Армения: Ноев ковчег, идущий ко дну
Спецкор «Комсомольской правды» Дарья Асламова увидела, как изменились Карабах и армяне после проигранной Азербайджану войны
— Копают уже который день. Наши дома экскаватором сносят, — вздыхает староста карабахского села Тагаварт Олег Арутюнян. – Половина нашего села теперь у Азербайджана.
Мы молча смотрим с вершины горы на уже чужую землю, где остались кладбище и церковь. Вокруг – сладостное благодатное лето. Чернеющие кусты ежевики, тающая во рту черная и белая шелковица, из которой делают знаменитую тутовую водку, истекающие соком абрикосы, громадные черешни…
Мы «кушаем» под старой шелковицей. Так надо. Гость должен «покушать». Мимо беспрерывно идут азербайджанские колонны.
— Едут в Шушу, — объясняет староста. – У них там великое строительство идет. Паломнической центр. Раньше в сопровождении миротворцев ездили, а сейчас как хотят.
— Карабах стал не нужен Армении, — говорит мой водитель Дима. – Победила дурацкая идеология: во всем виноват Карабах, наши деньги утекают туда, наши дети гибнут за карабахцев. Вот избавимся от них и заживем. Я сразу после войны приехал в Сюник – это граница между Арменией и Азербайджаном. Отдельные дураки радовались: «Мир нам! Нет больше Карабаха!». Я тогда им сказал: «Вот придут к вам азербайджанцы в село не с картами, а с GPS. И вы поймете, что ваши пастбища и река – уже не ваши». Пришли. И Сюник теперь стонет. Логика войны неумолима: отдал одну пядь земли – отдашь и сто гектаров.
ПРАЗДНИК НА КОСТЯХ
Степанакерт гуляет. Модный город. Я ошеломлена блеском огней, громкой музыкой, переполненными ресторанами, куда приезжают даже с Еревана по дороге, охраняемой русскими миротворцами, чтобы потом дома похвастаться: вот какой я храбрец! Играют пышные свадьбы….
Мы сидим с друзьями в модном баре, где за соседним столиком гуляют люди из партии премьер-министра Пашиняна. У одного из наших товарищей от злости ходят желваки. «Не устраивай драку! – уговаривают его. – С ними женщины. Так не принято».
— Скажи, Сергей, — спрашиваю я хозяина отеля, с которым мы вместе пережили войну. – Тебе не кажутся все эти люди самозванцами, чужаками? Мне так и хочется им сказать: «Пошли все к чертовой матери! Где вы были, когда в городе сутками выли сирены и жрать было нечего, кроме холодной тушенки и тутовой водки?»
— Есть такое чувство, — говорит Сергей. – Это был мертвый город, но НАШ. Только НАШ. Именно мы с тобой его жители.
В Степанакерте теперь блестящие гости читают изысканные списки вин, а родственники погибших везут отсюда списки КОСТЕЙ, как мой друг Вартан Арутюнян. Его 18-летний племянник успел позвонить ему с фронта и сказать: «Дядя, мы окружены, большинство ранены» и успел передать координаты. Погибли все, а похоронить их уже полгода(!) не могут. В списке Вартана только фамилии и количество костей (по 5-6 косточек на каждого), которые ему передали в мешке. Кости посылают в лаборатории Франции, а результатов ДНК ждут месяцами!
Да что с вами, армяне?! Где же ваши гордость и достоинство? Освободите пленных, похороните мертвых и оплачьте. Не ваш больше город Степанакерт. Вы его продали.
— Глас народа – глас божий, — усмехается военный журналист Ашот Сафарян. – После выборов мы должны принять горькую данность, что наш народ не мыслит так, как мыслит интеллигенция. Пожалуй, впервые в истории премьер-министр, позорно проигравший войну, снова победно(!) пришел к власти. Те, кто поддержал Пашиняна, хотят обнулить все вековые территориальные проблемы с соседями, забыть геноцид и жить примерно, как Грузия. Они устали посылать детей в армию, зная, что посылают их на войну. Они устали десятилетиями жить в экономической блокаде. Они не хотят жить в осадной крепости. Большинство просто не пришло на выборы, и это была пассивная молчаливая поддержка. Армянский народ устал, а пассионарии убиты.
