Есть лидер — значит, есть еще шанс
Понадобилось три года, чтобы люди, наконец, поняли, какое это адское невезение, а еще точнее, проклятие, когда у руля страны оказывается не тот человек. Во всех смыслах не тот. Поэтому и поражение везде и во всем. Тысячи загубленных и искалеченных жизней, болезненные территориальные (и не только территориальные!) потери в Арцахе и в Армении, дышащая на ладан экономика… И — расколотый, разочарованный, глубоко переживающий трагические последствия николовского правления, “черно-белый” народ, который даже горе не единит. Одно утешение, что значительная часть этого народа готова вернуться к себе из полубезумного угара и продолжить движение по тяжелейшему пути к национальному возрождению. И это даже не вопрос выбора, а экзистенциальная необходимость.
Кто поведет страну по этому пути, кто вернет людям ощущение безопасности, кто, наконец, заставит их поверить, что все еще есть шанс для преодоления горечи поражений и последующего развития страны? Для участников состоявшейся на днях встречи с экс-президентом Арцаха и Армении Робертом Кочаряном ответ на этот вопрос однозначен. Людям необходима стабильность и вера в завтрашний день, и это ассоциируется именно с Р. Кочаряном.
Сторонники второго президента ни на минуту не сомневаются в правильности своего выбора. Примечательно, что среди них представители самых разных поколений: и те, кто воочию видели, как в истерзанную войной и аодовской разрухой Армению вдыхалась жизнь, и те, кто намного позднее ощутили себя гражданами победившей и активно развивающейся страны.
Кстати книга второго президента “Жизнь и свобода”, в которой он рассказывает о наиболее значимых событиях в новейшей истории Арцаха и Армении, продолжает набирать популярность. И это, так сказать, сопутствующий параллельный процесс.
. . . “Стать главным в тот момент, когда все рушится — чрезвычайно трудное решение… Конечно, у меня оставались сомнения: абсолютная уверенность в успехе в тех обстоятельствах была невозможна. Но я видел, что на меня с надеждой смотрят люди. Я оказался в ситуации, где нет выбора, особенно когда понимаешь: если не ты, то никто этого не сделает». Здесь Роберт Кочарян вспоминает о том тяжелейшем периоде 1992 года, когда ему пришлось возглавить Госкомитет обороны Нагорного Карабаха. Слова эти очень уместны и сегодня. И так же, как тогда, люди смотрят на него с надеждой.
Как-то, уже будучи главой правительства РА, ему довелось отстаивать свои принципы, связанные с карабахским урегулированием, в Елисейском дворце. Эта примечательная история также включена в книгу второго президента. Сегодня, в контексте наших потерь, она вызывает болезненные параллели, но одновременно и надежду, и даже радость от того, что лидер, умеющий так отстаивать национальные интересы, в этот тяжелейший период вновь согласился взять на себя ответственность за судьбу страны и ее граждан. Ведь если честно, кто еще подпишется на такое? Мы сейчас не говорим, конечно, о жаждущих власти шарлатанах и популистах — мы говорим о профессионалах, государственных деятелях, способных трезво оценивать все обстоятельства и принимать взвешенные эффективные решения. Цитируем фрагмент:
«В декабре я вдруг получил приглашение во Францию от президента Жака Ширака. Меня это удивило и озадачило: с какой стати президент приглашает с визитом премьера? Но я был настолько поглощен работой, что размышлять на эту тему не стал…
… На встрече в Елисейском дворце выяснилась причина приглашения: Ширак хотел обсудить со мной вопросы карабахского урегулирования. Франция активно участвовала в посреднической деятельности и поддерживала поэтапный план ОБСЕ.
По словам Ширака, Тер-Петросян был готов его подписать, но ссылался на сложности: «У меня очень упрямый премьер, ни в какую не соглашается. Он из Карабаха. Попробуйте сами его уговорить».
Ширак решил поговорить со мной напрямую, и именно это послужило причиной моего приглашения во Францию: он откровенно рассказал мне всю предысторию в первые же минуты нашей беседы. Я понял, что цель Ширака — убедить меня в том, что возвращение территорий Азербайджана до определения статуса НК — единственно возможный выход.
«Ну что ж…» — подумал я и развернул перед президентом Франции карту. Я наглядно показал ему, что будет означать для нашей безопасности уход с этих территорий.
Возврат четырех районов на юге, прилегающих к Араксу, растянет линию соприкосновения с 22 до 220 километров. В еще большей пропорции растянется линия соприкосновения от сдачи Кельбаджара, где мы удерживаем лишь один перевал на высоте 3200 метров. Кто в здравом уме пойдет на такое самоубийство без реальных гарантий? Какими силами мы обеспечим безопасность Карабаха?
Я еще раз повторил, что смысл нашего контроля над этими территориями — исключительно военный, и об уходе оттуда можно говорить лишь при полном отсутствии угрозы. Отметил, что перемирие держится не на миротворцах, а на сложившемся балансе сил и именно эти территории являются важнейшей частью такого баланса. А потом я задал ему простой вопрос: «Господин президент, вы готовы послать туда свои войска, гарантирующие мир?».
Ответом мне была тишина. Таких гарантий дать никто не мог. Показав, к каким последствиям для Арцаха может привести «поэтапный» план, я привел еще один важный аргумент: переговоры завершатся результатом только в том случае, если в течение всего процесса у обеих сторон сохраняется мотивация к его продолжению. Как только мы возвращаем Азербайджану территории, он теряет эту мотивацию вообще! О чем ему договариваться, если он уже получил все, что хотел?! И при этом мы своими руками создаем для него соблазн, используя эти территории, силой вернуть себе весь Карабах. Вы этого хотите?
И опять моим собеседникам нечего было мне ответить. У меня сложилось впечатление, что в таком контексте разговор с Шираком никогда не шел, и что мне удалось донести до присутствующих свою точку зрения, заставив их взглянуть на проблему под новым, незнакомым для них углом.
Результат встречи оказался прямо противоположным задуманному: не меня убедил Ширак, а именно мне удалось наглядно продемонстрировать ему, что их план не сработает и что его надо в корне менять. Я привел логичные и весомые аргументы, и их оказалось достаточно для того, чтобы заставить всех задуматься. Я в свою очередь дал понять, что открыт для обсуждения и готов рассматривать любые варианты решений, которые не будут нарушать жизненные интересы Армении и Карабаха. … Жак Ширак понял нашу позицию и в дальнейшем, в течение многих лет, помогал в переговорах».
В недавнем интервью с В. Познером, отвечая на вопрос из “анкеты Пруста” — Если Вы встретитесь с Всевышним, что Вы ему скажете?— Роберт Кочарян сделал признание, которое наверняка очень многих проняло. Напомним, второй президент сказал, что хотел бы спросить, зачем Господь всю жизнь испытывал его на прочность. Что ж, ответ на этот вопрос знает лишь сам Всевышний. Однако очевидно, что испытания эти Р. Кочаряну по силам, они его только закаляют, и это хорошо.
Господь испытывает всех нас, особенно сегодня, когда следует принять единственно правильное решение, способное буквально оттащить нас от края пропасти, на котором мы стоим и при этом пошатываемся. Решение, которое на корню отвергнет унизительный для страны путь в никуда, и приоткроет новые возможности. Главное — есть лидер, а значит, есть еще шанс.
Отдел политики «НВ»
