководство Армении представило себя наилучшим образом. Работы Хатламаджяна входили в состав различных выставок за пределами Армении, а известный парижский галерист и коллекционер Гариг Басмаджян показал их в Париже, Нью-Йорке, Лондоне. Там смотрели и дивились, не верили, что автор не подпольный художник, а работает у всех на виду и вполне признан. Последовали выставки в Австрии, Польше. К чему пришел Сейран, общественность увидела в 80-м году на его большой персональной выставке в Ереване. Сейран был счастлив и с удовольствием общался со зрителями, которые далеко не все понимали и ждали авторских комментариев. Следующая выставка в Эчмиадзине и вовсе закрепила за Сейраном «звание» абстракциониста. Интерес к нему был большой, ведь, собственно, откровенно таковых тогда было не так уж много в масштабе всей советской страны. Абстракции Сейрана Хатламаджяна поражали чистотой цвета, лучащимся светом, размашистостью письма. Работал он быстро, не таился и любил говорить с забежавшими в мастерскую друзьями и поклонниками.
Когда началось Карабахское движение и триколор стал реальностью тех дней, художник начал охотно пользоваться, больше чем раньше, красной, синей и «абрикосовой» краской. Вскоре занялся изысканиями, касающимися герба Первой Республики, корректировал работу А.Таманяна и Акопа Коджояна. Его активная деятельность в известной мере способствовала утверждению нового герба суверенной Армении.
Неожиданный уход из жизни Хатламаджяна стал большой потерей для армянского искусства: такие яркие своеобразные таланты и уникальные личности рождаются чрезвычайно редко. Остались его замечательные рисунки и живопись в музеях, в частных собраниях, в некоторых официальных помещениях. Рядом с его работами дышится легко и свободно…
Отдел культуры