Пашинян всем удобен, кстати, русским тоже. Он, как в тюрьме говорят, «опущенный». Уже не рыпнется. А многие карабахцы еще после первой войны успешно осели в Краснодаре и в Ростове-на-Дону. Еще и хвастаются: сидели бы в селах да в навозе ковырялись, а тут поднялись! Идет великий исход. Это наш национальный исторический паттерн: покинуть родную землю, состояться на чужбине, повесить на стену картину с изображением горы Арарат и тосковать. Поэтому я не верю в будущее Арцаха. Я верю в позицию России. Пока она там есть, армяне могут остаться.
— А меня, кстати, поразило: когда я была в Степанакерте в первую войну в январе 1992 года, тогда не было электричества, отопления, еды, но люди-то были! Женщины, дети, старики.
— В точку! В 1992 году, когда началась полномасштабная война, встал принципиальный вопрос: мы вывозим всех детей и женщин и воюем. Но кто же будет воевать, когда некого защищать?! За одну голую землю никто воевать не будет. И было принято тяжелое решение: никого не выпускать. Есть нормальная реакция человека: убежать подальше от войны, а дело военного руководства этого не допустить. Мужик не будет воевать, если у него семья уехала. Я помню в 1992 году интервью с одним мужиком, уходящим на войну: ты куда уходишь? У тебя четверо детей! Вот поэтому ухожу. Потому что за спиной жена и четверо детей.
А в эту войну как будто было приглашение: валите отсюда, чего вы ждете? И для мирового сообщества вопрос по-другому стоит: когда убивают мирное население – это одно, а когда атакуют пустые территории – это другое. А идеализировать войну в тылу – это самое классное дело! Ты сидишь в Ереване, пьешь кофе, пукаешь и возмущаешься, почему русские нас не защищают.
«МЫ МАЛЕНЬКИЕ, НО МЫ ВАМ НУЖНЫ»
— Да кто же вас, Дарья, в Карабахе не знает? – радостно восклицает министр иностранных дел Арцаха Давид Бабаян. – У нас говорят: на свадьбу все приходят, а когда беда, никого не дозовешься. А вы были с нами во время беды. И ваше лицо мне родное. Мы встречались?
— Конечно, во время войны, — улыбаюсь я. – В пресс-центре, где журналистам спирт наливали. Ничего больше не было. Разбавляли спирт водой и пили. А вы тогда только встали после коронавируса и пить не могли.
— Точно! Вспомнил. Ну, уж теперь мы выпьем настоящего коньяку, названного в честь генерал-лейтенанта русской армии Валериана Мадатова, карабахца по происхождению. Он славно воевал. У русских и армян долгая история совместных битв.
Удивительно, как легко и просто сходятся люди, которых столкнула война.
— Трудно быть министром несуществующего государства по имени Арцах? – прямо спрашиваю я.
— Да. Мы сейчас, образно выражаясь, в реанимации, когда нам отрубили руку, ногу, выкололи глаз, но мы живы. Тяжело ранены, но живы, а значит, шанс на восстановление есть.
— А меня обижают ссоры с армянскими друзьями, которые во всем обвиняют Россию!
— Это наша национальная, очень опасная черта – пытаться искать виновного извне. Ни одна страна не обязана защищать другую. Я даже Азербайджан не виню. И знаете, почему? Потому что Азербайджан и Турция – самые честные враги. Они нас всегда ненавидели и никогда не скрывали своих планов.
Но даже в таком тяжелораненом состоянии Арцах играет важную роль. Если здесь не будет армян, для России наступят трудные времена. Потому что все Закавказье уйдет. Мы своего рода геополитический ДОТ (долговременная огневая точка). Будучи маленькими, мы держим огромный геополитический фронт.
