«Дива» — фильм Анны Меликян
Картина расскажет о девочке-вундеркинде, которая в 11 лет становится звездой театра и сталкивается с завистью оперных див. Режиссер Анна Меликян готовит фильм под рабочим названием «Дива». Об этом она рассказала ТАСС.
«Не то что секрет, я питчинговала его в Фонде кино: про девочку-вундеркинда, которая в 11 лет становится звездой театра и сталкивается с завистью взрослых оперных див», — сказала режиссер. Производство находится на начальной стадии и сопряжено с определенными трудностями. «Проект идет тяжело… Поэтому до конца никогда нет уверенности, что дойдешь такой тяжелый путь. Дойду, сделаю — потом расскажу», — подчеркнула Меликян.
Анна Меликян — режиссер современного авторского кино, создатель претендовавшей на «Оскар» (2008 года) драмы «Русалка», а также сериала «Нежность», фильмов «Фея», «Звезда» и других.
Предлагаем ее недавнее интервью с небольшими сокращениями.
“Одиночество сегодняшнего человека уже зримо, его можно прощупать”
Этой весной в России заработала «Кинолаборатория полного цикла» — бесплатная образовательная программа Фонда поддержки регионального кинематографа для тех, кто живет вдали от столицы и хочет снимать авторское кино. Прошедшие отбор участники получают доступ к лекциям и мастер-классам от опытных кинематографистов, а также возможность подготовить свой будущий фильм: мэтры помогут разработать идею и концепцию, а авторы лучших проектов получат внимание экспертов индустрии. «Кинолаборатория» уже прошла в Челябинске и Новосибирске, на очереди — Великий Новгород, Благовещенск, Ярославль, Саратов, Сочи и Владикавказ. К наставникам проекта присоединилась режиссер Анна Меликян — одна из главных героинь современного авторского кино, создатель претендовавшей на «Оскар» (2008) драмы «Русалка», сериала «Нежность», фильмов «Фея», «Звезда» и других.
— Анна, почему вы решили присоединиться к «Кинолаборатории»?
— Наконец пришло время, когда я начала задумываться о том, что пора посмотреть в сторону преподавания, в сторону студентов. В общем-то, долги надо отдавать, это нормальный взаимообмен: ты обучаешься, а теперь пора чему-то обучать или делиться опытом. Поэтому начала присматриваться к предложениям такого рода.
— Чему вы обучали участников?
— Там был питчинг, на котором молодые кинематографисты представляли свои проекты. И на мне они как бы репетировали, сам питчинг должен был быть у них на следующий день, а я была в роли злого полицейского. Задавала неприятные вопросы, тем самым пытаясь помочь ребятам: чтобы они за этот день смогли исправить и сделать свою работу максимально хорошей для представления на питчинге.
Это полезный опыт, потому что сегодня киномир так устроен, что миновать этап питчингов не удается. У меня и самой они постоянно — мы тоже ходим в Минкульт, Фонд кино, представляем свои проекты. И это действительно какой-то особенный навык: по моим наблюдениям, 99% даже прекраснейших режиссеров не владеют им, потому что это совершенно другое какое-то искусство, ораторское. Не каждый режиссер умеет вот так на сцене, перед зрителями, начать защищать свой проект, рассказывать. Это всегда очень волнительно. Даже актеры волнуются, а человек, который не привык выходить на сцену и выступать публично, — тем более. Нужно обучаться этому навыку.
— Как вы думаете, есть ли сегодня кино в регионах или все сосредоточено только в столице?
— В большей степени, конечно, сосредоточено. Но, видите, вдруг происходят такие всплески, как якутское кино: оно вдруг проснулось, и теперь мы все смотрим на него, для нас это источник вдохновения.
Но вообще, судя по тому, как я послушала ребят, конечно, они все стремятся в Москву, в большой город, потому что это центр киноиндустрии. И даже один из проектов был про это — про молодого человека, который очень хочет приехать в Москву. То есть это желание «в Москву, в Москву» — оно никуда не делось и, видимо, всегда будет присуще человеку, который живет не в центре.
