Эдуард Лимонов: “На Кавказе у нас нет никого, кроме армян”

Два года назад скончался русский писатель Эдуард Лимонов, который не раз бывал в Арцахе – Карабахе в 2017 году, написал серию мини-очерков, которые позже вошли в книгу «Монголия» — этакий публицистический роман из различных зарисовок, размышлений и путевых рассказов о близких его душе городах и странах. Тогда на него ужасно осерчал, прямо взбесился, Баку. И в этот раз тоже: бдят во всю. Излишне говорить, Лимонов занесен в «черный» список нежелательных лиц МИД Азербайджана. В ответ на новый очерк писателя совсем разошелся.

Эличин Алыоглу, зам главного редактора Milli.az. Он клянет, оскорбляет в «остроумной», как ему кажется, манере и Лимонова, и Арцах. И Армению. Пошлое, больное существо, которое определенно хочет стать главным редактором. Вопрос на засыпку: если Лимонов так плох и незначителен, какого ляда вы в Баку так суетитесь? Вот так-то. Предлагаем арцахский мини-очерк Лимонова и арцахский фрагмент из книги «Монголия».

По сути дела, туркам Арарат на фиг не нужен, что им Арарат, а вот армянам он позарез нужен. Находится символ армянской государственности и нации в 28 километрах от границы с Арменией на продуваемом ветрами холодном Армянском нагорье.
Армяне будут так счастливы подарку, что до скончания веков портрет Владимира Владимировича Путина будет украшать стену в каждом армянском доме.
Новая дорога в Республику Арцах идёт где-то более часа вдоль синего озера Севан (высота над уровнем моря до 1900 метров), затем окольцовывая высокие горы. В прошлый раз я уезжал летом 2017 года по новой уже дороге. Только она была голая и опасная. Сейчас дорога облагорожена, поставлены отбойники, а дыры пропастей загораживают бетонные плиты.
Через пять-шесть часов прибываем в столицу Арцаха город Степанакерт.
Собственно, это столица последнего по местоположению христианского государства. Последний форпост христианства. Пусть москвичи задумаются об этом. Со всех сторон там страны ислама. И если Иран (его населяют шииты) относится к Арцаху дружественно, то все другие страны, в первую очередь Азербайджан — враждебно. А как иначе они могут относиться?
Что до того, кто имеет право на эти земли, так карабахцы и имеют. Карабахские армяне (их меньше 160 тысяч) оказались сильнее семимиллионного Азербайджана. Карабахцы готовы были принести в жертву значительное количество жизней и принесли, следовательно, они и имеют право жить на этой земле и возделывать её. Извиняться за свою силу не надо. Владеют Арцахом по праву сильного.
(Я уверен что идеализирую карабахцев, но так мне хочется и так мне нравится. Россия же, по моему мнению, зря желает быть в дружбе со всеми. Не нужно дружить со всеми. Нужно выбрать, с кем. На Кавказе у нас никого нет, кроме армян.)

Степанакерт назван в честь Степана Шаумяна, город относительно новый, чистый, красивый, всё дёшево.
Собственно, я прилетел с командой военных корреспондентов, посему основной нашей целью было попасть на линию соприкосновения, туда, где военные Арцаха и Азербайджана сидят нос к носу и всегда ожидают войны. Мало кто знает, что здесь тоже, задолго до Донбасса, поработали соглашения, называемые также Минскими. И, как в Донбассе, здесь их проклинают военные.
Нам вначале отказывали армейские: дескать, напряжёнка сейчас, нельзя, никого не пускаем. Но на открытии новой церкви в Степанакерте меня опознал президент Арцаха и заговорил со мной. Я попросил президента надавить на военных, чтобы пустили нас к линии соприкосновения. Что и было сделано. Поснимали всё, что позволили. Дальше — военная тайна.
Попутно в эту поездку в Республику Арцах я обогатился побочными знаниями, в частности, многое узнал о коптерах (беспилотниках –«НВ»).
У телеоператоров, которых я сопровождал (или они меня сопровождали), почерпнул следующую информацию о коптерах.
Во-первых, получил сведения об их видах, о ценах на них, увидел их в действии. Во-вторых, узнал, что злейшие враги коптеров — это птицы, в частности, лично видел, как орлы проявляют интерес к коптерам и пытаются охотиться на них, атаковать. В-третьих, узнал простейший рецепт превращения коптера в оружие поражения. На коптер закрепляется в обыкновенном стакане граната, с которой снята чека. Народные умельцы приземляют коптер таким образом, что стакан разбивается, и… пожалуйста, взрыв. Метод этот придумали злодеи из ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а теперь употребляют все кому не лень и в Сирии, и в Донбассе.
Мы, впрочем, употребляли имевшийся у нас коптер исключительно в мирных целях, впервые над монастырём Дадиванк (V — XIII века). А второй раз при открытии новой церкви в центре Степанакерта, затем над угнетающим ландшафтом разрушенного много раз Шуши.