— То есть, Карабах как гвоздь, за который зацепилась Россия, чтобы снова твердой ногой встать на Кавказе, — замечаю я. – Ведь в Степанакерте русская армия стояла два века. Здесь даже царские казармы сохранились.
— Точно. Важно, чтобы армяне здесь выжили в любом виде как основание для того, чтобы Россия пришла сюда и осталась. Эрдоган возродил в турецком обществе неоосманизм. Когда Турция была слаба, Ататюрк создал национальную идеологию, а Эрдоган снова разбудил имперскую политику. Народ воспринимает его как продолжателя дела османских султанов-завоевателей. Он взял под контроль Азербайджан, активен в Киргизии и в Сирии. У него большие планы на Афганистан. А главная мишень – Россия. Он хочет создать пояс нестабильности везде, где проживают тюркские народы – Казахстан, Поволжье, Северный Кавказ, Центральная и Средняя Азия.
— Возвращается ли сейчас коренное азербайджанское население в Карабах?
— Не торопятся. Они уже интегрированы в общество, у них дома в Баку. Карабах, похоже, становится чисто военным плацдармом. В Агдаме сидят турецкие военные специалисты, в Шуше будет генеральное турецкое консульство как прикрытие военной разведки.
— Но ваши люди отсюда уезжают.
— Это правда. Начинается исход. Люди просто хотят жить. Не каждый считает себя миссионером или апостолом. Уедут армяне – оголится фронт. Для нас важно понимать, что русские пришли сюда навсегда.
БЕГСТВО
Я летела в Ереван в огромном «Боинге», рассчитанном на четыреста человек, в котором не было ни одного свободного места. Множество расшалившихся детей, молодые люди и старики. Все армяне. Я единственная русская.
Я даже порадовалась. Надо же! В Армении такая тяжелая ситуация, а люди возвращаются. Как оказалось, напрасно.
— Мы все граждане разных стран, — объяснила мне милая молодая армянка из Германии. – Здесь летят люди с французскими, американскими, русскими и немецкими паспортами. На лето. У армян такая традиция – посылать детей на лето к родне в Армению, чтобы они помнили, где их корни, и не забыли язык. Мы все тут дачники. Летим «абрикосов покушать».
— А старики? – удивилась я.
— Либо проститься с Родиной перед смертью, либо умереть там. Тоже традиция. Родня позаботится и достойно похоронит.
Ну и дела! В доме моего армянского друга Вардана царит полный сумасшедший дом. Внучка из Германии не знает ни слова на русском или армянском и требует мультики на немецком. Внучка из России еще не начала говорить, но как минимум, понимает отдельные русские и армянские слова. Еще приехал молчаливый родной брат из Лос-Анжелеса. Ожидается, что в перспективе подтянутся и другие родственники из разных стран. Когда все угомонились и сели за стол выпить русской водки (армяне редко пьют коньяк), Вардан тяжело сказал:
— За первые четыре месяца этого года Армению покинули 80 тысяч человек. Вряд ли они вернутся. Потом закончится лето, все родственники разъедутся, а мы останемся тут. В стране без людей.
РАЗОРВАННАЯ ЗЕМЛЯ
«Добро пожаловать в Азербайджан!» — встречает меня плакат в Сюнике, на границе между Арменией и Азербайджаном. «Мы уже в Азербайджане?» — удивленно спрашиваю я моего водителя Вачика. «Да кто ж знает? – пожимает он плечами. – Землю все делят и делят. Демаркация называется. Теперь вроде часть нашей дороги проходит по территории Азербайджана. Пока ездим».
В селе Шурнух меня встречает мрачный староста Акоп Аршакян.
— Обещали нам, что сохранится село. Но раньше граница проходила по реке по советским картам, а теперь говорят: по дороге проходит.
