Детям — все лучшее… из того, что осталось

Педиатрия как самостоятельная область медицины возникла в XIX веке, а до тех пор даже самые продвинутые и просвещенные врачи своего времени считали, что между организмом взрослого и ребенка нет никакой разницы и успех лечения всецело зависит только от квалификации врача. Забегая несколько вперед, замечу, что автор этих строк в процессе подготовки статьи опросила нескольких наших именитых терапевтов и врачей узкого профиля, пользующих взрослых, и все они в один голос заявили, что никогда не возьмутся лечить детей. Так же ответили и педиатры. Видимо, от убежденности в универсальности медицинских познаний, наложившейся на острый дефицит специалистов в то время, и возник институт домашнего и земского врача. Сегодня в угоду Европе мы, по сути, возвращаемся к этой старой модели, при этом открещиваясь от высочайших достижений одной из лучших в мире систем здравоохранения — советской.

Когда в 1924 году профессор Каприэлян открыл небольшое детское отделение в плохо приспособленном для этого помещении, он вряд ли догадывался, что тем самым закладывает основы практически новой для Армении отрасли медицины, значение которой трудно переоценить, а недооценить, как это выяснилось со временем, очень легко. Оплаканный страной год смерти вождя стал годом рождения армянской педиатрии. Понадобилось еще 34 года, прежде чем в Ереванском мединституте открылся факультет педиатрии, с которым связаны такие прославленные фамилии, как В.Гавалов, В.Аствацатрян, Р.Барсегян, С.Ибоян, В.Тевосян, Д.Асламазян, А.Ванян и другие. В год открытия факультет принял 741 студента — через 6 лет республика получила первых педиатров, которые в будущем вернули здоровье и жизнь сотням тысяч армянских детей. Но не будем забывать при этом, что педиатрам, как, собственно, и всем остальным медикам, несмотря на то что они не располагали тогда такими совершенными средствами диагностики и лечения, как сегодня, повезло все-таки больше, чем их нынешним коллегам. И прежде всего потому, что вся государственная политика была сориентирована на организацию лучшего в мире здравоохранения, при этом никаких денег на это не жалели. Недавно ушедший от нас Эмиль Самсонович Габриэлян рассказывал, как в бытность его министром здравоохранения он получил выговор из центра за то, что не успел освоить все выделенные Армении средства. А деньги действительно выделяли щедро, не жалея. К примеру, для того чтобы привлечь хорошего педиатра в село, ему старались создать максимум выгод: местное руководство обязано было обеспечить его в кратчайший срок квартирой, ему выделялась машина, что в те времена было огромным дефицитом, и разрешалось получать две ставки, что в сумме составляло 400-450 рублей. Для сравнения: инженеры и журналисты получали в те же годы от 80 до 150 рублей. Так что ездили врачи по направлению в районы охотно, и никто это нарушением прав человека не считал. Напротив, практически все наши широко востребованные сегодня медики начинали свою карьеру именно в районе и убеждены, что их настоящая практическая школа была именно там.
Понимаю, аналогии в данном случае неуместны — возможности бездонной советской казны несопоставимы с нашим скромным бюджетом, и потому сегодняшним выпускникам не светят в районе ни квартира, ни пристойная зарплата, ни уж тем более машина. Сознавая это, мы с тем большей охотой взяли на вооружение директиву Европы о том, что направление специалиста в район вопреки его желанию есть прямое посягательство на его права. На это можно было бы возразить словами известного российского врача Леонида Рошаля, публично заявившего: “Молодые реформаторы в начале 90-х объявили распределение покушением на права и свободы человека. Но кто при этом подумал о нарушении прав тысяч людей в селах и малых городах, лишенных квалифицированной врачебной помощи? Среди этих людей тысячи детей”. Аргумент Рошаля веский, но мы добавим к нему и другой. Наше государство небогато, и в этих условиях тратить сотни тысяч драмов на подготовку специалистов, которые перегрузят и без того перенасыщенную медиками столицу или осядут в очередном частном салоне, а возможно, и вовсе не будут работать, имея медицинский диплом, как говорится, престижу для. А тем временем больные в Мегри, Капане, Арагаце, Шамшадине и других местах остро нуждаются в квалифицированной медицинской помощи, за которой вынуждены ехать в столицу. Будем, однако, объективны — в последнее время правительством и в частности Министерством здравоохранения предпринимаются конструктивные меры по выправлению ситуации в марзовском здравоохранении. Строительство образцовых больниц, включающих и детские службы, — один из таких шагов. Уже задействованы больницы в двух марзах — Иджеванском и Разданском, на очереди в ближайшее время еще две. Но уже загодя надо серьезно продумать, кто будет в них работать. В свете этого разработанная в Минздраве концепция кадровой политики, которая будет передана на рассмотрение правительства, как нельзя более кстати.

