ДВА КРЫЛА ПАРЛАМЕНТСКОЙ ОППОЗИЦИИ: СТЫЧКА ИЛИ СМЫЧКА?
Никол Пашинян закусил удила. Кажется, он понимает, что расплата за содеянное им со страной и народом уже не за горами. Агония неизбежного конца его и его же партии «ГД», принёсших Армении за годы их правления множество бед судьбоносного значения, дает о себе знать, проявляясь в очередных нападках на всех, кто срывает с них маски якобы демократов и обнажает их истинную бесовскую сущность политических лавочников, не брезгующих предательскими сделками с врагами родины. Еще не улеглись страсти по святотатству Никола в связи с Армянской Апостольской Церковью, как вновь он прибег к очередному поиску компромата на оппозиционных депутатов. Сохраняя в тлеющем режиме судебный процесс по новому обвинению Роберта Кочаряна и других, он теперь дал команду на новые уголовные дела: на сей раз депутатов Сейрана Оганяна и Арцвика Минасяна из фракции «Армения». Потом, видимо, наступит и черед фракции «Честь имею». Испытанный метод и старый, как мир, метод: разделяй и властвуй. А что же сама оппозиция? Точнее, два ее крыла в парламенте. Попробуем разобраться.
Перепалки и стычки
В последнее время привычные перепалки членов правящей партии в парламенте с оппозиционными коллегами из фракции Роберта Кочаряна уже и не вызывают в общественной среде ощущения информационного интереса в плане внутриполитических коллизий на фоне принципиальной борьбы с режимом Пашиняна. Куда более актуальной стала тема стычек между вторым и третьим президентами, время от времени возникающих на информационном поле страны. И, судя по всему, стычек нешуточных и, безусловно, фундаментальных, чтобы исключить личностный фактор, как в данном случае не столь существенный в государственном строительстве. В конце концов известно, что очень долгое время, а именно: с самого начала Карабахского движения до социально-экономического и военного обустройства двух армянских государств тандем Кочарян-Саргсян действовал безупречно и во благо консолидированного армянского сообщества. Что бы и как бы не отрицали этот обусловленный историческими реалиями факт оболваненные приверженцы «бархатной» власти, веря в несусветную ложь, одну за другой насаждаемую последней ради сохранения собственной власти.
Знакомые формулировки
Такую заезженную ложь можно часто услышать из уст представителей правящей партии или их подпевал, комментирующих насыщенную драматическими событиями политическую реальность Армении. Правда, обычно невпопад, и уж точно в вульгарной интерпретации. Так, лидер «николовской» фракции в НС Айк Конджорян, назвав в беседе с журналистами Сержа Саргсяна и Роберта Кочаряна «мафиози», заявил, что «у них не может быть принципиальных разногласий», поскольку у обоих «одинаковая политическая идентичность». И, мол, все дело «только в разделе сфер влияния».
Знакомая формулировка. Она еще с осени 2007 года, когда Левон Тер-Петросян, нарушив собственный background отставника, решил вновь баллотироваться в президенты. Именно тогда и были пущены в словесный оборот предвыборной кампании такие выражения, как «карабахский клан», «татаро-монгольское нашествие», «иностранцы» — оскорбительные по сути, но якобы характеристики Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, а вместе с ними и всех карабахцев. И именно с осени 2007 года в эту кампанию срамословия и очернения (в основном, Роберта Кочаряна) влился мало кому известный Никол Пашинян, тогда – верный Левону идеологический его оруженосец, сегодня – премьер-министр. Что ж, сегодня Левон Тер-Петросян, страшно разочарованный в бывшем своем ученике-единомышленнике, и назвавший его недоразумением в политической жизни Армении, назвавший по праву и вполне искренно, пожинает плоды тогдашних своих издержек политической борьбы, недостойных интеллектуалам первой волны независимости.
Но только ли Левон Тер-Петросян? Сегодня плоды этих издержек пожинает всё армянское общество. Кстати, вместе со Спюрком. Цветочки же этих плодов появились уже после отставки Роберта Кочаряна в 2008 году с его злополучным «Первым марта», кровавые пятна которого вовсе не лежат на его руках, как бы ни старались при этом подручные Николу Пашиняну прокуроры и судьи. И как бы ни отрицали очевидное нынешние власти, события «1 марта» всецело были вызваны теми самыми, уже упомянутыми издержками, бездумно подхваченными и материализованными в бестолковый армянский бунт ярыми политическим противниками Роберта Кочаряна. В их числе был и Никол Пашинян – парвеню из провинции и будущий «вождь» армянской «бархатной революции». Для которой, кстати, существовала соответствующая база. Необходимая и достаточная.
Небольшое отступление в тему
Не об этой ли базе говорил в своем последнем интервью Роберт Кочарян, вспоминая о происходящих в июле 2016 года драматических событиях и своем телефонном звонке Сержу Саргсяну – то ли уже не президенту, то ли еще не премьеру – по поводу контроля над возникшей через два года ситуацией – не менее, если не более драматичной?
Именно об этом он и говорил. Поэтому позволим себе небольшое отступление, вспомнив вкратце о тех июльских днях 2016 года. Две недели события эти держали всю армянскую общественность в напряжении, и не просто в напряжении, а во взрывоопасном для страны состоянии. Было ясно, что доминирующий акцент протеста «неистовых сасунцев» и поддержавших их сари-тагских демонстрантов был направлен вовсе не на решение вопросов карабахской тематики, хотя после Апрельской войны прошло не так и много времени, и карабахская тема не могла не быть в тренде армянской общественности. Но следует признаться честно, что основной протестный мотив собравшихся на Хоренаци людей был заключен в отставке президента Сержа Саргсяна, с которого и был спрос за армянскую постсоветскую действительность, придавленную социальными проблемами, никак не решаемыми именно им, третьим президентом Сержем Саргсяном.