Акоп по-русски говорит очень медленно, но в разговор вступает его племянник, бойкий мальчишка лет десяти(!) по имени Грант:
— Я вам все объясню! Когда азербайджанцам выгодно, они советские карты предъявляют, когда невыгодно – проводят границу по навигатору.
— Ты откуда такой шустрый взялся? – смеюсь я. – И во всем разбираешься.
— Я просто очень люблю русский язык, и мне интересно, что вокруг происходит. Вот у нас в селе 19 коров пропали, ушли на ту сторону. А почему? Коровы привыкли пить воду у реки. А где ж еще им пить? И родник на азербайджанской стороне остался. Коровы ведь не знают, что там теперь граница. Так и сгинули. И дома моего папы, и моего дяди остались на той стороне, поэтому мы теперь живем в сельсовете. Папа очень рассердился и сжег свой дом, а ведь мы только ремонт закончили.
— А я не смог свой дом сжечь, — тихо говорит староста Акоп. – Просто написал на нем: «Мы еще вернемся». А потом мне пришлось наших щенков забирать. Собакам же не объяснишь, что это уже не их дом. Мне дали в сопровождение азербайджанского солдата. Он увидел надпись на моем доме и сказал: «Никогда вы уже сюда не вернетесь!»
КАК ОПАСНО БЫТЬ ГОРДЫМ ГРАЖДАНИНОМ
— Все проблемы начались, когда армян стали делить по месту происхождения, — объясняет депутат парламента Арман Абовян. – На карабахских, сюникских, ереванских. Это антинациональная пропаганда, действующая по древнему принципу: разделяй и властвуй. Людей убедили: во всех твоих бедах виноват не исторический противник, а твой сосед, который живет лучше тебя, или сосед, который приехал из другого региона, «понаехавший». Теперь, когда от карабахцев избавились, началась демонизация Сюника, — региона на границе с Азербайджаном, где, согласно новым границам, люди потеряли дома, земли, пастбища.
Армения и так сузилась до клинышка на карте, но проиграли мы не Азербайджану или Турции. Проиграли мы самим себе. До чего же мы дошли, если солдаты проигравшей страны благодарят главнокомандующего за то, что, подписав капитуляцию, он спас их жизни! Это просто чудовищно!
Везде действуют одни и те же схемы и методички. Придя к власти, Пашинян внедрил концепцию гордого гражданина. Это пластмассовая искусственная схема: человеку ничего не нужно делать, а он уже гордый гражданин. Все очень банально. Это американская система пяти шагов, уже отработанная в гордой Сербии, на Украине и во всех постсоветских республиках. Убери пять сверхзадач. Семья (это всего лишь отмирающий институт, где люди могут размножаться, а могут не размножаться, если «семья» однополая), религия (священники всего лишь обманщики, которые хотят из тебя вытянуть деньги), сексуальность как самый сильный мотор (это не что-то высшее, а просто возможность получить оргазм, поэтому не важно, как и с кем это делать), дружба (не бывает дружбы, есть просто социальные связи). Если твой друг пьяным сел за руль, быстро стукани. Если сосед включил громкую музыку, не надо говорить ему: слушай, родной, ребенок маленький, сделай потише. Нет, сразу звони в полицию! Но самое главное: убеди, что национальность мешает человеку стать гордым гражданином. Когда ты убираешь пять этих факторов, солдату незачем воевать. Нет стимула. Концепция разработана еще американцами в 50-х годах. Пашинян пришел к власти и сказал: вы не армяне, вы гордые граждане.
— Поэтому карабахцы мешали своей архаичностью?
— Конечно. После войны жители Гадрута раскапывали могилы своих отцов и вывозили гробы на машинах, чтобы над ними не надругались. Потому что для них святыня – могила отца, а не гей-парады. А я, к примеру, знаю одного армянского политика, который заявил: «Счастье Армении наступит тогда, когда военные парады заменятся парадами сексуальных меньшинств».
