…Большой коньячный пузырь может лопнуть в любой момент

Ежегодно до 40 миллионов бутылок армянского коньяка экспортируется в страны СНГ, а точнее, подавляющее большинство продукции реализуется в России. Производством же и розливом солнечного напитка в стране заняты несколько десятков компаний. Вопрос лишь в том, можно ли при таких объемах и, соответственно, прибыльном бизнесе проконтролировать качество нацпродукта, давно и прочно являющегося брендом Армении. Об этом и других вопросах беседа с председателем Союза виноделов Авагом АРУТЮНЯНОМ.

— Сколько всего компаний сегодня специализируются на выпуске коньяке?
— В середине 80-х в Армении было сорок заводов, которые занимались производством коньяка. Следует отметить, что до 1966 года ни одно предприятие не имело права у себя выдерживать коньячный спирт. Все перегоняли на Ереванский коньячный завод “Арарат”. Потом это табу было снято. То есть когда рухнул Советский Союз, на армянских комбинатах имелись запасы коньячных спиртов. Однако 90 процентов старых спиртов, конечно же, хранилось, образно говоря, в бочках “Арарата”… До конца 90-х все как могли, так и продавали. Характерная деталь: в России тогда продавали больше армянского коньяка, чем производилось в Армении. Иными словами, фальсификации занимали очень большой процент. Тому была и юридическая основа — в России действовали филиалы коньячных заводов. Начиная с 1998 года поле начало нормализоваться. На “Арарат” пришли французы, которые внедрили новую культуру производства, новые стандарты и ГОСТы. К этому времени в стране действовали три-четыре крупные компании, которые регулярно производили коньяк. Сегодня этот алкогольный напиток производят 27 компаний.
— Думаю, многих любителей коньяка интересует некая “сказочная” метаморфоза. Как так получается, что предприятие, открытое, скажем, пять-шесть, пусть все десять лет назад, сразу же ударно выпускает и рекламирует свои фирменные коньяки, например, сорокалетней выдержки? При этом такую продукцию можно было встретить как на заре независимости нашего государства, так и в последние годы.
— В середине 90-х часть компаний успешно обзавелась соответствующими документами о том, что они приобрели якобы коньячные спирты многолетней выдержки у предприятия X или Y. Юридически эти документы в бухгалтерии есть во многих компаниях. Другой вопрос, а был ли искомый продукт у этих самых X или Y. В принципе, у каждого серьезного завода, несомненно, имелись и по сей день имеются — как де-факто, так и де-юре — определенные запасы “старых” коньяков. Вопрос в другом, насколько честно та или иная компания использовала свои запасы. То есть она оставила на дальнейшую выдержку что-то, немного разбавила или не разбавила. Если мы говорим, что коньяк сорокалетней выдержки, то это лишь акцентирует средний возраст купажа. Иными словами, в нем находятся в определенном соотношении и 5-летние, и 50-летние, и другого “возраста” спирты, которые в итоге дают искомую выдержку.
— А есть ли возможность реальной идентификации “паспортных данных” на этикетке с содержимым в бутылке?
— Есть изотопный метод анализа коньяков, который позволяет установить возраст и происхождение этого спирта. Например, согласно законодательству Франции, производители обязаны ежегодно сдавать на изотопный анализ образцы урожаев винограда с каждого участка. Допустим, сначала получили спирты из винограда 1985 года, потом 86-го и так далее. То есть у них есть база данных, которая точно идентифицирует возраст сырья. И если смешивать купаж, используя спирты различных годов, то уже заранее известен состав этого коньяка. Иными словами, если взять с полки магазина готовую бутылку и отнести в лабораторию, то там тебе точно просчитают состав содержимого и его соответствие этикетке. Мы предлагали в Армении использовать этот метод, и он даже законодательно закреплен в законе о вине. Этот норматив принят в 2008 году, но каждый раз правительство переносит внедрение закона на более поздние сроки. Так, согласно последним данным, этот закон вступит в силу с 1 января 2017 года. То есть именно тогда начнет формироваться база данных и ежегодно будут сдаваться образцы, например, из Ехегнадзора или откуда-то еще. В этом случае лишь через три года мы сможем с уверенностью сказать, что “3 звездочки” этого коньяка соответствуют действительности.
— А до этого остается рекламировать аромат и букет нацпродукта как заезжим гостям, так и знакомым в той же России, фактически не имея документального доказательства и не будучи уверенными в том, что это действительно “древний” коньяк? Разумеется, речь не идет о крупных производителях, которые серьезно обеспокоены сохранением своего реноме и строго придерживаются традиционных технологий.
— В этом вопросе следует учесть, что подавляющее большинство или около 96 процентов экспортируемой продукции — это коньяки до 5 лет выдержки. Иными словами, в основном возраст соответствует действительности. Там остается процент-другой напитков многолетней выдержки. Но, как вы справедливо заметили, крупные компании с историческим прошлым и традициями вряд ли станут рисковать своим добрым именем. Так что процент фальсификата в данном случае, можно сказать, незначителен.
— Приверженцы солнечного напитка часто приводят расхожую историю о том, как коньяк спас жизнь человеку. Известно, что Черчилль ежедневно выпивал бутылку 50-градусного коньяка “Двин”. Однажды премьер обнаружил, что “Двин” утратил былой вкус. Он высказал свое недовольство Сталину. Оказалось, что мастер Маргар Седракян, который занимался купажом “Двина”, сослан в Сибирь. Его вернули, восстановили в партии. Черчилль стал снова получать любимый “Двин”, а Седракяну присвоили звание Героя Социалистического Труда. Наверное, в наши дни, когда экспорт коньяка достиг такого уровня, то и “сказочных” историй должно прибавиться. Скажем о том, как коньяк, условно говоря, спасает Армению…
— Это, конечно, прекрасно, что экспорт коньяка год от года растет. В связи с этим, можно сказать, растет благосостояние фермеров. К слову, впервые крестьяне сумели продать белый виноград как минимум за 135 драмов, а красный — за 170. От экспорта и государству выгода — рабочие места, налог на прибыль и т.д. Но порой за некой эйфорией мы не замечаем рисков. В частности, чревато серьезными угрозами вступление России в ВТО. Если раньше России было, условно говоря, наплевать на то, что написано на бутылке армянского коньяка, то теперь она будет вынуждена считаться с тем простейшим фактом, что “коньяком” может именоваться лишь напиток, произведенный во Франции.
Не будем забывать и о том, что по проекту Соглашения об ассоциации с Евросоюзом Армения обязалась через 10 лет не продавать на внутреннем рынке напитков с названием “коньяк”. Иными словами, мы играем в игру, правила которой устанавливаем далеко не мы. То есть мы сейчас развиваемся, вкладываем инвестиции в продукцию, спрос на которую может измениться независимо от нашей воли и наших возможностей. Если вдруг Россия, Украина и Франция договорятся, что отныне невозможно использовать слово “коньяк”, то уже невозможно будет продать на российском рынке ни одну бутылку армянской продукции. Словом, мы создали большой коньячный пузырь, который каждую минуту может лопнуть…
Беседовал