Что было, что будет — итоги политического года

Основные угрозы и вызовы для региона Южного Кавказа в 2013 году шли извне, в отличие от предыдущих лет. Такого мнения придерживается директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян, подводя итоги политического года.

В числе важнейших факторов, влияющих на обстановку в регионе, эксперт отмечает смену власти в Иране, “арабскую весну”, турецко-израильские отношения, окончательный провал политики Турции “ноль проблем с соседями”, некоторое улучшение отношений России и Грузии после прихода к власти “Грузинской мечты”, неудачу проекта “Восточного партнерства”.
В целом, по его словам, в 2013 году вокруг Армении происходили довольно интересные события. В частности, события, которые произошли в Иране и вокруг него. “Ирано-американские отношения имеют ключевое значение для Армении, и как они будут развиваться, отразится, несомненно, на том, что будет с Арменией”, — отметил он.
С начала 2013 года происходили также интересные события в Турции. “Турция выступала в качестве страны, которая все еще надеялась иметь мускулы для того, чтобы играть серьезную роль в регионе, в Египте, на Ближнем Востоке вообще, в Арабском мире, здесь, на Южном Кавказе. В Сирии турки намеревались овладеть в огромной степени ее политическим поведением. Ничего этого у Турции не получилось”, — отметил он.
“Все эти линии: Иран — Запад, Россия — Европа, Россия — Грузия, находились в движении весь 2013 год, и я полагаю, что будут находиться в движении и в будущем 2014 году, что дает какие-то возможности для позиционирования Армении в мире”, — добавил он.
По поводу присоединения Армении к Таможенному союзу Искандарян придерживается того мнения, что это было не решением вступить в ТС, а решением не ассоциироваться с ЕС. При этом он неоднократно отмечал ранее, что не является сторонником выражения “принуждение”.
“Сказать можно как угодно, но слово “принуждение” — из газетного лексикона. Существуют взаимодействия, и все страны, любые, даже мощные страны, не могут не учитывать интересы других стран. Существует политическая игра, в которой Россия пытается отыграть постсоветское пространство”.
По оценке Искандаряна, проект Ассоциативного соглашения провалился, и дело отнюдь не в Армении. “Центром данного проекта должна была стать Украина, чего не произошло из-за влияния России на регион “Восточного партнерства”. Грузия и Молдова — это не тот уровень, который должен быть, совсем не то, что ЕС замышлял”, — считает Искандарян, отмечая, что вне зависимости от этого взаимоотношения между Арменией и ЕС продолжаются, так как в этом заинтересованы обе стороны.
“Армения не смогла парафировать Договор о создании всеобъемлющей и глубокой зоны свободной торговли с ЕС. Это абсолютно не означает, что в Армении нельзя попытаться построить существующие в Европе механизмы менеджмента и демократического развития. В этом плане сотрудничество с ЕС вполне может продолжаться по части финансирования реформ, поскольку работа с Европой в плане продвижения и реализации реформ началась до того, как была запущена программа “Восточное партнерство”. Мы вступили в Совет Европы и ОБСЕ достаточно давно. Помимо этого, программа “Восточное партнерство” не заканчивается. Если Армения не парафировала Ассоциативное соглашение, это не значит, что Европа должна обязательно прекратить содействовать базе реформ для развития гражданского общества в Армении. Это очень трудно представить. Кроме того, многое можно сделать самим. В конце концов, реформы не европейцам нужны, а армянам. Европа может лишь этому содействовать”, — считает директор Института Кавказа, отмечая, что в мире существует большое количество государств, у которых нет никаких перспектив вступления в ЕС или ассоциации с ним, однако по политической культуре они являются типично европейскими государствами.
“Новая Зеландия не вступит в ЕС никогда. Она находится на другом конце земного шара, но типологически она управляется по тем моделям, которые были выработаны в свое время в европейской цивилизации”.
Что касается перспектив вступления Армении в Таможенный союз, то в этом вопросе у Искандаряна своя, отличная от многих экспертов точка зрения: “Я совершенно не уверен, что ТС через 5-6 лет будет существовать. Я совершенно не уверен, что если он будет существовать, Армения будет его членом. Я совершенно не уверен, что если Армения будет его членом формально, она будет и фактическим ее членом”.

Говоря о внутриполитической ситуации и возможных развитиях в 2014-м году, Искандарян отмечает, что “вызовы для региона идут в основном извне, ситуация внутри относительно стабильная”.
По его словам, в 2014 году в Армении будут вспышки, возможно даже опасные, но ничего серьезного не произойдет. Уходящий год, по его оценке, был важен с точки зрения серии выборов, прошедших в стране, в результате которых политическая конфигурация в стране стала более выпуклой, более ясной. “Республиканцы взяли почти все политические платформы. Между тем серьезной оппозиции в стране сегодня нет”, — отметил Искандарян, добавив, что это привело к ряду уличных протестов со стороны политически активной части общества.  Комментируя вопрос о том, может ли эта гражданская активность привести к каким-то результатам в следующем году, Искандарян отмечает, что те уличные протесты, которые есть сегодня, не совсем грамотно называют “действиями в рамках гражданского общества”. Однако на самом деле это не гражданский, а политический протест, который не может заменить классическую политическую оппозицию.
“Недовольство, существующее сегодня, должно быть канализировано и использовано какой-либо политической силой, если они хотят прийти к власти, либо участвовать во власти, но сегодня такой политической силы в стране нет”, — говорит Искандарян, отмечая, что если подобная политическая сила не появится, недовольство общества растянется на многие годы.
“Серьезная политсила — это та сила, которая может вывести на улицу не три тысячи человек, а полмиллиона. Вопрос в том, способны ли сегодня полмиллиона человек поверить какой-либо политической силе, которая просто не приняла участие в президентских выборах и не представила себя серьезно на парламентских выборах”, — резюмирует политолог.
Соб.инф