— Армения сейчас в гораздо худшем положении, чем Азербайджан в 1994 году после поражения, — замечаю я. – Вы древний уставший народ, а азербайджанцы – молодая амбициозная нация. Даже в период краха у них был выход к морю, нефть, газ и государство-родственник Турция, а вы, экс-победители, оказались в экономическом мешке, без денег и без людей, которые просто бежали в поисках лучшей доли.
— В ваших словах есть горькая правда, но это не вся истина. Нас либо вынудят уехать, что сейчас и происходит, либо вырежут. Что нас может спасти? Максимальная интеграция с Россией, а не бумажные резолюции западных стран. Но никто не будет тебя защищать, если ты сам себя не защитишь. Привилегия иметь свое государство – это не только ништяки. Это долг самопожертвования и готовность затянуть потуже пояса. Эти моменты для обычного гражданина дискомфортны. Но тогда зачем ему страна?
Я ставлю себя на место русских. И что я вижу? Я вижу страну Армению, которая обвиняет всех вокруг, но только не себя. Страну, которая исторически и ментально очень близка России, но в общество перманентно проталкиваются антироссийские мнения. Страну, которая хоть и явила миру случаи массового героизма, но в целом не захотела бороться за свой дом.
«ВСЕХ ШАПКАМИ ЗАКИДАЕМ»
В последние годы Армения меня порядком раздражала, как раздражает родной, но безнадежно эгоцентричный человек. Сотни политический партий. Бесконечные дрязги. Мелочная борьба за власть. Вечные нападки на Россию. (Кто виноват? Ну, конечно, Россия. А кто еще?! Я уже к этому привыкла в постсоветских республиках.) Мания величия. Помню, как всего три года назад в Ереване, раскачиваясь на шатком стуле в уличном кафе, я слушала лекцию профессора экономики, который уверял меня, что Армения – будущий Сингапур! От этих слов я буквально(!) рухнула со стула. (Это еще друзья нашли мне самого «адекватного» профессора университета).
— У нас качественные, креативные люди, способные создать технологии в сжатые сроки, — заявил профессор.
— А в других странах таких нет?
— Таких, как в Армении, нет. Возьмите хоть азербайджанцев. Они могут только выращивать помидоры…
Я просто бесилась от подобного высокомерия. Я постоянно твердила своим армянским друзьям, что у них типичный «синдром победителя», что Азербайджан – богатая, вооруженная до зубов страна, за которой стоит мощная в военном отношении Турция, что «война на пороге, а вы не готовы к войне», что нельзя недооценивать противника. От меня отмахивались: «Один армянин стоит десяти азербайджанцев». И тут же я выслушивала длинный список великих армянских героев, без которых Российская империя никогда бы не существовала (кто бы сомневался!). Я не злорадствую. Мне больно.
— Мы должны принять горькую истину, что как государство мы не состоялись, — говорит военный журналист Ашот Сафарян. – Мы можем быть только частью империи. Советская империя – это ренессанс Армении. В то время по промышленному потенциалу Армения, самая маленькая республика, была третьей после России и Украины. Я родился и вырос в маленьком городке Чаренцаван с населением 50 тысяч человек, где работали 10(!) заводов союзного подчинения. А потом наши пламенные патриоты, придя к власти, активно распродали все станки и оборудование Ирану и Турции. И кто мы сейчас? Мы хотим быть частью глобального большого мира, но у наших двух больших соседей абсолютная к нам экзистенциональная ненависть. Нам могут сказать, что геноцид был сто лет назад, мол, времена изменились. Но времена всегда одинаковые. Несколько лет назад были такие древние страны, как Сирия, Ирак, Ливия, вполне самодостаточные и богатые. И где они сейчас?
— А что ты думаешь о Шушинской декларации 15 июня 2021 года, закрепившей союзнические отношения между Азербайджаном и Турцией?