Именно в те дни вновь отметился на мятежном поле депутат парламента Никол Пашинян, слова которого потом цитировала пресса: мол, «если Армения восстанет, то Серж Саргсян не сможет не уйти». Уже тогда он соблазнился возглавить движение по замене власти с лозунгом «Отвергни Сержа».
Армения тогда не восстала. И Серж Саргсян не ушел. А Никол Пашинян вновь занял кресло депутата. Народ хотя и был недоволен существующим положением, однако разумно безмолвствовал, полагая, что так дела, наверное, не делаются, и решать накопившиеся проблемы надо по-иному. Пресса писала: не решаются такие проблемы, как коррупция, монополизация, эмиграция. Прибавилось недоверие к власти и после Апрельской войны в Карабахе. Сложилось впечатление, что нынешняя ситуация ведет либо к уступкам в Карабахском урегулировании, либо к новой войне, итоги которой непредсказуемы…
Повторение пройденного
Но непредсказуемыми они были тогда. Сегодня они уже известны. Арцах сдан Азербайджану. Да и социальные вопросы еще больше усугубились. Об этом тоже, что вполне естественно, говорил в интервью Роберт Кочарян. Ибо истина конкретна, и требует честного ответа: почему на беспокойство Роберта Кочаряна в апрельские дни 2018 года Серж Саргсян ответил чуть ли не олимпийским спокойствием гроссмейстера, якобы рассчитавшего на десять ходов вперед? На поверку же вышло, что и одного шага им не было рассчитано.
Сегодня, когда об этом говорят во всеуслышание, памятуя об уже известной фразе Сержа Саргсяна, ставшей чуть ли не крылатой, «республиканские» сторонники его из оппозиционной фракции в парламенте делают обиженную мину… в сторону Роберта Кочаряна.
Подобной реакции следовало ожидать. Дело в том, что разногласия между ними родились не сегодня. И даже не вчера. Много раньше. Возможно, с того самого дня 2009 года, когда Серж Саргсян, объявив амнистию для Никола Пашиняна (в частности) по делу «1 марта», заявил также, что «правительство поступило плохо». А может и с того самого дня, когда с легкостью позволил Роберту Кочаряну отойти от государственных дел, как отставному главе государства. Видимо, полагая, что активность предшественника, его крепкие связи с российским верховным истеблишментом, армянской Диаспорой и высшими политическими кругами Запада, то есть всем тем, что определяло при Роберте Кочаряне политику комплементаризма, каким-то образом могут повлиять на его имидж главы государства. А ведь одна из причин так называемой ставки на Сержа Саргсяна, как на третьего президента, по признанию же Роберта Кочаряна, была непосредственно связана с карабахским вопросом, над которым оба ранее работали как бы в унисон.
Но времена меняются. Вместе с ними менялись и политические пристрастия Сержа Саргсяна. Как во внешнеполитическом аспекте, так и во внутренней политике. Они еще более усугубили разногласия, как мировоззренческую пропасть между ними. Примеров в этом плане можно привести немало. И еще раз задуматься над поистине судьбоносным вопросом: как и почему получилось, что Серж Саргсян, мягко выражаясь, необдуманно уступил кресло неуравновешенному проходимцу? Тем самым обрекая Арцах на одиночество. На десять лет после Роберта Кочаряна и по настоящее время при Николе Пашиняне.
Джокер для чужой игры
Версий тут много. Их было много тогда. Много и сейчас. К примеру, не сложившиеся должным образом отношения с Путиным, о котором Серж (по слухам из достоверных истчников) в узком кругу как-то признался, что с российским президентом трудно разговаривать. Или его непродуманная до конца концепция геополитического кульбита под видом так называемой формулы «И-И», получившей со стороны РФ оценку «неуд». Отсюда и слабые ходы на мировой шахматной доске, которая расширила приоритет Ильхама Алиева, сузив его собственный в позиционной игре. В таких случаях подают в отставку. Он и подал. Для того, чтобы… чем черт не шутит… снова остаться во власти. А качестве премьера. Удовольствие продлилось всего семь дней. И тогда срабатал план «Б». Из колоды вытаскивается «джокер» — амнистированный и протащенный специально для критических ситуаций в парламент неврастеничный журналист. Своя игра была сыграна. Началась игра чужая. Остальное, казалось, было вовсе не важно.
Совсем не важно, что Роберт Кочарян 537 дней проводит в тюремной изоляции без приговора. Не важно, что начинается серия странных смертей высокопоставленных чиновников. Не важно, что с приходом к власти Никола Пашиняна начинается планомерный разрыв отношений с Россией и открытый дрейф на Запад, что в реальности означает турецкий гамбит. Неважно, что армянское общество разделено на части: одни за Россию, другие против России. Равно как и одни с умилением смотрят на Запад, другие брезгливо от него отворачиваются. И нет словно бы никакой золотой середины. Нет формулы спасения. Неизвестно, как она выглядит. И уж совсем не важно, что сегодня Армения стоит перед выбором: быть или не быть.
Но неужто и в самом деле не важно?
Отдел политики и права «НВ»
