Армянские горы под русским крылом

Эти строки мне давались тяжело. Это моя вторая поездка сюда. Первая была боевая: под ракетами, кассетными бомбами и ударными беспилотниками. Вторая уже на вводе русских миротворцев при горящей ещё земле, мимо митингов в Ереване. Добрался всеми правдами и неправдами. Были всего сутки, чтобы пройти через «северную» дорогу, которая должна отойти к Баку, а «южная» перерезана и усеяна трупами. Проехал. Попал на линию разграничения как будто домой: встретил русских миротворцев и добравшихся с ними сюда нескольких журналистов из России.

Чёрный сад опять почернел

Наши русские военные – удивительные люди: ещё вчера ты был дома с семьёй, а сегодня тебе дают приказ убыть в загадочное место под романтическим названием Нагорный Карабах или Арцах, как его называют сами армяне. В переводе с тюркского, кстати, эта земля называется «чёрный сад». По преданиям, персидские войска шаха Аббаса, в XVII веке пришедшие завоевать эту землю, увидели сожжённые равнины: при отступлении в горы армяне сожгли их.

Те же самые картины я наблюдаю и сейчас: в районах, которые должны быть переданы «той» стороне, хозяева сжигают свои дома, выкапывают могилы своих предков, расстреливают домашних животных, спиливают яблони.

Выжженная земля, которая горит под ногами.

Все войны разные, но всегда есть что-то общее. Непременные спутники конфликта – всегда собаки. Здесь, в брошенных сёлах, они ждут возвращения своих родных двуногих, которые почему-то пропали и бросили их. Этим голодным, но верным созданиям ещё невдомёк, что вернутся сюда к ним уже чужие люди.

Один из таких псов прибился к нам по пути. Добрая, воспитанная и человечная овчарка вопросительно смотрела в глаза и общалась с нами на русском языке. «Сидеть, дай лапу, а другую», – выполняла покорно. Покормили беднягу.

– Спасибо вам, наши спасители, – говорят люди на улицах, видя русские лица.

– Да мы-то что, – как-то неудобно вторим.

Местные видят, что мы работаем с нашими родными миротворцами и передвигаемся пока по дорогам только под специальной синей символикой «МС» и российским флагом. Ездим по-военному в кузове армейского КамАЗа, в котором на кондовой деревянной скамье ощущаешь каждую кочку или воронку от попадания. Впрочем, после нескольких часов тряски и глотания пыли начинаешь привыкать к песку на зубах и отбитой наглухо «пятой точке». Сидя у «трупоулавливателя» – борта грузовика, каждые две минуты отдаёшь людям приветствие, отвечая в ответ на громкие крики «спасибо» или сигнал автомобиля.

Русские «вежливые» в цифровом камуфляже здесь, на горных дорогах в густом молочном тумане, выглядят как римляне – этакий арцахский легион Третьего Рима на марше: в доспехах «ратник» и с новыми автоматами АК-12 в «космических» обвесах. Собранные и молчаливые, принёсшие русский мир на эту очарованную землю.

Болевой нерв

На азербайджанском блокпосту у уже знаменитого ключевого города Шуши, не скрываясь, развевается турецкий красный флаг с полумесяцем. За какими-то фанерками у перекрёстка снуют солдаты под знаменем Баку. Смотрят на нас, русских, с удивлением. Видно их грузовик с необычной надписью: «Nə oldu Paşınyan». Непонятно первое слово, но второе явно не «молодец»…

Переводчик говорит, что надпись означает: «Что случилось, Пашинян?».

– Это крылатая фраза Алиева. В одном из своих обращений он произнёс её примерно следующим образом: «Что случилось, Пашинян, ты ведь дорогу в Джабраил строил. Танцевал (Пашинян пьяным танцевал в Шуши). Что стало со статусом [Нагорного Карабаха]? К чёрту полетел статус! Нет статуса, и не будет! Пока я президент, не будет, – объясняет он.

А мы как раз инспектируем эти самые двадцать километров Лисогора до Шуши – «дорогу смерти». Не знаю… Этично ли говорить, а уж тем более снимать, но вдоль её обочин – куртки, окровавленные бронежилеты, части и куски тел, ящики из боеприпасов. Этим фаршем усеяно всё на протяжении нескольких километров.

Шуши – болевой нерв этой войны. Мелкие фрагменты тел, которые не собрать, просто срыли грейдером и смешали с землёй в санитарных целях.

Все передумали драться

Но одном из блокпостов даже поругались с азербайджанским полковником. Когда месяц смотрел за армянами, военные с азербайджанской стороны смотрятся как инопланетяне: мясистые носы, бороды другого покроя, взгляды не те…

– А можете помолчать? – покричали ему русские журналисты. И дело не в том, с чьей он стороны, а просто. А просто. Но реакция последовала, и грузная фигура с тремя большими звёздами на погонах пошла жаловаться к нашему подполковнику.

Кто и как считает своей землёй этот участок, вопрос не к месту. Там российские миротворцы, и все должны отойти на пять километров от дороги.

Пока нервно, но ездят и азербайджанцы, и армяне. Сложно было это представить ещё неделю назад, но под крылом русских в «цифре» все передумали драться.

Степанакерт оживает на глазах, причём очень быстро. Луганск возвращался к миру мучительно долго, а армяне Арцах реанимируют неистово. Начинают работать первые магазины, появляются коммунальные службы.

Это хорошо, но… вместе с тем и падает чувство солидарности, и все возвращаются в свои «норки». Период четырёх недель военного коммунизма, где всё можно было достать бесплатно, закончен.

Сейчас люди тут и не против – наоборот пустили слух, что раздадут скоро российские паспорта. Так это или нет, не столь важно, как то, что в Арцах пришёл и развернулся «русский» мир, остановив войну.

Шуши–Степанакерт

Ростислав Журавлев, Оctagon.Media