— Турция – серьезный игрок, во главе которой стоит человек, который реально считает себя мессией. Шушинская декларация – это демонстрация того факта, что Турция вернулась на Кавказ после длительного перерыва, когда Екатерина Вторая и Потемкин дали ей хорошего пинка.
Кстати, июльская война 2020 года между Арменией и Азербайджаном была спровоцирована, по мнению экс-президента Армении Роберта Кочаряна, армянами. А глава МИД РФ Сергей Лавров заявил: «Своего рода спусковым крючком послужил и географический фактор: решение армянской стороны реанимировать старый приграничный КПП, расположенный в 15 км от экспортных азербайджанских трубопроводов».
«Я УЕЗЖАЮ. КАК И ВСЕ, КТО МОЖЕТ»
— Давайте выпьем лучшего в мире кофе. Как я, кофейный гурман, выпивающий десять чашек в день, буду жить вне Армении? – с тоской говорит публицист Артак Варданян. – Я поеду в Россию. В Америку не хочу, хотя у меня есть американский паспорт. Но там чуждый мне менталитет. Я много лет работал по контрактам с американцами и даже в Афганистане. Но жить с ними не хочу.
Шумное воскресенье в Ереване. По улицам бегают подростки с водяными пистолетами и ведрами с водой из фонтанов. Они со смехом обливают всех встречных прохожих.
— Это древний языческий праздник, — объясняет Артак. — А если вас обольют водой, не сердитесь. Так принято.
В глазах у Артака такая печаль, как будто уже завтра в его жизни не будет ни мальчишек, обливающих прохожих водой из фонтанов, ни щекочущего ноздри запаха кофе.
— Я не вижу здесь будущего, — объясняет он. – Нация превращается в простое сборище людей, когда у нее нет элиты. Военная элита побоялась арестовать премьер-министра, который в наглую сдавал войну, а его жена самовольно приезжала в Генштаб и командовала там, хотя по всем законам военного времени ее полагалось расстрелять за самоуправство. И я не люблю разговоры в пользу бедных, что народ может что-то решать. Народ просто вышел на улицу и разломал к чертовой матери резиденцию премьер-министра, но никто из элиты не возглавил революцию. Идет деградация нации, когда быдло поднимает голову. При СССР Армения была одной из самых высокообразованных республик: культура, джаз, инженерия, великолепные школы. А сейчас все, у кого были мозги и возможности, уехали.
Вот вы с умилением рассказывали мне, как полные самолеты армян летят летом на родину. Это летит второе, может третье поколение. Я скептически смотрю на это. Следующее поколение уже не полетит. И попали мы сейчас по-крупному. Если первая война 1992-1994 годов за Нагорный Карабах была обыкновенным региональным конфликтом, то теперь мы имеем дело с активным переделом зон влияния. Турция пытается выйти на Каспий, а оттуда – в Среднюю Азию. И выйдет! И предъявит претензии России по Крыму. Так что и вы попали. Российский принцип – работать только с элитами – ваша самая большая ошибка. Местные элиты нужно самим выращивать. А вы не предлагаете никакой идеи, кроме того же капитализма, что и Запад, который гораздо в этом успешнее. И денег у него больше. Любой самый маленький американский проект в Армении – это несколько миллионов долларов. А годовой бюджет вашего Россотрудничества здесь – 20000 долларов. Это смехотворно!
И пути назад у вас нет. Империя существует за счет пояса вассалов – пояса безопасности. Когда она замыкается в своих границах, как сегодня это делает Россия, она перестает быть империей, и ее будут рвать на куски. У России на лбу написано быть империей. Если она ею не будет, то ей придет конец. А кто мы, армяне? Просто жители несостоявшегося государства. И без России нас не будет.
Как сказал один мой друг: «Армения – это просто миф. Сказка прекрасная, как гора Арарат, на которую мы смотрим каждый день, но она уже нам не принадлежит».
Дарья АСЛАМОВА, «Комсомольская правда»
