«Далекое-близкое»

ГОРНИЧНАЯ ЛИЗА И ЛИЦА, ОСОБО К ПРЕЗИДЕНТАМ

Не могу знать, сколько человек сегодня могутвходить к первому лицу Армении без доклада, но достоверно известно, что так к Сталину в кабинет входили только двое: личный секретарь вождя Лев Мехлис и начальник его секретариата Амаяк Назаретян.  

Кто может заходить в кабинет руководителягосударства без стука, решает сам руководитель, после чего те, кому это дозволено, занимают особое место в табели о рангах. С этими людьми пытаются поддерживать добрые отношения и уж по меньшей мере не обострять их, доверительное общение с ними пусть опосредствованно, но как бы сближает вас и с главным действующим лицом в стране, что конечно, иллюзия, однако…

Из тех, с кем по газетным делам приводилось общаться. Шаген Караманукян, руководитель аппарата первого президента Армении Левона Тер-Петросяна. Левон Ханоян – исполнял те же обязанности у нынешнего президента республики Армена Саркисяна, когда тот занимал должность премьер-министра Армении.

Во времена Карена Демирчяна правом входить без стука пользовался заведующий общим отделом ЦК Сергей Шекоян. В приемной первого секретарямогло находиться сколько угодно высокопоставленных особ, включая помощников и телохранителей, но Шекоян, не оглядываясь входил дверь кабинета номер один при полном, заметьте, понимании ожидавших аудиенции.  

Почему так? Потому что все, что доставлялосьиз Москвы в ЦК фельдъегерской службой, поступало в общий отдел и должно было немедленно лечь на стол главного руководителя республики. Понятно, что такую работу Демирчянне мог доверить кому попало, а лишь самому доверенному во всех отношениях лицу.

Точно так и во времена товарища Сталина, только Сергей Шекоян в отличие от АмаякаНазаретяна своему шефу не «тыкал». В те времена говорить со Сталиным на «ты» могли позволитьсебе только три человека: Климент Ворошилов, Серго Орджоникидзе и Амаяк Назаретян. Все трое называли Сталина «Коба», по его старой партийной кличке.

Назаретян сблизился с вождем со времен революционной борьбы на Кавказе, хотя вышедшему из купеческой семьи юноше, биться за советскую власть должно было быть как-то не комильфо. Но бился и в результате добился: должность начальника секретариата ЦК, а по сушеству, канцелярии самого Сталина – вершина карьеры.

О том, как они общались и в чем состояла суть работы, со слов самого

Назаретяна. «Я вхожу к Сталину, кто бы у него ни был, что бы он ни делал, и прямо обращаюсь к нему. Он прерывает свои разговоры или свое заседание и занимается тем, что я ему приношу, — дела Политбюро срочнее всех других.

Но это мое право и по отношению ко всем секретарям ЦК, и всем советским вельможам. Когда нужно, я вхожу на любое заседание (например, официального правительства, Совнаркома) или в кабинет любого министра, не ожидая и не докладываясь, и прямо обращаюсь к нему, что бы он ни делал, прерывая его. Это моя прерогатива как секретаря Политбюро — я прихожу только по делам Политбюро, а более важных и срочных нет».

Самое смешное. Назаретян очень быстро заметил, что содержание бумаг, которые он приносит Сталину, вождя не интересует. То и делона вопрос: «Что сними делать?», Сталин отзывается вопросом: «А что по твоему надо делать?». Назаретян что-то советует: «Хорошо, так и сделай».

«Амаяк Назаретян — армянин, очень культурный, умный, мягкий и выдержанный», — вспоминал о нем личный секретарь Сталина Борис Бажанов.

Но вот проходит какое-то время и приближенное к «императору лицо» начинает раздражать его: слишком много знает, разговаривает на «ты», и вообще… Сталинпостепенно отдаляет его от себя, посылает большим начальником, но на Кавказ, после чего, отработав свое, Назаретян возвращается в Москву и становится заведующим партийным отделом газеты «Правда». Пост по теме временам весьма значительный.

Босс требует у него переделывать результаты голосований в партийных организациях в нужном ему, боссу, ключе. Политбюро с готовностью печатает фальсификат, но вдруг подлог раскрывается и разражается скандал. Иосиф Виссарионович, не раздумывая, сдает своего друга и помощника. Назаретяна тотчас же отзывают из «Правды» и направляют на работу в Комиссию Советского контроля. После чего держат от Сталина от расстоянии пушечного выстрела, не ближе. И так до самого конца.

А на дворе уже маячил уже 1937 год. Назаретяна берут под арест и приговаривают к смертной казни. Точка. Посмертная реабилитация – слабое утешение.

…Горничная Лиза из комедии Грибоедова «Горе от ума: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…».

Вопреки сентенции горничной Лизы. Люди, по долгу службы, постоянно находящиеся рядом с первыми лицами сотрудники, помогают им, и если  дела праведные, то народная любовь только способствует им, а гнев, соответственно, остутствует.