Армянские имена на иранском Мосту победы

В конце августа – начале сентября 1941 года СССР, осуществив операцию в Иране, одержал крупнейшую военно-политическую победу на Ближнем Востоке. Для Советского Cоюза было жизненно важно упредить вторжение в Иран нацистской Германии с союзниками, включая Турцию. В соответствии с советско-иранским договором «О дружественных отношениях» части Красной армии были введены в некоторые районы Ирана, а также в Тегеран. Они разместились, контролируя подавляющее большинство ирано-турецкой границы (общей протяженностью около 400 километров).

Как пишет vpk-news.ru, операция осуществлялась по плану «Согласие», подготовленному на основе советско-британского договора от 12 июля 1941 года. Одной из задач была защита нефтегазовых месторождений Ирана, который к тому времени занимал в мире одно из первых мест по добыче углеводородов. Свою часть операции на юге и юго-западе британцы завершили ко 2 сентября. Англичанам иранцы сопротивления не оказывали, а вот остановить советские войска на первых порах пытались. Но бои были кратковременными, в основном вблизи границы. В течение нескольких дней сопротивление было сломлено. Причем всех иранских военнопленных освободили и возвратили на родину уже через месяц-другой. Таким образом был создан единственно безопасный канал как для снабжения СССР, так и для советской внешней торговли. По трансперсидскому коридору было доставлено около трети объема всех грузов из США, Великобритании, ее доминионов и колоний по ленд-лизу и другим программам союзнической помощи.

По воспоминаниям предсовнаркома Армянской ССР Арама Пирузяна, в июле 1941 года в Москву срочно вызвали руководителей закавказских компартий – Григория Арутюнова, Мир-Джафара Багирова и Кандида Чарквиани. В беседе с ними Сталин подчеркнул: «Закавказье может со дня на день стать ареной боев, главная задача агрессоров – блокировать или захватить транзитный путь Иран – Азербайджан – Армения – Грузия. И одновременно захватить или парализовать нефтепромышленность Азербайджана… Имеются данные, что в Турцию и Иран быстро растут поставки германского оружия, там активно работают германские советники и агенты. Наблюдается концентрация турецких войск на границе с СССР, то же ожидается на наших границах с Ираном…» В августе было решено оперативно организовать базу приема грузов от союзников в приграничной с Ираном Джульфе. По воспоминаниям Пирузяна, работа велась слаженно в любое время и даже в 1942-м, когда почти весь Северный Кавказ был оккупирован и дороги в Закавказье оказались перерезаны.

Союзные поставки прибывали в Персидский залив. Американские «Студебекеры» собирали из машинокомплектов в иранских Хорремшехре, Бендершахпуре, Андимеште, в иракской Басре. Затем автомобили загружались боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами, запчастями, другими товарами и уже своим ходом отправлялись через Тегеран – Тебриз – иранскую Джульфу. А оттуда автоколонны шли через Аракс на советскую сторону. Поставки велись и по железной дороге. Грузы направлялись вдоль иранского побережья Каспия, а также морем в Астару, Ленкорань, Гасан-Кули, Челекен и Красноводск. Таким образом, с осени 1941-го Иран, который с завершением операции «Согласие» возглавил шахиншах Реза Пехлеви, фактически стал одним из главных транзитных мостов между СССР и его западными союзниками.

В местных изданиях военных лет Иран называли «Пол-е пирузи» – «Мост победы». Патриоты-эмигранты из СССР и местные жители, в том числе армяне, приносили в советское посольство деньги, иногда довольно значительные суммы. Были созданы добровольные фонды для борьбы с фашизмом и помощи Красной армии. Только на создание танковой колонны РККА иранцы передали почти миллион риалов. Был организован сбор теплой одежды и медикаментов для красноармейцев и советских детей.

Сталин в письме Черчиллю в сентябре 1941 года отмечал: «Дело действительно вышло неплохо. Но судьба войны будет решаться, конечно, не в Иране». А по мнению иракского премьера того времени Нури Саида, трансиранский коридор 1941-1945 годов был уникальным проектом союзников, сыгравшим неоценимую роль во взаимодействии между ними, как и в сдерживании военных планов Турции в регионе.