Между тем проблемы кадрового и стационарного дефицита, возможно, и не возникло, если бы во времена тотального разрушения и разбазаривания гигантского советского наследства мы бы сумели сохранить то, что имели. В одном только Ереване было 6 детских больниц и 7 детских поликлиник. В республике насчитывалось 11 детских специализированных санаториев, в том числе для детей больных туберкулезом в Дилижане, спинальников — в Ошакане, имеющих проблемы с дыхательными путями отправляли в знаменитые гюлагаракские “Сосняки”. Летний санаторий “Нарине” работал в Ереване в старом Норке. Большое число детских поликлиник позволяло регулярно проводить массовую диспансеризацию детей на предмет профилактики и своевременного выявления болезней. В каждой школе в обязательном порядке действовал медицинский кабинет, в котором работали врач и медсестра, а в начале 80-х приказом Минздрава СССР в штаты районных поликлиник была введена должность педиатра, работающего в дошкольных учреждениях. Круглогодичные лесные школы, летние пионерские лагеря, профилактории — все это эффективно работало на здоровье детей и предоставлялось каждому абсолютно бесплатно. В те годы в Армении даже действовала специализированная служба детской “скорой помощи”, насчитывающая 14 машин, а детскую клинику “Сурб Аствацамайр”, куда в основном доставляли и продолжают доставлять из районов больных детей, до сих пор в народе называют больницей “скорой помощи”.
Но несмотря на имеющийся богатый арсенал детских здравоохранительных учреждений, в Армении много и интенсивно строили и вводили в строй новые объекты. Впрочем, на фоне этих многочисленных вводов случилось одно примечательное исключение. В 1983 году закрылось детское отделение лечкомиссии. Весьма приверженная номенклатурной иерархии партия, однако, сочла, что среди детей подобные предпочтения неуместны.
В 1993 году в Ереване планировали завершить строительство новой детской республиканской больницы на 600 коек, оснащенной самым современным оборудованием. Пятиэтажное здание возводилось по проекту, созданному лучшими армянскими архитекторами с учетом очень интересного опыта Финляндии. Известные события прервали строительство, а в чьи руки ушло недостроенное здание, сегодня не берется сказать никто. Началось строительство и долгожданного института педиатрии. Полным ходом шло строительство туберкулезной больницы в окрестностях целительного Дилижана. О постигшей ее участи можно только догадываться. Подобно двум другим дилижанским туберкулезным санаториям и этот недостроенный объект стал частным владением. Детский санаторий “Нарине”, как утверждают, ныне принадлежит брату первого президента Камо Тер-Петросяну. Но он хотя бы имеет к медицине прямое отношение, а для тех, кто, воспользовавшись воцарившейся в стране анархией, в одночасье стал владельцем богатейшей недвижимости и оборудования, предназначенного детям, — это всего лишь полученная на халяву собственность, на которой можно хорошо нагреть руки.
С конца 80-х в Армении был взят решительный курс на так называемую универсализацию больниц, в результате которой чисто детских практически не осталось. В бывших детских больницах N 3 и N 4, ныне трансформировавшихся в медцентры, наряду с детьми лечат и взрослых, 5-я была частично разрушена по причине своей сейсмоопасности, после чего приватизирована и ныне в ней размещается медцентр “Арбес”. Что же касается детской неврологической клиники N 6, то в результате оптимизации она вошла в состав медцентра “Сурб Григор Лусаворич”. О судьбе второй детской клиники, расположенной когда-то в районе гостиницы “Метрополь”, сегодня никто вразумительно сказать не может. Остается только предположить, что шикарный отель просто подмял под себя скромную детскую больницу. А чудом сохранившаяся первая детская, входящая в университетский комплекс, находится в столь плачевном состоянии, что ее вряд ли спасет даже капитальный ремонт, к тому же, как утверждают, в ней уже тоже принимают взрослых пациентов. Таким образом, от богатого больничного наследства детям досталось, как говорится, всего ничего — взрослые решительно отвоевывают все их прошлое достояние. Возможно, сегодня уже мало кто помнит, что активно востребованный сегодня взрослыми кардиоцентр Норк-Мараш в свое время создавался как детский кардиоревматологический центр, предназначенный исключительно для детей. Наше прагматичное время внесло туда свои коррективы, как, впрочем, и во многое другое и прежде всего в кадровую политику в педиатрии.

