Чтобы завтра не возник новый «миацум»
Перспективы заключения мира между Арменией и Азербайджаном интенсивно обсуждаются. И на первый взгляд, имеются некоторые основания для оптимистических выводов. Статус Нагорного Карабаха выглядит разрешенным, Ереван официально признал этот факт. Протесты оппозиции внутри Армении против «капитулянтской политики» правительства не выходят на уровень, который мог бы рассматриваться, как критически опасный для властей.
Вот и глава азербайджанского МИД Джейхун Байрамов 5 июня на совместной пресс-конференции с венгерским коллегой Петером Сийярто в Баку заявил, что «открытых вопросов стало меньше. Наблюдается прогресс». Впрочем, такой оптимизм не вполне готов разделить непосредственный шеф Байрамова президент Ильхам Алиев. Принимая глав высших представительных органов государств-членов Парламентской ассамблеи тюркских государств (ТЮРКПА, он заявил, что полноценный мирный договор между Баку и Ереваном «просто невозможен», «при том, что нынешняя конституция Армении остается неизменной». Казалось бы, а при чем здесь Основной закон соседнего государства? По логике данная тема- внутриполитический армянский приоритет, прямо не связанный с многолетним конфликтом.
Какие же резоны имеются у азербайджанского лидера? И почему для него так важны конституционные основы Армении? Любой конфликт — это не просто противостояние военных машин и силовых ресурсов двух государств, а также эффективность их союзников и патронов. Это не в последнюю очередь идентитарные вопросы. Постсоветская Армения создавалась на основе борьбы за «свой Карабах». Именно массовые выступления за «миацум» (объединения бывших АрмССР и НКАО) стали одной из важнейших причин десоветизации одной из союзных республик. И такой идентитарный выбор предопределил армянскую национально-государственную траекторию на несколько десятилетий.
Казалось бы, у Алиева есть такой парадоксальный союзник, как премьер Армении Никол Пашинян. От борется за «реализм» против «историзма», отказывается от Карабаха, готов к компромиссам по делимитации-демаркации госграницы. У Пашиняна большинство в парламенте, и, напротив, против него нет фронды в армии и в силовом блоке. К чему тогда алиевский пафос?
Азербайджанский руководитель весьма неплохо представляет себе Кавказский регион. И понимает, что слабость партнера и оппонента не означает смирения и готовности принять противоположную «правду». Это- не более, чем согласие перед правом сильного. Было время, когда его страна находилась в схожей ситуации. Но при этом не оставляла надежды на победу над оппонентом. Купирование возможного реванша Еревана — вот то, о чем думает Алиев сегодня. И в данном контексте смена национально-государственной парадигмы в Армении представляется ему надежной гарантией недопущения реванша в будущем. Ведь и популярность Пашиняна – не примордиальная данность. Тем паче, что сегодняшние оппозиционные протесты показывают ресурсы недовольства армянской властью. Таким образом, для Алиева конец конфликта- не вопрос о статусе Карабаха, он для его команды закрыт. Президент Азербайджана думает сегодня о том, чтобы завтра не возник новый «миацум».
Сергей Маркедонов