— Как на индустрию повлиял уход западных компаний? Может, вы как продюсер сделали какие-то наблюдения? Сложнее стало работать или появилось больше возможностей?
— Я продюсер только своих фильмов, поэтому в принципе это продолжение того, что я сказала. Ушли голливудские фильмы, и в этом смысле тоже наше прокатное кино, сказочное кино стало расцветать. Но при этом тому кино, которое я называю «со смыслами», стало сложнее. Потому что раньше у таких фильмов был выход на международные фестивали, после чего они могли тоже получать доступ к прокату в разных странах — их покупали. Это как будто небольшие деньги, но таким способом эти фильмы зарабатывали, у них была возможность тоже существовать, и продюсерам была хоть какая-то выгода производить такого рода кино. Сейчас этот путь закрыт. Поэтому фильмам — осмысленным и при этом недешевым — стало очень тяжело.
Я верю в то, что будут появляться яркие дебюты, потому что действительно Минкульт поддерживает дебютантов, и снять первые фильмы с друзьями за небольшие деньги — это все можно. Наверное, в этой области будут какие-то прорывы. Но фильмы с нормальными бюджетами, осмысленные, я думаю, что они умрут
— Как вы думаете, кинотеатры вообще останутся или все перейдет на стриминги?
— Этого я не знаю. Мне кажется, кинотеатры будут существовать. Все-таки человеку всегда нужен какой-то экшен, какое-то развлечение — выйти из дома. И слава богу, что пока у человека есть такой позыв, что ему еще хочется выйти из дома и куда-то пойти. И мы видим сегодня расцвет театров, потому что это что-то живое. Людям хочется сегодня соединяться вместе в каких-то пространствах и смотреть на живое. Это тоже очень понятно, кстати.
— Во многих ваших фильмах проходит тема одиночества. Современные люди одиноки, как вы считаете?
— Мне кажется, эта тема усиливается. И, как я уже сказала, мы будто бы идем к образу этого человека, обставленного гаджетами, которому никто не нужен. Понятно, что это произойдет не завтра, но как будто послезавтра уже произойдет. Мы уже встали на этот путь. Это одиночество, конечно, ощущается. Одиночество человека сегодняшнего — оно есть, оно уже зримо, его можно прощупать.В принципе, человек — это существо одинокое. Это иллюзия, что мы не одиноки: мы рождаемся одни, уходим одни. Но моменты коммуникационные помогают нам жить. Но, видите, уже теперь угроза нависла и над ними.
— Не так давно в одном интервью вы сказали, что считаете себя человеком порывов, а не дисциплины, поэтому делаете на 10% от своих возможностей. Вы себя не ругаете за это? Как вам с таким подходом живется, когда все вокруг заточены на достигаторство?
— Я вроде тоже заточена, но просто природная лень тормозит. Но это объективная оценка. Хотя, возможно, про меня сторонние люди скажут, что я очень дисциплинированный человек. То есть дисциплина вроде во мне присутствует, но при этом я чувствую, что я действительно мало делаю, что мне сложно заставить себя сконцентрироваться, убрать сторонние мысли. Допустим, засесть и полдня заниматься тем, чем мне нужно заниматься, а не 15 дел параллельно делать. Вот это отсутствие концентрации и дает то, что результаты намного меньше. Потому что результат всегда там, куда направлена энергия, где концентрация, где фокусировка.
У меня сложности с этой фокусировкой. Поэтому я делаю как-то действительно в порывах — тут немножко, там немножко, и что-то в итоге получается. Но, конечно, я работаю над собой, заставляю себя. Зная этот минус, пытаюсь его исправить.
— Есть ли у вас совет для молодых режиссеров? Конкретно для девушек-режиссеров? Насколько для них отличается путь в режиссуру?
— Я же не знаю, какой путь у мужчин, поэтому не знаю, чем он отличается. Совет какой? Совет у меня молодым всегда один — читать, развиваться, смотреть. Мне очень хочется, чтобы приходили следующие поколения, были бы умными, развитыми. Мне кажется, если ты работаешь со смыслами, то ты обязан просто сам по себе быть развитой личностью, всегда расширяться, продолжать обучаться, не останавливаться в процессе развития никогда.