В 1991 году в Армении работали 2200 педиатров, из них 300 — в Ереване. Считалось, что это вполне оптимальное количество, способное обеспечить полноценное медицинское обслуживание всего детского населения республики. Но в самом начале 90-х новое правительство, возглавляемое Вазгеном Манукяном, внезапно сделало широкий жест, открыв двери элитарного мединститута практически перед всеми желающими. В том году студентами стали 1500 человек, из которых 600 — педиатрического факультета. Последствия этого перебора довольно жестко аукнулись через 6 лет, когда новоявленным педиатрам пришлось искать себе место под солнцем в перенасыщенной кадрами профессии. Но, судя по последующим событиям, кадровый дисбаланс, возникший в здравоохранении независимой Армении, и сопутствующее ему социальное недовольство пришлись как нельзя более кстати менторам из Европы. Армении, как и другим республикам распавшегося Союза, была подброшена идея о закрытии педиатрических факультетов ввиду переизбытка кадров и о подготовке взамен этого врачей общего профиля, которые могут взять на себя функции педиатра и терапевта. А поскольку на реализацию проекта Всемирный банк денег не пожалел, осваивать европейскую модель мы стали с большим рвением, подготовив за эти годы внушительную армию семейных врачей. Но теперь, когда прошло достаточно времени, чтобы можно было делать выводы, спросим себя, что мы получили взамен, разрушив сложившуюся систему детского здравоохранения, закрыв или раздав в частные руки детские медучреждения и здравницы и лишив детей полноценного летнего отдыха. Что мы выиграли в угоду Европе, закрыв педиатрический факультет и разогнав опытные квалифицированные кадры. Сегодня уже всем абсолютно ясно, что обученный наспех семейный врач не в силах полноценно заменить ни педиатра, ни терапевта. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют факты — после внедрения института семейного врача приток больных, в том числе детей, из марзов в столичные больницы не сократился, а в отдельные годы даже увеличился. Первой из постсоветских республик свои ошибки признала Россия, где в угоду семейной медицине не дали разрушить сложившиеся первичные службы даже в глубинке, где реанимировали закрытые ранее факультеты педиатрии и где признали, что врача, работающего с детьми, должны готовить 6 лет и на 600 детей должен быть как минимум один педиатр. При этом было официально заявлено, что замена узких специалистов врачами общего профиля не оправданна ни с социальной, ни с медицинской точки зрения.
Мы же продолжаем настаивать на Болонских приоритетах в сфере образования, в том числе высшего медицинского. Устами премьер-министра Тиграна Саркисяна правительство вновь подтвердило целесообразность закрытия педиатрического факультета, заявив при этом, что в Армении нет дефицита педиатров, но есть необходимость повышения квалификации кадров, и что в соответствии с Болонским проектом бакалавры лечфака могут овладеть специальностью педиатра за два года учебы в магистратуре. Детские врачи узкого профиля будут готовиться в резидентуре.

По данным Национальной статистической службы на 2008 год в Армении было 1134 педиатра, по неофициальным данным их гораздо меньше. Это пока не дефицит, но уже в обозримом будущем мы неизбежно столкнемся с этой проблемой. И не только потому, что падает престиж и, соответственно, востребованность этой профессии, но еще и потому, что некому будет учить, когда окончательно уйдут опытные и маститые, не успев подготовить себе достойную смену. В будущем это может иметь для нас самые фатальные последствия. Один из выдающихся российских педиатров, профессор Г.Н.Сперанский, не уставал повторять, что детского врача надо учить долго и усердно. А автор знаменитого учебника “Педиятрия” С.Хотовицкий утверждал, что основой этой сферы медицины являются возрастная физиология и возрастная морфология и поэтому при лечении детей нужно прежде всего руководствоваться отличительными особенностями в строении, отправлениях и болезнях детского организма, а это долгий и многотрудный процесс. Похоже, мы стали забывать об этих очень важных заповедях, перекинув на двухгодичную магистратуру судьбоносную для страны функцию — готовить врачей для ее детей, послушно осуществляя при этом указанный нам извне курс на так называемое сочетанное здравоохранение. В результате этой реформы мы лишились богатейшего ресурса детского здравоохранения, доставшегося нам от советских времен, и взамен получили многочисленные медцентры европейского образца, где дети лечатся вместе со взрослыми.
“Пройдет еще лет 10, и хорошего педиатра в Армении днем с огнем не сыщешь”, — сказал один родитель. Хорошо еще, если только через 10 лет…