В беседе со Сталиным и Молотовым, состоявшейся в Тегеране 1 декабря 1943 года, шахиншах поблагодарил за помощь и поддержку, которые оказывает СССР в том числе для более надежной защиты от Германии и ее сателлитов. По словам Пехлеви, его искренне поражают незыблемость, экономическая мощь советского тыла, сплоченность всех советских народов вокруг руководства государства. По мнению главы Ирана, «эти факторы позволяют понять роль приграничных республик СССР в его оборонной экономике и в надежной работе трансиранского коридора поставок». Кроме того, шахиншах отметил, что советско-британско-иранский договор «существенно повысил международный авторитет Ирана».

…Под кодовым

названием «Эврика»

Особую роль в деле укрепления советско-иранского сотрудничества сыграла, конечно же, деятельность «бойцов невидимого фронта» — разведчиков-армян. Речь в первую очередь о профессионалах высочайшего класса, которые вписали немало легендарных страниц в историю внешней разведки СССР. Это — Иван АГАЯНЦ и Геворк ВАРТАНЯН. Именно благодаря их усилиям и мастерству удалось сорвать важнейшую операцию Гитлера — покушение во время Тегеранской конференции 1943 года на Сталина, Черчилля и Рузвельта. Кстати, сама эта встреча лидеров трех мировых держав получила кодовое название «Эврика».

Созданный в Иране Агаянцем агентурный аппарат позволил обеспечить безопасность и сохранность стратегических поставок олова, каучука, следовавших в Советский Союз из района Персидского залива через местные порты. Надежный контроль был установлен над всеми ключевыми пунктами на границах Ирана с Советским Союзом, Турцией и Афганистаном. По мнению экспертов, именно сообщения Ивана Агаянца в Ставку Верховного Главнокомандования обусловили ввод в сентябре 1941 года советской военной группировки в северные провинции Ирана. А уже в августе 1943 года Агаянц предотвратил осуществление разработанной немцами операции “Франц”. Как впоследствии вспоминал Геворк Вартанян, немцы хотели инсценировать стихийные восстания иранских племен вдоль железнодорожного маршрута доставки американских и британских грузов в CCCP. По его словам, планы фашистских спецслужб были сорваны: племенные старейшины, якобы контролировавшие эти районы и получившие от гитлеровцев щедрые дары за будущее содействие, вдруг неожиданно исчезли…

В период же работы Тегеранской конференции гитлеровские спецслужбы планировали уничтожить лидеров «большой тройки». Операцию немцы назвали «Длинным прыжком». Ее разработал нацистский диверсант N 1, начальник секретной службы СС в VI отделе главного управления имперской безопасности оберштурмбанфюрер Отто Скорцени. С 1943 года был он специальным агентом по особым поручениям Гитлера. Проведение операции поручили Скорцени, которого нацистская пропаганда называла идолом германской расы. Но тут «человеку со шрамом» не повезло. Его переиграл Иван Агаянц.

«Он мне поручил подобрать надежных ребят, — вспоминал Геворк Вартанян, — моих сверстников, и организовать группу для оказания помощи старшим коллегам в выявлении германских пособников в Тегеране и других городах. Мне удалось привлечь к сотрудничеству семерых друзей и единомышленников, выходцев из СССР, готовых бороться с фашизмом. Оперативной подготовки — никакой. Ивану Ивановичу и другим сотрудникам резидентуры приходилось учить нас на ходу грамотно вести наружное наблюдение, выполнять другие специальные задания. В период формирования и подготовки нашей группы Агаянц в шутку назвал ее “легкой кавалерией”: мы же в основном передвигались на велосипедах. Это название прочно закрепилось за группой на добрый десяток лет».

Группа Вартаняна под руководством Агаянца сумела выявить около 400 агентов среди иранцев, работавших на Германию. «Легкая кавалерия» совместно с англичанами пеленговали и расшифровывали все сообщения немецких диверсантов. Вскоре после длительных поисков радиопередатчика всю группу захватили. В результате проведенной сверхсекретной операции группа юного 19-летнего Вартаняна сорвала покушение на видных лидеров мировых держав. А за несколько дней до начала конференции взяли резидента Франца Майера, ушедшего в глубокое подполье. Его нашли на армянском кладбище, где он, отпустив и покрасив бороду, работал могильщиком…