Потом в горах над каньоном Hunot.
Нам хотелось употребить коптер над территориями линии соприкосновения, куда нас пустили по распоряжению президента Республики, но мы не позволили себе этого сделать, поскольку обещали снимать только близкие крупные планы. Чтоб не выдать врагам военные тайны.
Республика Арцах (она же Республика Нагорный Карабах) вообще-то находится в зоне субтропиков. Потому там уж в начале апреля половина растений зацвели и пахнут, свежая трава щетиной прорвала горы, и солнце, если оно появляется, уже жжёт кожу. Бабочки порхают, животные радуются, солдаты на постах тоже.
В горах Арцаха, кстати, водятся и кабаны, и косули, и даже медведи. Это серьёзные дремучие горы. Когда ехали обратно в Армению, видели крупного зайца.
Не нужно думать, что Арцах — маленькая республика. Это большая горная республика. Душа моя всегда лежала и лежит к горным республикам. Отсюда курс моей биографии пролегал через Горный Алтай и Таджикистан, через сербские восставшие анклавы в горах, Республику Книнскую Краину в частности. Кстати, из Книнской Краины родом Гаврила Принцип.

Гюлистан
Утром меня принял министр обороны. Высокий, седой, улыбается, рука крепкая. Кофе напоил. Зовут Леван. И через несколько часов мы попали к посту №20 в Седьмом укрепрайоне, откуда сквозь амбразуру укрепления увидели село Гюлистан, его немногие из самих карабахцев в последние два десятка лет видели, так нам сказали. Армян оттуда изгнали, лежит село в зелени внизу, ждёт освобождения.
Ехать туда довольно далеко, мимо тысяч карабахских бабочек, миллионов кустов и карабахских деревьев, после миллионов камней, после сотен поворотов дороги. То слева обрыв, то синяя гора с тучами, лежащими, зацепившись за гребни.
Военные с широкими спинами, – водитель в форме, и подполковник Армен (у Армена две чёрные звезды на петлицах) – впереди, мы, трое, на заднем сиденье.
Армия, – она же и погранвойска, оказала нам доверие, – пустили на свою территорию. Приехали вначале в штаб укрепрайона, там полковник – глыба, по имени Каро, вдоль плаца похаживал, молчаливый, с двухдневной щетиной. Похожий на древний камень полковник. Нам сказали, что за апрельские события (2016-й, когда азербайджанская армия в Карабах полезла) полковник был награждён крестом республики.
Приветствия, то да сё, едва в его кабинете присели, губы в кофе макнули, и уже ехать на позиции.
Земля как рай, так всё заросло крепкими растениями, что от дороги ну пару метров пройдёшь, и застрял навсегда.
Село Гюлистан – место легендарное. Здесь в 1813 году в октябре заключён был Гюлистанский договор, по которому Персия передала эти земли навечно, часть современного Азербайджана в том числе и ханство Карабахское (а ещё Бакинское ханство перешло, кстати сказать) знаете кому? Нам, русским, России. Сказано было, что договор заключён «в урочище Гюлистан, при речке Зейве». И вот мы стоим над этим селом, разглядывая его сквозь амбразуру укрепления. Об этом историческом договоре мир предпочёл забыть, хотя на эти земли прав у нас не меньше, чем на Курильские, скажем, острова, а больше. Проверьте, если хотите, по Интернету.
Мы вообще скромная страна Россия. Нет чтобы крикнуть Азербайджану: «Пшли вон, вон отсюда, мы вот подарим эти земли независимому Карабаху, это же их земля!», а мы молчим в тряпочку.
Солдаты все молоденькие, стоят со своими примкнутыми к автоматам штыками и вежливо на нас поглядывают. Вдоль выходящей на Гюлистан укрепстены и тянутся все карабахские посты, а номера на консервных банках выписаны.
Ну конечно же, армия от нас всё же прикрыла армейскими попонками свои миномёты и пулемёты. Но стоят ребята юные и безусые, только сержант 23 года служит да офицеры.
Карабах, – советую об этом задуматься, на эту тему – самая крайняя христианская земля в этой части планеты. На них тяжесть лежит. Карабах граничит с юга и юго-востока с Ираном и Турцией и Азербайджаном. В атмосфере всё свирепеющего, ревущего радикального ислама нам бы нужно заботиться от этих землях особенно. А мы?
Вот славянская Черногория вступила в НАТО. Мы почему-то верили, что это славянское сербское государство всегда будет «за нас», «с нами», а они запросто наплевали нам в души.
Карабахские армяне, даже в мельчайших сельских школах которых (поверьте, я сам видел) висит герб Российской Федерации, а в кабинетах по литературе – портреты русских писателей во главе с Лермонтовым, нужнее нам сейчас, чем все выхвалявшиеся доселе своей приверженностью к России «черногории», вместе взятые.
Братья по вере, может быть, не меньше, а больше нам братья, чем братья по крови. Земля средневековых христианских монастырей заслуживает внимания и поддержки. Не надо быть идиотами, мы долгое время ими были.

Признаем Карабах и будем жить-поживать и добра наживать, и прямо в Иран ездить (там ненавидимые джихадистами халифата шииты живут, так и снуют иранские фуры с жёлтыми номерами по горным дорогам туда-сюда). Нужно поддерживать тех, кому, кроме как к нам, податься некуда. А с Карабахом это именно тот случай. У них только 160 тысяч населения. Но зато какого качественного! Горные армяне самого воинственного духа. Берём в друзья и в союзники. У нас же там никого, кроме них, нет.